Гнев

Но пришла Великая Красная армия, и никто из нас не может пожаловаться. Такого порядка и спокойствия, как при вас, у нас в Моугуне еще никогда не было, хотя в городе находится, по меньшей мере, миллион солдат. Мы закрыли наши магазины и попрятали товары, опасаясь произвола. Но прошло уже три недели, и никто из нас не может пожаловаться. Мы охотно продавали вам все наши товары по хорошей цене. У нас сейчас большая прибыль в деньгах, но большой убыток в сердце. Мы, правда, торговцы, это наше главное дело, но мы прежде всего китайцы. Мы знаем, что наша страна подвергается унижениям и оскорблениям от японцев. Мы так же, как и вы, ненавидим рабство.

Я пришел сюда, чтобы принести вам, настоящим китайцам, наши глубокие извинения за недоверие, которое было у нас к вам. Мы, сообща все торговцы, возвращаем всю прибыль, полученную нами от торговли с вами. И, кроме того, мы жертвуем для борьбы с японцами все те запасы товаров, которые были припрятаны нами в момент вашего прихода в город.

Мы не хотим быть недостойными китайцами в такой великий день, и я низко кланяюсь отважным войскам, которые сумели притти сюда, за двадцать тысяч ли[12] от Цзяньси, и идут дальше, в еще более тяжелый путь. Примите от нас наши подарки: деньги и товары. Деньги понадобятся в пути; быть может, вам придется иметь дело с несознательными торговцами в Ганьсу и Шэньси. Мы очень просим вас об этом, как китайцы китайцев.

Чжан с трудом приподнял высоко в воздух мешок с серебром, показал его войскам и народу и опустил на трибуну. После речей опять зазвучали горны. Войска торжественно прошли перед трибуной, на которой стояли вожди коммунистической партии, Красной армии, представители рабочих, крестьян и школьников всего Моугунского района. От трибун войска уходили по единственной дороге — прямо в холмы, в сторону области Сикан, к границам провинции Ганьсу, в Великий поход на север.

…Моугун остался далеко позади. Наш отряд хорошо отдохнул в этом маленьком городе. Теперь мы направляемся к Сунпаню. У всех отличное настроение, хотя мы знаем, что путь будет теперь очень трудным. Быть может, труднее, чем из Жуйцзиня[13] в Моугун.

Но мы все знаем, зачем идем, и поэтому итти легко.

Удивляет нас упорство генеральских армий, всячески мешающих нам продвигаться вперед. Говорят, генерал Ху Цзу-нань укрепился на границе Ганьсу и хочет дать нам бой. Торговцы из Моугуна оказались более китайцами, чем подобные генералы. Они снабдили нас припасами и чуть было не отказались от денег. Мы согласились принять от них только дополнительные запасы товаров, которые они сами пожертвовали в фонд борьбы с японскими интервентами. Если бы милитаристы были так же умны, как эти торговцы, Китай давно бы изгнал своих угнетателей…

На привале опять играли в городки. Эта игра стала теперь у нас главной. Бойцы прозвали ее: «Бей японцев!» Все с яростным увлечением играют в городки, бьют так, словно это не палки, а настоящие японцы.

Наш отряд проходит пустынные районы. Жителей почти не встречаем. Вокруг очень однообразно: степь, переходящая в сопки, сопки, переходящие в степь. Природа дикая. Здесь мало занимаются земледелием, большинство населения скотоводы.

Вражеские лазутчики обманывают этих крестьян, запугивая их нами. Они рассказывают о нас всякие небылицы. Редкие деревеньки, которые мы проходим, пусты: население, узнав о нашем приближении, бежит в горы, угоняя скот. Мао Цзе-дун приказал отправить вперед агитационные отряды. Это очень разумное дело. Положение сразу изменилось.

И здесь в пути, как и раньше, мы неукоснительно выполняем наши правила. Их назубок знает каждый боец. Вот они:

«1. Немедленное и точное выполнение приказов командования.

2. У крестьян-бедняков — никаких реквизиций.

3. Все конфискованные товары немедленно передаются в распоряжение высших органов власти для соответствующего распределения.

4. Покидая дом, все двери поставь на место[14]

5. Сверни и возврати хозяевам цыновку, на которой ты спал.

6. Будь вежлив и обходителен с людьми и но возможности оказывай им помощь.

7. Верни все, что ты занял.

8. Возмести стоимость всего испорченного.

9. Будь честен при всяких сношениях с крестьянами.

10. Плати немедленно за все, что покупаешь.

11. Соблюдай гигиену и приучай к ней других».

Эти правила составляют наш железный кодекс дисциплины и чести. Отступить от него — значит совершить преступление!

В одной деревне мы застали на месте все население, которое очень дружелюбно встретило нас. Мы сердечно отблагодарили крестьян за гостеприимство. Из этой деревни с нами пошли два проводника-крестьянина; они доведут нас самой короткой дорогой до Сунпаня. С каждым днем воздух становится холоднее…

Теперь остался позади и Сунпань. Мы подошли к нему неожиданно и поэтому легко вышибли местный гарнизон из города. Часть солдат вместе с оружием перешла на нашу сторону. Теперь наш путь лежит прямо к Ганьсу…

Перед нами величественные и непроходимые горы Цзяцзинь-Шань. Где-то здесь укрепился генерал Ху Цзу-нань и ждет нас. Наш отряд в составе двух тысяч бойцов идет далеко впереди всей колонны. На нас возложена важная и почетная задача — расчистить путь. До сих пор мы делали это великолепно.

Части Ху Цзу-наня, как сообщают, хорошо вооружены, знают местность и привыкли к боям в горах. Ничего не поделаешь, — если не пропустят, будем драться.

Сегодня вечером устроили концерт. Бойцы радовались, как дети. Цай Чан, жена старшего командира Ли Фу-чуня, пела нам хорошие песни.

Большое впечатление произвело на всех ее талантливое исполнение популярной женской песенки о красноармейцах. Все с восторгом слушали знакомые слова:

В заключение она спела нам «Марсельезу» на французском языке, которым она хорошо владеет. Когда мы расходились после этого вечера по своим местам, многие из нас напевали «Песню идущих на фронт»:

Вечер был сравнительно теплый. Настроение у всех боевое. Скоро вступим в горы.

Идем с большим трудом. Нам еще не приходилось совершать такие переходы по болотам и трясинам. Жестокий холод измучил нас. Впереди горные перевалы и войска Ху Цзу-наня. Бойцы и командиры не спят вторые сутки. Уже два дня идем узкой тропинкой, заваленной кустарником, по болоту. Стоит оступиться — и тогда гибель: засасывает мгновенно. Мы идем крайне осторожно, ночью зажигаем факелы и все время перекликаемся. Перекличка бодрит и настораживает.

Вся питьевая вода у нас на исходе. Кончаются и запасы продовольствия.

Труднее всех приходится пулеметчикам. Иногда они несут на плечах и носилках свои пулеметы, потому что мулы измучены вконец. Но самое главное заключается в том, что никто не падает духом. Повсюду можно услышать ободряющий дружеский голос Мао Цзе-дуна. Он теперь идет вместе с нашим отрядом, так как впереди нас ожидают столкновения с частями Ху Цзу-наня.

Главная колонна где-то позади. Как она пройдет, не знаю: ведь у нее есть легкие орудия и тяжелые ящики со снарядами. Бойцы приговаривают: «Хорошие дела требуют громадных лишений». Это очень хорошо, что они сами, без наших уговоров, сознают все трудности и не унывают.

12

Ли — примерно около ¾ километра.

13

Жуйцзинь — бывшая столица Советского Китая, в провинции Цзяньси.

14

В доме китайского крестьянина много дверей. На ночь они снимаются и используются в качестве кроватей.