Воронье

Но каким образом она могла по телефону услышать разговор, состоявшийся этажом ниже? Что за игру с ней ведут? Как ей теперь себя вести? Забаррикадироваться в спальне? Устроить сцену? Выгнать из дома обоих – и мужа, и Ольгу?

В ванной Аннетта подставила лицо и руки под струю холодной воды, высморкалась, вымыла раковину и решила сделать вид, что ничего не произошло. Трудные решения, изменить которые потом уже будет невозможно, нельзя принимать под влиянием гнева. Произведя ожидаемое количество шума, она спустилась по лестнице.

Ольга вновь собралась уходить.

– Теперь мне и в самом деле уже пора, – произнесла она. – Я ждала тебя, чтобы попрощаться. У вас, случайно, нет расписания автобусов? Боже мой, плохие новости? У тебя такое лицо…

Аннетта ответила, что секретарша всегда терзает ее по вечерам вопросами, которые можно решить и завтра, – например, понадобится ли ей в командировке большой блокнот для записей или нет? Но это никому неинтересно.

– Вовсе нет, – заявил Поль. – Все, что тебя огорчает, в итоге касается и меня. Разумеется, я отвезу Ольгу домой, так будет лучше…

Но та, решительно загасив сигарету, возразила:

– Очень мило с твоей стороны, Поль, но я прекрасно доберусь сама.

Подала им руку и попрощалась.

Когда Поль и Аннетта остались одни, заговорили о пустяках: о том, что нужно купить новую стиральную машину, о запоздавшей открытке из Италии – словом, о чем угодно, кроме визита Ольги. Затем Поль захотел посмотреть документальный фильм о парусном спорте и ушел в свою комнату, где стоял второй телевизор; Аннетта решила еще почитать.

Может, она сошла с ума? Сдали нервы из-за постоянных нагрузок на работе и частых командировок? Может, у нее галлюцинации? Может быть, она приняла чужие голоса за голоса мужа и своей бывшей подружки, потому что в последнее время ее не покидало чувство, что Поль хочет от нее избавиться, отомстить на свой лад за то, что работа для нее важнее семьи? Может, она плохо заботилась о муже, потому что делала карьеру? Во всяком случае, в отличие от него домой она всегда приходила вовремя и добросовестно готовила ужины и завтраки.

Как обычно, Аннетта выбросила окурки из пепельницы, отнесла пиджак Поля в гардеробную и повесила на плечики, поставила серебряную сахарницу в шкафчик, поправила скатерть. Она по опыту знала, что завтра у нее на все это не будет времени, а уборщица приходила к ним раз в три дня.

Поправляя подушки на диване, она обнаружила мобильный телефон мужа. Должно быть, выпал из кармана пиджака. Аппарат почти сливался с темным фоном диванной обивки. Тут ей пришла в голову мысль. Аннетта нажала на кнопку повторного вызова, и телефон в квартире тут же зазвонил – логично, Поль ведь звонил домой незадолго до своего появления. Она быстро нажала отбой, чтобы муж не успел взять трубку на втором этаже.

Да, так могло быть: как обычно, он позвонил по дороге домой, во-первых, чтобы известить, что задерживается, во-вторых, чтобы Аннетта не искала его в офисе. Когда он узнал, что любовница не дома, а в гостях у жены, ему пришлось быстро изменить план, чтобы помешать их слишком тесному общению. Мобильный он, как обычно, сунул в карман пиджака. И как обычно, дома снял пиджак и бросил на диван – дурная привычка, от которой Аннетта никак не могла его отучить. Телефончик, словно «жучок», уловил все звуки в комнате и передал их прямо в ухо доверчивой супруге.

Чтобы убедиться в этой версии окончательно, Аннетта решила провести эксперимент. Когда Поль перед сном отправился в душ, негромко включила в гостиной радио, набрала с мобильного мужа домашний номер и засунула телефон под подушку, туда, где его нашла. Затем поднялась наверх и сняла трубку. Она ясно услышала шотландскую народную музыку, что играла внизу. Несмотря на подавленное настроение, Аннетта испытала что-то вроде небольшого триумфа.

3. Почта

В ту ночь Аннетта почти не спала; когда под утро все же удалось задремать, ей приснилась Ольга в вишнево-красных туфлях – та танцевала фламенко на перекрестке, призывно задирая подол юбки перед каждым автомобилем, останавливавшимся на светофоре.

На работе она никак не могла сосредоточиться. Девиз – «Гранада», сказал ее муж. Аннетта знала, что это означает. Десять лет назад именно там, в Испании, она встретила и полюбила Поля, на Страстной неделе, Semana santa. Тогда Аннетта заканчивала курс испанского языка, Поль был в отпуске. Они сидели за соседними столами и ели тапас, легкие закуски, когда уличный оркестр начал репетировать марш – предстояло праздничное шествие. Сначала Аннетта и Поль пришли в одинаковый восторг от громкой, резкой, незабываемой духовой музыки, а вскоре и друг от друга. И вот теперь он хотел повторить ту поездку вместе с Ольгой! И Страстная неделя опять на носу…

Аннетта ушла с работы раньше обычного, сославшись на начинающуюся простуду. Дома сразу направилась в комнату мужа и занялась изучением ящиков письменного стола. Первым делом ей хотелось выяснить, когда началась их связь. Не найдя ничего предосудительного, она вывернула все карманы пиджаков и пальто. Но и тут удалось обнаружить только монеты, скомканные носовые платки, счета за бензин, зажигалки, оторванные пуговицы. Осталось проверить компьютер, раньше принадлежавший брату Поля. Ахим три года назад купил себе ноутбук, а свой старый компьютер всучил Полю, причем отнюдь не по божеской цене.

Пароль ей был известен. Все письма к Полю были столь же скучны, сколь и коротки. Среди засекреченных адресов значился электронный адрес Ольги. Аннетта не знала, что у Ольги есть подключение к Интернету. Устав от собственного бешенства, Аннетта забралась в постель и натянула одеяло на голову. Во сне она мечтала о смерти своей соперницы.

Некоторое время обе супружеские пары, Бауманны и Вильгельмсы, прекрасно ладили друг с другом, почти каждую неделю ходили куда-нибудь вместе и часто бывали друг у друга в гостях. В то время как все их старые друзья уже были заняты своим потомством и проблемами детей, лишь эти две пары оставались бесплодными.

В отличие от Аннетты и Поля Ольга и Маркус хотели детей, даже подумывали об усыновлении. Аннетта им это сразу отсоветовала: среди ее знакомых такой случай был и результат оказался весьма прискорбным. К счастью, не каждый разговор касался этой темы; Аннетта с Ольгой интересовались литературой, Поль и Маркус – изобретениями, открытиями и экспедициями. Однажды все вчетвером съездили в отпуск, в крошечный пансион в Апулии. Когда вскоре после этого в отношениях Ольги и Маркуса стал намечаться кризис, после нескольких неловких сцен Вильгельмсы перестали их приглашать. Как у Аннетты, так и у Поля не было никакого желания играть роль третейских судей в чужих семейных ссорах и принимать сторону одного из друзей. Вероятно, вскрывшиеся вдруг проблемы в другой семье задели какие-то болевые точки и в браке Аннетты и Поля.

Поль должен был как-то восстановить контакт с Ольгой, не поставив в известность жену. Ясно, что совесть у него была нечиста с самого начала, потому что безобидную или случайную встречу с ней он скрывать не стал бы. С другой стороны, инициатива могла исходить вовсе не от Поля, а от Ольги, ведь она чувствовала себя одинокой; несколько лет назад она поговаривала о том, что бракам необходимо «оживленное движение».

На следующее утро Аннетта заявила мужу, что у нее грипп. Однако, оставшись одна, тут же надела халат прямо на ночную рубашку и принялась за дело. С удовольствием повесила обратно в шкаф свою черную юбку и жакет цвета верблюжьей шерсти с отстегивающимся меховым воротником. Сегодня ей все это не понадобится. Затем позвонила своей секретарше и начальнику и сообщила, что заболела. Поставила кипятить воду для кофе и сунула в тостер два ломтика белого хлеба. Она не болела уже сто лет и теперь хотела полностью насладиться свободой. Вынужденная пауза с завтраком на столике у кровати и газета на коленях должна была помочь ей взять себя в руки. Завтракать в одиночестве было не то чтобы неуютно, но удовольствия она все же не получила.