Портрет прекрасной принцессы

У гассийской знати собственные представления о чести и патриотизме, в основном совпадающие с теми, которые узаконены в нашем королевстве. Однако есть и отличия, переступить которые не решится ни один северный дворянин.

— А что там делает ваш король?

— Получил пару недель назад портрет шладбернской принцессы и решил познакомиться поближе. Для чего в сопровождении нескольких приближенных лиц отправился с неофициальным визитом.

— Когда именно?

— Рамм, я не знаю. У меня жена… через пару месяцев должна родить. Поэтому я взял отпуск и безвылазно сижу в замке.

Он молчал и думал так долго, что я слегка задремал под боком похрапывающего Кафа.

— Дождь кончился. — В тишине голос северянина раздался так неожиданно, что я даже вздрогнул. — Я принял решение. Сейчас мы с Кафом пойдем домой, скажу Нувине, что в дождь плохая охота. Соберу все нужное и вернусь. В Шладберн я тебя одного не пущу.

— Но, Рамм, мне же пробираться через Гассию! А тебя там ищут! — расстроился я.

Тащить с собой непрофессионала вовсе не входило в мои планы.

— Только при условии, что ты не попытаешься сбежать или отделаться от меня, я могу рассказать тебе все, что знаю про Шладберн. А знаю я немало, я там родился. Не сказал тебе потому, что сначала не доверял, а потом уже было неудобно. В Гассию я приехал по приглашению дяди… ну а дальше ты знаешь.

Да, про злоключения Рамма я наслышан. И даже больше, сам помог ему избежать гассийского правосудия. Потому что был уверен в его невиновности. И еще потому, что не терплю, когда пытаются построить свое счастье за счет чужих бед. История Рамма проста и банальна до неприличия. Его дядя, богатый сединами, годами и брюшком лорд, неожиданно встретил мечту всей своей жизни. Но через некоторое время обнаружил, что его молоденькая мечта тратит немного больше денег, чем он получает доходов. И угрожает возлюбленному, что покинет свитое им гнездышко, если котик не придумает, где добыть столько золотых квадратиков, сколько ей нужно для воплощения всех желаний. Естественно, дядя впал в такое расстройство, что готов был продать все свои поместья и отдать денежки любимой ягодке. Но вот беда, по правилам Гассии сделать он этого не мог, все наследовал старший из мужчин следующего поколения.

Здесь нужно признаться, что почтенного дядю мне было ни капли не жаль. Слишком много я встречал мужчин с посеребренными временем висками, абсолютно уверенных, что некоторые юные девушки искренне предпочитают дряблые плечи и обвисшие животы немолодых любовников гибким телам юных красавцев. Их невозможно убедить никакими доводами разума, они не верят горестным историям и не учатся на чужих ошибках.

Бесполезно все. Только один голос имеет значение для оглохших, как токующие лесные петухи, мужей — голос их юных возлюбленных. С искусством прим королевского театра играющих свои коронные роли.

Однако как бы хорошо ни оплачивалась работа актрисы, редко кто из прелестниц выдерживает очень долго. Не тот это сорт людей, чтобы, набравшись терпения, ждать, пока ловко обведенный вокруг пальчика немолодой сластолюбец покинет этот мир, а заодно и свою ягодку. Вытянув из него все квадратики, юные красавицы начинают торопить события. В планы коварных красоток вовсе не входит подарить легковерному старичку всю свою молодость без остатка.

И возлюбленная дядюшки Рамма не была исключением. Рассмотрев приехавшего погостить родственника, девица быстро сообразила, что может сменить дряхлого любовника на молодого. И окончательно ее решение окрепло после того, как ягодка обнаружила, что именно племянник является наследником родовых замков и капиталов. Ее план был прост, как выеденный огурец, — соблазнить парня и сбежать вместе с ним. В его поместье, разумеется.

Первая часть задуманного удалась ей лучше некуда: подпоенный крепким ромом с добавкой приворотного зелья Рамм не сопротивлялся ни секунды, когда обнаружил в своей постели горячую служанку.

Это он так думал, что служанку. В полумраке не разглядел, да и времени особо разглядывать ему не дали. Вначале ягодка, а потом нанятый дядей убийца, неслышно скользнувший в приоткрытое окно. Как северянин потом догадался, с умыслом приоткрытое.

В жизни часто справедливость переплетена со злом, спасение с бедствием. Вот и Рамму вначале очень повезло, когда убийца по ошибке отправил в оплаченный дядей путь вовсе не того. Вернее, не ту.

А потом пришло возмездие в виде охранников, которых старый лорд направил в комнату племянника, крича, что видел, как кто-то влез в окно.

Обнаружив в постели Рамма заколотую возлюбленную, дядя взбесился как покусанный оводами бык и дал дознавателям ложные показания. В которых сообщил, что племянник домогался своей молоденькой тетушки, а когда она отказала, завлек в свою комнату обманом, соблазнил и убил.

Я впервые повстречался с северянином в тюрьме города Дунрин на юге Гассии, где выступал в роли адвоката одного из своих сограждан. Мне удалось добиться разрешения взять своего подопечного на поруки, и это спасло несчастному Рамму жизнь. В тот день я сумел передать ему листок с указаниями, и, когда парня вывели на помост, установленный у стен тюрьмы, и спросили, имеет ли он последнее желание, северянин слово в слово повторил мои инструкции.

Что желает поцеловать вон ту женщину в зеленом платке.

На вопрос судьи, не против ли дама, я энергично помотал головой и полез на помост. От волнения Рамм стиснул меня так крепко, что я еле сумел сломать лучик амулета переноса притиснутыми к груди руками.

Потом мне пришлось расплачиваться за свою доброту несколькими днями пеших скитаний по лесам и болотам, но я ни о чем не пожалел. Рамм оказался именно таким человеком, каких я понимаю и с какими могу подружиться. Он сам не подстраивался под мое мнение и не пытался переделать по своему подобию меня, чего я совершенно не выношу. Но особенно мне нравилась его внутренняя цельность и подтянутость. Несмотря ни на что, и стоя по колено в болоте, и переплывая нагишом бурную весеннюю речку, Рамм оставался благородным лордом, временно попавшим в тяжелые обстоятельства.

— Грег, что ты молчишь?

— Извини, задумался. Вспомнил вдруг, как мы с тобой исчезли с того помоста, и представил, какая там была суматоха.

— Я точно знаю какая, — тяжело вздохнул Рамм, — недавно встретил в Елине знакомого. Он приехал по делам, и мы столкнулись в дверях харчевни.

— Какие могут быть дела у гассца в королевстве? — напрягся я.

Рамм, несмотря на свой ум и находчивость, иногда слишком доверчив.

— Торговые. Его семья много лет поставляет в королевство гассийские товары, я его знаю именно по сделкам. Но не это важно сейчас… я солгал ему, рассказывая, где живу… Нувина настрого запретила мне говорить правду.

И правильно сделала, хмыкнул я украдкой, если бы не ее помощь, наивному Рамму пришлось бы много хуже. Я не мог притащить спасенного ни в свой замок, ни в Торсанну, Кларисса мне уши бы за это открутила. Это в собственном королевстве я человек, облеченный нешуточными полномочиями, а в Гассии на тот момент я был преступником. Потому что жил под личиной и с чужим именем. Ну а после спасения Рамма мне и подавно не стоило туда соваться.

Поэтому северянина пришлось оставить у жившей на отшибе травницы, купание в ледяных реках и таскание за пазухой мокрых щенков обернулось жестокой простудой. Лишь много позже мне удалось отправить Нувине через надежного человека кошелек с деньгами, а в тот момент я смог оставить ей всего несколько гассийских круглых монет — все, что нашлось в карманах после покупки лошади, на которой мы добрались до целительницы. Идти своими ногами Рамм к тому времени уже не мог.

— Так вот, — помолчав, продолжил рассказ северянин, — этот человек рассказал, что примерно через год после моего исчезновения дядя сильно заболел… и, когда почувствовал себя совсем плохо, признался во всех своих поступках. Теперь его уже нет, а меня разыскивают совсем по другому поводу. Нужно принимать родовые замки и поместья, иначе все отойдет следующему наследнику.