Кик

Рукопись № 4

Профессор Казанков

ЗЕМЛЯ И ОКО

УЧАСТНИКИ:

Земля в виде ландшафта.

Земля в виде геологического разреза.

Лагерь № 1 геолога-ученого.

Лагерь № 2 геолога-инженера.

Лагерь № 3 геолога-практика.

Заблудившийся вождь.

Виды, речи и схемы.

Voua avez fait de la prose sans le savoir…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Стояло прекрасное солнечное утро. По небу стлались легкие перистые облака, вытянутые с востока на запад, что предвещало небольшое их сгущение к полудню и основательный туман к четырнадцати часам. Барометрическое давление, обычно довольно низкое для этой части гористой возвышенности, крайне близко расположенной к морю, сегодня еще более понизилось ввиду несомненно надвигающегося ненастья. Деревья стояли неподвижно, что объяснялось полным отсутствием ветров и даже каких-либо перемещений воздуха вдоль по всему ущелью реки. Сильно поределый буковый лес уходил высоко в небо своими мощными стволами. Несколько малорослых рододендронов наблюдалось между буками, а пониже, к воде, тихо стояли разновидности липового дерева и pintus caucasus. Десять человек местных жителей с плетенными из ивовых ветвей корзинами расположились под буками с целью сбора небольших буковых орешков, имевших применение в местных деревнях в качестве маслобойного растения, масло которого употребляется в еду, а жмыхи на прокорм свиньям. Для любознательного читателя замечу, что данное масло из буковых орешков не новость в Германии, где оно уже давно приобрело промышленное значение в качестве суррогата прованского масла, а также идя на выработку маргарина. Но вот один из сборщиков, статный крестьянин в башлыке, завязанном по-абхазски, глубоко вздохнул от усталости и вытер потный лоб. В эту самую минуту из лесу показался небольшого роста человек, с тревогой оглядывавшийся по сторонам в поисках какого-либо указания на дорогу. Этот человек заблудился и, чтоб вывести себя из досадного положения, принужден был затрачивать целый ряд усилий на блуждание с одного места на другое, тогда как при знании дороги ему, вероятно, удалось бы сделать в десять раз меньшее число шагов. Так всякое знание, читатель, укорачивает кривую человеческого усилия, что гениально сформулировал Александр Пушкин в двустишии:

Завидя туземцев, занятых сбором буковых орешков, незнакомец быстро подошел к ним и обратился с вопросом на русском языке, каким образом пройти в заповедник зубров, расположенный возле ледников Аманауса. Не получив ответа, он счел необходимым уточнить свой вопрос и указал правильно широту и долготу искомого места. Однако ответа не последовало. Зная природную вежливость абхазцев, незнакомец догадался, что они не понимают русского языка, и, припомнив знакомую абхазскую поговорку, приветливо произнес:

— Адàгуа iзvн фýнт адаvл адvрhòм (для глухого второй раз в барабан не бьют). — После чего повернулся и пошел дальше. Он испытывал очень сильную усталость, голод и жажду, и только разнообразие окружающей природы помогало ему до некоторой степени заглушать в себе неприятные ощущенья. А природа щедро расстилала вокруг свои дары, и мимо путника проходили, в последовательном порядке, различные виды.

(Прохождение видов целиком на усмотрение режиссера, но с оговоркой: он должен помнить, что данную местность образуют преимущественно осадочные породы, с обнажениями юрской системы. Там, где растительный покров исчезает и земля образует открытый сброс, можно глазами определить особенности почвенного покрова и характер следующих за ними слоев песчаника и сланца.)

В заключение этой части этнограф может добавить свой момент: путник видит под липой, согласно древнему обычаю абхазцев, до сих пор еще не исчезнувшему, приготовленные для путешественников в глухой местности стол, стул и разложенные на столе съестные припасы, а именно мамалыгу и крепкое вино. Обрадовавшись, он ест и пьет, но умеренно, чем и заканчивается первая часть.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Солнце значительно поднялось к зениту. Перед путником внезапно появился столбик с небольшою дощечкой, на которой в виде стрелы указана тропа и русскими буквами написано, что данное направление приводит в лагерь № 1 Геологического комитета. Путник вступает на эту тропу, а читатель, точнее зритель, переносится между тем в самый лагерь, где идет повседневная научная работа. Геолог, принадлежащий к старой школе ученых, сидя в кругу своих помощников, трудолюбиво работает над тщательным составлением десятиверстного масштаба карты, занося на нее все указанные в природе горные возвышенности и точки и различною окраской обозначая геологию данного района. Здесь я должен отослать неосведомленного читателя к чрезвычайно острой полемике, разыгравшейся недавно на страницах научных журналов и газет в отношении эволюции типа геолога, происходившей на протяжении последнего десятка лет. Читатель, быть может, думает, что геолог — существо, так сказать, говоря словами немецкого философа Канта, an und für sich — «в себе и для себя»? К сожалению, должен заметить, что как объем и сфера занятий геолога, так и его методика, а следовательно и психологический тип, очень резко меняются под напором чисто внешних причин и воздействий. Было время, оно еще очень недалеко ушло от нас, когда все функции геолога заключались в составлении десятиверстки, причем сосредоточивалась эта кропотливая, но мало прогрессивная работа при отделе Региональных съемок. Представителя именно такой старой, дореволюционной геологии мы видим в вышеупомянутом лагере. Его тип — это тип несколько облагороженного чистою наукой формалиста и бюрократа. Нанеся известную точку на карту, такой геолог, очень часто не покидавший четырех стен своего кабинета и пользовавшийся многочисленными картами съемщиков, был гораздо более заинтересован в неоспоримости своей точки, нежели в открытии каких-либо новых, других точек. Война сразу покончила с этим мертвым застоем в геологии. Будучи вынуждено искать у себя в России многие минералы и вещества, до того времени получавшиеся из-за границы, царское правительство во время войны расшевелило спячку Геологического отдела и сорганизовало несколько небольших экспедиций, целью которых была разведочная работа. Мы видим, таким образом, что во время войны тип геолога-формалиста переживает некоторое изменение в сторону геолога-разведчика, и чистая наука впервые вступает в стык с промышленностью. Октябрьская революция еще сильнее подчеркивает промышленный уклон геологии, — на мой лично взгляд, нежелательно перегибая палку в противоположную сторону.

Здесь я имею в виду мнение моего уважаемого противника, профессора Пузанкова, неоднократно выражавшееся им на страницах «Экономической газеты», — по вопросу о «районировании работы геологов и специализации по ископаемым». Нет, уважаемый проф. Пузанков, нет, трижды нет, — чистая наука не должна и не может быть целиком отождествлена с промышленною разведкой! Что сказали бы в Военной академии, если б учителям стратегии было предложено стать рекогносцировщиками или разведчиками? Я считаю подобный уклон, безусловно, недопустимым! Я хотел бы, чтоб проф. Пузанков выразился яснее, кого именно подразумевал он в одной из своих статей под «земским врачом от геологии»? Прочь метафоры, уважаемый противник! Бросьте оскорбленье в лицо! Не прячьтесь за расшаркиваньем перед Советской властью, — подхалимство вместе с доносительством плохая-с, пло-хая-с, опасная-с тактика для бывшего статского советника и члена церковного попечительства, наиуважаимейший профессор Пузанков!

4

Вы сделали хорошую прозу, сами того не зная… Бальзак. Депутат из Арси.