Страница 35 из 78
Незнакомых слов и названий тут много, поэтому переведем (опираясь на Бегунова и Нурутдинова). Начинается сообщение с того, что Мамай послал людей обмануть правителя Булгара Азана. Тому сказали, что Арабшах (брат кок-ордынского хана Уруса, главного противника Тохтамыша), упомянутый в русских летописях в рассказе о битве на Пьяне), поддерживает Мамая. И что если булгары не пришлют воинов, то будут разгромлены. Азан послал пять тысяч всадников и две пушки. Кстати, среди воинов Булгара — тысяча рязанцев (?).
Булгарские воины влились в 80-тысячную армию Мамая. Перед битвой они захватили русского воина, одетого священником. Командир булгар хотел допросить его и отпустить, так как священников они не трогали. Но приехал ногайский военачальник и убил пленного. Один из булгарских военачальников (буртас) убил ногайца. Тогда Мамай взял в заложники другого знатного булгарина и отправил булгар в атаку на 60 тысяч русских и 10 тысяч литовских всадников. Те сумели стрельбой из арбалетов расстроить левый фланг русской пехоты (10 тыс.). При этом убили человека в одежде главного русского военачальника. Но потом оказалось, что это один из знатных людей переоделся в одежду своего князя.
Потом атакующие наткнулись на болото и остановились. Мамай решил, что булгары струсили, и отправил полк кочевников (кипчаков или ногаев) подогнать их. Булгары начали с ними сражаться.
В это время левое крыло Мамая, 10 тыс. крымцев и 7 тысяч казаков, через правый фланг русских прорвалось к их центру. Центр они и ногаи тоже сбили. Но в погоне за ним миновали стоящий в засаде конный 20-тысячный полк Адам-Тюряя (будто бы Дмитрия Боброка). Те прятались в лесу за болотом. В лесу этом были подсечены деревья, чтобы создать завал перед противником. Когда главный военачальник русских, увидевший гибель своего левого крыла, бросился бежать, воины засады решили, что это враги и повалили дересья. Но военачальника не убили.
А теперь эти всадники ударили по прорвавшимся левее их расположения мамаевцам. Те бросились бежать, по пути увлекая и дерущихся между собой булгар и ногаев. Русские конники прорвались к холму, где была ставка Мамая. Тот бежал, бросив пушки. Русские забрали их и ученика пушечного мастера, бывшего при них, увезли его с собой, и тот стал учить русских делать пушки.
Русские и литовцы дрались ожесточенно, не беря пленных. Предводитель «литовских русских» Астей (Остей) убил двух булгарских полководцев. Вообще, в Булгар вернулась только треть отряда, хотя его предводитель Сабан говорил, что это потерял он треть.
Из этого текста можно извлечь не так уж и много, даже если признать его аутентичность (сторонники истинности летописей утверждают, что Бахши Иман переписывал старые летописи). Место сражения не указано. Остальное описано очень близко к Сказанию о Мамаевом побоище. К примеру, утверждается, что Дмитрий на самом деле менялся одеждой с Бренком, о чем, кроме как из Сказания, неизвестно. Правда, в «Джагфар тарихы» смысл такой маскировки совершенно пропадает, поскольку дальше говорится, что князь русских сам вел в атаку свою конницу, пытаясь спасти пехоту. Если в варианте Сказания смене одежды можно найти хоть какое-то объяснение (воины не знают, где князь, а стало быть, будут биться, не обращая внимания на то, цело ли его знамя), то здесь она превращается в полную бессмыслицу.
Даже Засадный конный полк в «Джагфар тарихы» стоит в лесу. Да еще там и деревья подрублены, чтобы их можно было повалить на противника. Как в этих условиях сами русские конники должны выбираться из леса, автор явно не подумал. Зато опять-таки Сказанию соответствует. И, прорвав русские порядки, атакующие оказываются левее леса. Поскольку рассказ ведется о действиях ордынцев, значит, лес располагался от них справа. И русский князь бросился бежать после разгрома своего левого фланга и оказался в этом лесу. Это означает, что русская конница атаковала правый фланг наступающих, как в Сказании.
И рязанцы тут участвуют в битве на стороне Мамая. В общем, все это очень похоже на изложение Сказания о Мамаевом побоище с поправкой на то, что пишет «булгарин». Кстати, и называется эта битва «Мамай сугэшэ». Т. е. «Мамаева битва», что точно соответствует Мамаеву побоищу. Если учесть, что писано само произведение («Джагфар тарихы»), как утверждается, уже в XVII в., да еще накануне башкирского восстания 1681–1683 гг., вполне можно представить, почему написано так, а не иначе. Ну, никак не похоже, что здесь передаются реальные старые летописи!
Вот с «Нариман тарихы» все интереснее. Текст ее до сих пор, насколько я знаю, не издан, так что вынужден пользоваться пересказом из упомянутой выше книги{106}.
Во-первых, там сообщается, что битва на Дону была только одним из сражений в войне, развернувшейся между законным султаном (или царем) Тохтамышем и узурпатором Мамаем. Мамай, мол, со своими аланскими друзьями собирался напасть на Сарай, в котором уже с весны 1380 г. сидел Тохтамыш. Тот узнал об этом и послал своих приближенных к литовцам, московитам и рязанцам, а также к аланам на Кубань с предупреждением, чтобы не давали войск Мамаю, а дали ему. Москвичи и литовцы, будучи «зависимыми союзниками», решили помочь законному царю. И преградили вместе с частью войск Тохтамыша путь на север на всем протяжении от Днепра до реки Пьяны. Здесь-де проходила своеобразная граница между территорией кочевий сарайских правителей и Литвой и Русью.
Война началась с недоразумения. Князь Остей (Астан) со своими людьми занял чужой участок границы, и когда туда пришли булгарские войска, назначеные ее охранять, напал на них. Назначенный командующим объединенными силами эмир Закамской Булгарии Бахта-Мохаммед (который будто бы и рассказал эту историю), пресек стычку, после чего Остей вообще от участия в войне устранился.
Мамай, от которого ушло большинство кочевых племен, потерпел поражение от Тохтамыша и стал отступать по направлению к Литве. Но его отбили русские. К тому же в решающий момент с тыла ударил Бахта-Мохаммед. И Мамай отошел в Крым.
Потери Мамая в бою с Тохтамышем составили 20 тыс. человек, в схватке на реке Кюльджи на литовской границе — столько же. Еще три тысячи потеряли союзные ему рязанцы. Тохтамыш потерял 10 тыс. бойцов, Бахта-Мохаммед — столько же, русские — 30 тыс., литовцы — 500 человек.
Князь кара-булгар (черных болгар, а по версии Бегунова и Нурутдинова — днепровских булгар или казаков) Сабан Халджа рассказывает свою версию. Он служил Литве, но потом перешел к Мамаю. В Куликовской битве он атаковал в составе войск Мамая правый фланг русских, а потом отступал с ним к реке Кюльджи. Там он бился с конниками Булымера (считается за Владимира Серпуховского). Бахта-Мохаммед уговорил его отстать от Мамая. После этого тот ушел в Крым. Бахта-Мохаммед пошел за ним, а русских отпустил. Те на обратном пути грабили чиркесов (казаков), и те напали на русских. В бою казаки взяли русский обоз, но сам Сабан Халджа попал в плен. Пять лет он провел в ссылке в Белоозере. Потом написал рассказ о битве в булгарском стиле, который стал «Задонщиной». Это так понравилось белозерскому князю, что тот обменял Сабана на русского пленного. На Руси Сабана звали Софоном. А Резанец — это потому, что он обрезанный, то есть мусульманин.
Больше всего сведений — в «Нарыг тарихы», истории знатного рода Нарыковых. Правда, сами же публикаторы этого материала признают, что к нему нужно относиться осторожно, поскольку Нарыковы-де любят приукрасить.
По «Нарыг тарихы», Тохтамыш занял Сарай в апреле 1380 г. («в месяц сабан 1380 г. Тохтамыш подошел к Сараю аль-Джадид»){107}. Мамай сразу стал готовиться к войне. В июне он соединился с днепровскими казаками и двинулся на Сарай. По пути на месте нынешнего Донецка (Алмыш) он оставил часть Сид во главе с братом Камилем, а также эмира Сабана и его казанских булгар. Тохтамыш отправил против них Бахта-Мохаммеда с 5 тыс. закамских булгар и 10 тыс. конниками Владимира Серпуховского и Семена Мелика (Симай Малик). Те оттеснили Камаля и Сабана.