Записки кладоискателя

Она названа именем своего создателя, итальянца Буроттини (Боратини), который «спасал» в XVII веке экономику Речи Посполитой, попросту Польского королевства. И доспасался до того, что экономика рухнула окончательно, а польский король Ян Казимир отрекся от престола. Не помню точно, в чем заключался план спасения, но монетки эти обесценились почти до нуля. И в великом множестве лежат в землях современной Беларуси. Вероятно, по причине малоценности, в кладах я ее не встречал. Помнится, курс одного золотого дуката равнялся почти четырем тысячам медных солидов, так официально называлась «боратинка».

Сам же Буроттини, получив разрешение короля открыть монетный двор и чеканить монету, наверняка, нагрел на этом руки. Судьбы его не помню, то ли повесили, то ли сбежал. А монетки, созданные им, имели хождение еще несколько десятков лет и изрядно засорили нашу землю.

Продолжая поиски возле Святого Камня, мы нашли больше трех десятков «боратинок». Скорее всего, крестьяне приносили их сюда в качестве пожертвования культовому камню, о чем-то прося при этом небеса. Кроме солидов были найдены три монетки «грош», на одном четко виден год 1754 и две монетки по копейке периода русского самодержца Николая I, о чем свидетельствовал его вензель.

Нашей добычей также стали два медных крестика, оловянное колечко, фигурка птицы, похожей на сову, из непонятного металла и проржавевшая металлическая рамка, возможно остатки иконки.

И ни одной бутылочной пробки. Это говорило об уважении выпивох к местной святыне. Обычно, на любом холме этого «добра» немеряно, что крайне затрудняет поиски. Наш народ предпочитает «употреблять» на всякого рода возвышенностях, озирая окрестности. Возможно, при этом наличествует синдром, оставшийся от попыток введения у нас сухого закона, когда всякого пьющего в месте, отдаленно напоминающем общественное, немедля волокли в кутузку. А с высоты можно своевременно заметить коварного участкового. Мало, что конфискуют спиртное и составят протокол, но утром еще и очнешься в месте, где окошко в крупную клеточку, а опохмелиться, хотя бы пивом, совершенно невозможно. И слабым утешением будут слова одной из популярных песен Владимира Высоцкого: «Настанет утро, — не петух прокукарекал. Сержант разбудит. Как человека». Вот и вырабатывается соответствующий рефлекс.

Аккуратно все разравниваем, закладываем на места вырезанный дерн. Через неделю все сделанные нами шрамы зарастут, и ничего не будет напоминать о нашем пребывании здесь. Присаживаемся, привалившись к камню спинами. Он удивительно теплый. Или кажется теплым, как будто живым. Не зря людей тянуло к таким местам. В них есть что-то надчеловеческое, не от мира сего….

Спускаемся к машине. По пути вожу впереди себя тарелкой детектора. Просто так. Раздается басовитая электронная трель на тропинке возле кустика рябины. Копаем. Из земли достаем громадный схваченный ржавчиной, похоже, стальной, топор. Ручка, или топорище, отсутствует. Очищаем от присохшей земли. Лезвие, полумесяцем, в длину не менее тридцати сантиметров. У основания лезвия выбит ровными точками знак в виде равнобедренного треугольника. Алебарда? Или чем там были вооружены русские стрельцы? Вспоминаем картину Сурикова «Утро стрелецкой казни». Бердыши? Не будем гадать, выясним дома. Продолжаем поиски.

Снова звон. Разглядываем странную находку, сделанную, похоже, из латуни. Осколок изогнутого крючка, длиной около девяти сантиметров, с завитушкой на конце. В завитушке торчит голубой камушек. Браслет? Примеряем так и эдак к руке. Не похоже. Размышляем. Камушек, похоже, драгоценный, искусственных раньше не было. Значит, его носили на виду.

— Слушай, — догадывается Старик, — да, это же часть эфеса от рукоятки сабли. Или меча.

Точно. Выходит, здесь была битва? А на этой горе было укрепление, возможно городище. Нужно, как следует, прозвонить все вокруг. Но уже вечер, поэтому отправляемся домой, решив организовать поиски завтра с утра.

Однако утро не приносит ожидаемых результатов. Других материальных следов сражения не обнаруживается. В окрестностях холма мы находим много разрозненных монет. Серебряные и медные польские, чешские, немецкие и русские монеты периода 1626–1732 годов. Несколько монет СССР. Смятый серебряный медальон. Современные часы марки «Луч». Большую подкову. Ручку от чайника. Треснувший чугунок, пустой к сожалению. В таких иногда попадаются и клады. И еще не упомню уже, что отыскали.

Как обычно, некоторые находки не поддаются идентификации даже при богатом воображении. Лишь потом случайно выясняется, что это, например, кольцо, надеваемое на наконечник ручки кнута или плети. А этим крепится спица в тележном колесе. А вот это обломок орудийного прицела. И так далее.

Впоследствии оказалось, что найденный нами устрашающего вида топор служил не в убиенных целях, а выполнял вполне мирные функции. При строительстве бревенчатого дома им вырубались продольные пазы для скрепления бревен. И в пазы набивался мох, чтобы не оставалось никаких щелей. Выбитый в виде треугольника знак был визиткой мастера, изготовившего топор. Обломок эфеса был настоящим, но определить, какому он мог принадлежать оружию, не удалось. И соседство их в земле было совершенно случайным.

Что касается остальных находок, наше окончательное мнение после их детального изучения, было следующим. В этом месте находилось какое-то старинное торжище, или ярмарка, как их там раньше называли. Люди, приезжавшие продавать и покупать, просто теряли монеты и некоторые вещи, которые ввиду многолюдности затаптывались.

Читателя, наверное, интересует вопрос, а как же делится добыча. Не знаю, касательно других, но у нас со Стариком действует придуманный нами «принцип тридцати трех процентов». Он незатейлив, но на наш взгляд, справедлив. Приглашающий на «место» получает две трети найденного. Он все-таки, тратит немалое время (и деньги тоже) на поиск перспективного места, обоснование и направление поиска, предварительную разведку и тому подобное, всех нюансов подготовительной работы не перечислишь. Поиск — этап важный, завершающий, но прикладной. Поэтому приглашенный довольствуется одной третью. Независимо от того, кто непосредственно обнаружил клад, независимо от технического и физического вкладов каждого в поисковые работы. Хотя такие работы могут занять и месяцы.

Если же в розыске участвуют более двух человек, вырабатываются, обязательно совместно, другие определенные критерии и условия. Непреложно то, что это должны быть проверенные и надежные партнеры. Безусловно, предварительно должна быть твердая договоренность о долях или процентах. Сам я не слышал о таких фактах в настоящем, но история пестрит легендами и рассказами о кровопролитиях и смертоубийствах, вызванных дележами найденных сокровищ. И это естественно. «Блеск злата затмевает разум», не помню, кто сказал, но формулировка точно отражает человеческое состояние при виде очень больших ценностей.

Попробую теперь объяснить, почему мы никогда из поиска не возвращаемся без добычи.

Причина номер один. Общая. Людям свойственно терять. Поинтересуйтесь в бюро находок, что только не теряют. Все, что угодно и даже трудно представить. Вплоть до автомобилей.

Посмотрите тиражи монетных дворов. За сотни лет отчеканены многие миллиарды монет. Их теряли чаще всего из-за небольшого размера и потому, как единственное, что человек носит с собой постоянно для известных целей, это деньги. Поэтому, если вы точно знаете, где стояло старинное питейное заведение, где находилась пристань, где проходили ярмарки и различные постоянные торги…. Не буду больше перечислять, этому вопросу будет посвящена отдельная глава. Так вот, если вы знаете такое место, смело берите металлоискатель и принимайтесь за поиски. Вас наверняка ждет удача.

Причина номер два. Специфическая. Наверное, ни одно государство в мире не страдало так от нашествий иноземных захватчиков, как Белая Русь. Только-только у славян образовались первые зачатки государства — княжества, и пошли раздоры и войны. Вот только самые крупные военные столкновения.