Блеск и будни

Клейтон присоединился к веселящимся гостям, удивляясь странной настойчивости Пинеаса. Он уже пытался отправить Лизу Кавана на виселицу. Не добившись этого, он теперь решил конфисковать ее имущество. Его тесть выглядел таким величавым и радушным. Но Клейтон понял, что в душе он — дикий бык.

— В своем заведении я не держу черных шлюх, — объясняла сердитая мисс Роуз, дородная, весом в триста фунтов, хозяйка известного борделя в Йорктауне. — За кого вы меня принимаете, за дерьмо? Заведение обслуживает только белых джентльменов.

— Но бывают некоторые джентльмены, которым изредка подавай черную штучку, — возразил Клейтон.

Этот разговор происходил жарким вечером три дня спустя после его возвращения.

— Согласно моей информации у вас служит женщина по имени Дулси, прежде бывшая рабыней миссис Джек Кавана с плантации «Эльвира». У меня на руках армейский приказ о возвращении всех бывших рабов миссис Кавана под юрисдикцию армии.

Клейтон вручил раскипятившейся мисс Роуз приказ. Пока она читала его, он оглядел безвкусную обстановку борделя с ярко-красными ворсистыми обоями и круглыми, как глобусы, газовыми фонарями. В холле слонялась группа привлекательных белых девушек в различной степени раздетости, двое из них сидели на круглой кожаной кушетке в центре зала. Одна рыженькая послала воздушный поцелуй красивому капитану. Другая вроде бы случайно подняла нижнюю юбку, чтобы открыть для обозрения интимные места. Клейтон жадно смотрел на все.

— Ладно, — проворчала мисс Роуз, возвращая приказ и понижая голос. — Но прошу вас как офицера и джентльмена не разглашать, что среди моих девочек есть и черненькие. Я взяла ее только потому, что она весьма привлекательна и отчаянно нуждалась в заработках. С моей стороны это было проявлением милосердия, капитан. Надеюсь, вы понимаете это?

— О, да. Конечно.

Мисс Роуз, одетая в зеленое шелковое просторное платье, пропотевшее под мышками, заметила блуждающий взгляд Клейтона, и слегка улыбнулась.

— Капитан, желаете немного потрудиться? — шепнула она. — Можно устроить за счет заведения. Как мой вклад в наше славное дело.

Клейтон замялся.

— Я женатый человек, — сказал он.

— И все наши клиенты тоже.

Клейтон думал о Шарлотте, оказавшейся ледышкой в их первую брачную ночь. Правда, в конце их поездки она начала понемногу оттаивать. Ему не следовало бы начинать изменять ей. Он был офицером, а не кадетом, и он любил свою молодую жену.

— Пожалуйста, приведите ко мне женщину по имени Дулси.

— Хозяин — барин. Но вы упускаете возможность попробовать одну из лучших путанок в краю Дикси. Лотт, — позвала она сочную блондинку. — Пойди, разыщи Дулси. Скажи ей, пусть соберет свои вещи. Она будет работать на армию.

— Она уже переспала с половиной армии, — отозвалась Лотт, другие девушки захихикали.

Через несколько минут из помещения в глубине здания появилась одна из самых, пожалуй, эффектных негритянских девушек, которых когда-либо видел Клейтон, хотя назвать ее негритянкой было бы явной неточностью, поскольку кофейно-молочная кожа выдавала в ней большую долю крови белого человека. Она выглядела лет на восемнадцать, и в обтягивающем шелковом платье с оборками и соблазнительными разрезами ее шикарная фигура выглядела просто сенсационно. Клейтон почувствовал со смущением, что его штаны начинают натягиваться в паху, когда она подошла к нему.

— Что это за разговоры о том, чтобы меня опять сделать рабыней? — сердито спросила она. — Я уже не рабыня! Меня законно освободила миссис Лиза, и у меня имеются подтверждающие это документы!

— Виноват, любезная, но вы только что были лишены свободы армией конфедератов, — пояснила мисс Роуз. — Вот приказ, все по закону. Просто изменились порядки!

Дулси вызывающе посмотрела на Клейтона.

— Куда вы меня забираете? — спросила она.

— На плантацию «Эльвира», по приказу генерала Уитни. Тамошний особняк превращен в госпиталь. Вы будете работать там медсестрой по этажу.

— Медсестрой? Не хочу быть медсестрой для больных мужчин, нет, сэр! Можете передать своему генералу Уитни, чтобы он проваливал ко всем чертям! Я свободная!

— Как уже сказала мисс Роуз, вас лишили свободы, — терпеливо объяснил Клейтон. — Вам придется пойти со мной. У меня дюжина солдат, которые дожидаются у подъезда, поэтому не заставляйте принуждать вас.

Дулси уставилась на него.

— Минутку, — произнесла она. — Я знаю вас. Вы не масса ли Клейтон, который приезжал на бал к миссис Лизе на плантацию «Эльвира» с мисс Шарлоттой Уитни?

— Совершенно правильно. Теперь она моя жена.

— Ха! Стало быть, вы поженились. Ха!

Дулси измерила взглядом шестифутовую фигуру Клейтона. Заметила некоторый непорядок в его штанах.

— Давай, Дулси. Собирай свои вещи.

Она слегка улыбнулась.

— Похоже, у меня нет выбора, верно?

Она повернулась и пошла в глубину здания, многозначительно покачивая своими бедрами.

Мисс Роуз заметила испарину на лбу Клейтона.

— Ну разве это не штучка? — шепнула она.

— Папа сегодня приедет домой? — спросила четырехлетняя Аманда Кавана, когда Лиза встала на колени возле ванночки и стала мыть ее губкой.

— Только в субботу, дорогая, — ответила Лиза. — Ты же знаешь, он приезжает по субботам.

— О, хочу, чтобы он приехал скорее. Я так скучаю, когда его нет с нами.

— Мы все по нему скучаем.

— Почему он не может находиться здесь постоянно, как все папы?

— Ты знаешь почему, Аманда. Я уже сто раз объясняла тебе, что у него дела в Лондоне. — Лиза использовала этот предлог, чтобы объяснить недолгое присутствие Адама в его шотландском доме. Она остро сознавала, что эта отговорка становилась все менее убедительной: Аманда слишком часто спрашивала об этом.

— А папа привезет мне подарок из Лондона?

— Уверена, что привезет. Он всегда это делает, верно? Он ужасно тебя балует.

— О мама, я не избалованная. Я самая славная девочка на всем свете. Сам папа сказал мне это!

Лиза засмеялась и поцеловала светлокудрую головку дочери.

— Вот поэтому-то, моя сладкая Аманда, ты и избалованна.

Аманда чихнула, и Лиза нахмурилась.

— Ты чихнула уже пятый раз. Боюсь, что ты можешь простудиться. Миссис Паркер, нам стоит уложить ее в кроватку и дать ей лекарство.

— Нам не стоило разрешать ей играть сегодня на пляже, — заметила седовласая няня с добрым лицом. Она подошла и вынула Аманду из ванночки. — Сейчас слишком сыро.

— Да, боюсь, что ты права. Я буду на первом этаже. Спокойной ночи, дорогая.

Она еще раз поцеловала Аманду, потом вышла из детской, оклеенной яркими обоями с картинками на сказочные сюжеты, и спустилась на нижний этаж. Восьмикомнатный каменный коттедж, который Лиза под влиянием викторианской сентиментальности назвала «Отрада сердца», представлял собой светлый и очаровательный домик. Из окон большой гостиной и столовой открывался прекрасный вид на залив, на песчаные пляжи Клайда, уходящие большими косами в Ирландское море на западном берегу Шотландии. В восемнадцатом столетии это строение имело меньшие размеры и выглядело более примитивно — обычной рыбацкой хижиной. Деду Адама приглянулись эти дикие и очаровательные места и он перестроил коттедж, превратив его в виллу для летнего отдыха на берегу моря. С тех пор как Лиза въехала сюда четыре года назад, Адам тоже вложил крупную сумму в реконструкцию дома, провел водопровод и канализацию, установил отопление и оборудовал новую кухню. Лиза разбила небольшой сад напротив окон кухни, напоминавший ей садик в родительском доме в Уайкхем Райз, насадила цветов вокруг всего коттеджа, и цветы прекрасно разрослись в дождливом климате, хотя им и не хватало солнечного света.

Лиза полюбила этот коттедж и эти места. Ее скандальная известность и слава Адама сделали совершенно ненужным укрывательство под вымышленными именами. Местные жители узнали, кто они такие, еще до того, как Лиза распаковала свои вещи. Первый год они ощущали на себе враждебные взгляды, получили даже несколько грязных анонимок. Но со временем отношение местных жителей изменилось. Лиза предстала перед ними замечательной матерью, чей роман с Адамом выглядел капризом судьбы. В конце концов, все стали относиться к ним дружелюбно, а многие молодые шотландцы смотрели на них как на обаятельных знаменитостей.