Страница 58 из 78
Кстати, еще о дорогах. Не нужно думать, что если Дмитрий не на «кадиллаке» ехал, то его войску дорога была не нужна. Между Окой и Упой простирались леса. А тогда это еще те леса! Где попало по ним не побродишь! Это как раз полоса между брянскими и мещерскими лесами. Да и речек и болот тут хватало. А речушка может быть и маленькой, и мелкой, но если оба берега сильно заболочены, фиг ты тут войско проведешь!
Ну, ладно, допустим, что по какой-то неведомой нам причине Дмитрий Иванович решил все же переправиться у устья Лопасни. И на Муравский шлях он выходить не захотел. Ну дык и ступай себе на юг в междуречье Дона и Упы! Гляньте на карту татарских дорог. Видите: московскому войску совершенно нет необходимости выбираться на левый берег Днепра. Прекрасно можно двигаться вдоль правого.
Но нет же! Если верить летописцам, Дмитрия теперь зачем-то несет на юго-восток, поглубже в рязанские земли. На тот берег Дона, где Мамая вроде бы давно уже нет. Идет он туда, не иначе, только за одним: чтобы продемонстрировать еще раз, что он умеет переправлять войско через водные преграды. Вот Оку перешел, а теперь и сам Дон! Зря старался — Дон-то в верховьях не смотрится. Гляньте на фотографию.
Есть тут чего старательно переходить? Ока у Лопасни, честно говоря, посолиднее выглядит.
А ведь, если верить летописцам, долго спорили-решали: переходить или нет? И решили переправиться, чтобы у народа не было желания с поля боя сбежать. Ага, такая речушка здорово удержит беглеца. Особенно если всадника с конем. И, кстати, так защитит от нападения с тыла, если вдруг литовцы или рязанцы подойдут?! Или если татары, вместо того, чтобы тупо ломиться напролом, перекинут часть сил на левый берег Дона и потом ударят через броды? Они, кстати, так бы и сделали. Ведь всадник с конем в этих местах Дон бы переплыл в любом месте. Вся-то масса Орды, конечно, этого не сделает, но послать отряд в тыл противнику — святое дело! А ведь историки любят такое объяснение переправе через Дон давать: русские хотели от атаки сзади защититься.
В общем, два великих полководца так долго пытались своими перестроениями запутать друг друга, что запутали историков. Что-то это мне напоминает… По-моему, из «Фанфана-Тюльпана». Там тоже два полководца, думая, что обманывают противника, развернули войска спиной друг к другу. Но это же комедия!
Посмотрите, как выглядит предположительный путь Мамая и Дмитрия на карте, составленной Ю. К. Бегуновым для его старой статьи. Маршруты эти напоминают шатание пьяного. Особенно бессмысленным выглядит путь татар.
1 — путь войск Дмитрия Донского; 2 — путь войск Мамая; 3 — путь войск Ягайло
Остается признать, что все эти маневры — не более чем расшалившаяся фантазия поколений интерпретаторов событий 1380 г., начиная по крайней мере с авторов (их явно было много, каждый сочинял, как бог на душу положит) Сказания о Мамаевом побоище. На деле есть только две возможности: либо и Мамай, и Дмитрий двигались Муравским шляхом, либо… двигался Дмитрий. Он не оборонялся, а нападал, и отправился глубоко на юг. Для того и купцов-сурожан взял в провожатые. Обращаю внимание — сурожан! То есть людей, знающих Муравский шлях, дорогу в Крым. И битва произошла где-то гораздо южнее Непрядвы.
Есть еще, надо признать, и третья возможность: солгали авторы Летописной повести, и Дмитрий ни к какой Лопасне не ходил. А переправился он у Коломны. Автор варианта «Ноль» Основной редакции Сказания о Мамаевом побоище, кстати говоря, так и решил. У него Дмитрий как у коломенского епископа благословился, так через реку и переправился. А дальше — через Старую Рязань, Проню, Рясское поле — к старому Донкову, к месту переправы через Дон, куда Мамай должен был прийти, если шел с Крыма и стремился оказаться в рязанских землях.
С какой скоростью идет пешее войско?
Может быть, нам что-то даст сопоставление времени и пройденного за него расстояния? Попробуем.
Тут мы сразу оказываемся в тяжелом положении. Начать с того, что нам не известно даже, когда Дмитрий получил сообщение о намерении Мамая идти в поход. В большинстве источников просто указывается, что было это в августе. Но когда «в августе»? Краткая летописная повесть совершенно никак это не уточняет. Пространная говорит только о том, что 20 августа Дмитрий с войсками вышел из Коломны. А вот Сказание и тут оригинальничает. По нему, московский князь назначает первую дату сбора русских войск: на мясопуст перед постом Святой Богородицы. А Успенский пост длится с 1 по 15 августа. Чтобы собрать перед ним войско, Дмитрию нужно было отдать приказ еще в июле.
Датой же выхода русских войск из Москвы Сказание называет 27 августа. А на следующий день русские, если верить ему, оказываются уже в Коломне, пройдя 90 километров. Ну, при такой скорости передвижения на марше можно, конечно, и после боя врага 50 километров от Непрядвы до Мечи преследовать, чего уж там!
Да только вот беда: в Сказании сообщается, что «приспевшу же дни четвертку августа 27, на память святого отца Пимина Отходника», когда князь решил выступить из столицы. А в 1380 г. 27 августа приходилось на понедельник. А относительно прихода в Коломну говорится, что произошло это «в суботу, на память святого отца Моисиа Мурина». День же этот, как я уже указывал, в православном календаре — 28 августа. То есть, если верить автору Сказания, то после 27 августа, четверга, сразу наступило 28-е, суббота!
Как известно, вариантов Сказания масса. Но все они отличаются своим своеобразием в обращении с датами. Есть, к примеру, так называемый Пражский список. Относится он к Печатному варианту Основной редакции первой половины XVII в. Но при этом нужно помнить, что сам Печатный вариант — это как раз тот, который опубликован первым. А Г. Н. Моисеева, к примеру, считала, что Пражский список лучше передает изначальный текст памятника, чем тот, по которому Сказание было опубликовано в 1829 г.{252}
Так вот, в нем выход из Москвы датирован 22 августа, четвергом, днем святых Агафоника и Ауппа, а приход а Коломну — 28 августа, средой. То есть между ними прошло шесть дней, и по числам и дням недели все соответствует. Пятого сентября, в четверг, в день памяти св. Захарии и князя Глеба, захваченный стражей «язык» сообщает Дмитрию, что Мамай стоит на Кузьминой гати. Наконец, последнее известие, полученное русскими о местоположении противника от стражи Семена Мелика, примчавшейся к своим, будучи преследуемой татарами, гласит, что Мамай стоит на Гусином броду, в ночи хода от Куликова поля. И происходит это в субботу (стало быть, 7 сентября), в 7 часов дня. Таким образом, сражение, по версии Пражского списка, состоялось в воскресенье. И все числа совпадают с днями недели. Только… для 1381 г.! Как вам такая версия: Мамаево побоище было годом позже, чем мы привыкли считать? Правда, непонятно, по какой эре это сообщение датировано, поскольку перед началом рассказа в документе стоит 6887 г.! Ну, ничего, Основаная редакция Сказания днем битвы считает пятницу. А на этот день недели 8 сентября вообще выпадало невесть когда!
В общем, относительно времени выступления войска из Москвы мы на деле не знаем ничего. Значительно более надежным выглядит сообщение Пространной повести о времени выхода из Коломны — 20 августа. Хотя бы потому, что там же названа дата начала переправы через Оку у Лопасни: 25 августа. Точнее, сказано: «за неделю до Семенова дня». Но это как раз 25-е и есть. А между Коломной и устьем Лопасни по реке — около 100 километров. Река петляет, так что по суше, вероятно, получалось меньше, километров 60–70. Если учесть, что ямские станции на Руси располагались друг от друга километрах в пятидесяти-семидесяти, а войско, в котором есть пешие и обоз, будет двигаться медленнее, можно предположить: оно потратит на дорогу до Лопасни более двух суток. По повести получаются все пять, но это не до момента прихода русских на место, а до начала переправы. А ведь, как сообщается, Дмитрий еще стоял и ждал вестей о противнике. И к нему сюда подоспели Владимир Андреевич и воевода Тимофей Васильевич с отставшими. Так что пять дней от выхода из Коломны до переправы через Оку представляются вполне реальными.