Доченька

Брив-ла-Гайярд, Брив Смелый… В давние времена этот древний городок был окружен поясом мощных земляных валов и укреплений. Было начало марта, и, залитый солнечным светом, он вполне оправдывал свое второе прозвище — Брив Веселый. Мари побывала в Бейна, когда сдавала экзамены, но ей никогда прежде не доводилось бывать в таком большом городе, как Брив.

Мадам Кюзенак с девочкой вышли из экипажа в квартале Гиерль. До вокзала им пришлось добираться пешком, и, боясь опоздать, они шли быстро, почти бежали.

Оказавшись в толпе людей, мадам Кюзенак, благодаря своим габаритам, легко прокладывала путь и себе, и Мари.

Девочка успевала замечать мельчайшие детали окружавшего ее пейзажа — и высокую колокольню церкви Святого Мартина, и прекрасные фасады близлежащих домов. Конечно же, на смену средневековым куртинам[6] давно пришли бульвары, однако в городе осталось немало очень красивых зданий эпохи Ренессанса, таких как особняк Лабенш, украшенный башней с остроконечной крышей.

Мари ничего не знала о городе, в окрестностях которого выросла, но сегодня он казался ей целой вселенной, оживленной и многоцветной. О том, что рядом рынок, можно было догадаться по какофонии самых разных звуков. Следуя за хозяйкой, сирота слушала обрывки разговоров о жирных гусях, фиолетовой горчице[7], вкуснейших колбасах и ветчине. Для девочки это были волшебные слова, ведь она в жизни не пробовала таких деликатесов…

Глава 2

Приезд на ферму

С того самого момента, как состав двинулся, девочка смотрела в окно на луга и холмы, уже усеянные желтыми лютиками.

И это было так чудесно, что она почти забыла свою печаль. Ей больно было прощаться с сестрами Юлианной и Женевьевой, с подружками… Но через это проходили все сироты, выросшие в Обазине. Для каждой наступал день, когда приходилось покинуть древние стены приюта. Мари приняла это расставание как неизбежность — так же, как и другие до нее.

И все-таки перед глазами огорченной девочки все еще стояло личико маленькой Леони, ее любимицы, которую Мари научила читать и которая обожала слушать сказки.

Положение сироты никто не назовет завидным, и все же в стенах импозантного здания приюта девочка провела много радостных дней. Особенно она любила праздник в честь святого Стефана. Его отмечали в первое воскресенье после пятнадцатого августа. В этот день устраивали религиозные процессии и большую ярмарку с гулянием. По традиции девочки украшали могилу святого цветами и вереском. После полудня сиротки разыгрывали перед публикой короткие одноактные представления. Укрывшись в тени увитых виноградной лозой стен, монахини продавали то, что вырастили или сделали своими руками — продукты, одежду и украшенное вышивкой постельное белье. Это был чудесный день.

А разве можно забыть променады по четвергам и воскресеньям, когда девочки прогуливались по улице Де-ла-Вори или вдоль Канала Монахов — поражающей воображение системы каналов, часть которых была высечена прямо в скале! Эта система была проложена монахами-цистерианцами в XII веке. Благодаря каналам в монастырь поступала вода из речушки Куару. Воспитанницы приюта часто ходили в долину собирать каштаны, гуляли возле утеса с романтичным названием Прыжок Пастушки. Они поднимались на гору Кальвер, где находилась молельня, иногда взбирались на вершину горы Пюи-де-Полиак, откуда открывался великолепный вид на близлежащие холмы.

После прогулки девочки возвращались в приют веселыми и довольными. В зависимости от сезона их карманы были набиты каштанами или желудями. В руках они несли охапки полевых цветов, веточек остролиста, плюща или омелы для украшения аббатской церкви.

Мари бережно хранила воспоминание о настоящем путешествии, одном-единственном, но незабываемом, — в Рокамадур[8]. Монахини разрешили воспитанницам попросить Черную Мадонну[9] Рокамадурскую исполнить их заветное желание. Но разве могут у лишенного родительской любви ребенка возникнуть иные желания, кроме как обрести или отыскать своего отца и свою мать?

Устроившись на сиденье, Мари изо всех сил старалась не заплакать, боясь, что это не понравится «хозяйке». Что до мадам Кюзенак, то она не сказала девочке ни слова утешения, даже не удостаивала ее лишний раз взгляда.

— На, держи мою сумку! — приказала она. — И не вздумай открывать! Если я узнаю, что ты врешь мне или воруешь, я не стану держать тебя в своем доме!

Лицо девочки стало пурпурным от стыда. Почему мадам думает о ней так плохо? Монахини прививали своим подопечным высокие моральные качества, в перечне которых не последнее место занимала честность.

Солнце начало садиться, а Мари все смотрела на проносящиеся мимо обработанные поля, деревеньки на вершинах холмов, серебристые изгибы реки. Не виданные прежде картины природы, живописные и красочные, приводили ее в восторг. Может, ей все-таки понравится жить на ферме? Сирота пообещала себе, что будет работать с рассвета до заката, слушаться во всем хозяйку и постарается не стать обузой для тех, кто предоставил ей кров.

Мадам Кюзенак вдруг вспомнила о том, что она не одна. Она протянула руку и буркнула:

— Дай мне сумку! Я проголодалась.

Мари тоже хотелось есть, но ей не досталось ни крошки от вкусностей, покоившихся в глубине кожаной сумки. Она сидела и смотрела, как хозяйка ест кусок сыра с хлебом и закусывает яблоком, и желудок ее скручивало от голода.

Девочка отвернулась к окну. На лугу щипали траву рыжие коровы. Впервые в жизни Мари увидела целое стадо коров…

Было уже темно, когда пригородный поезд прибыл в Шабанэ. Мадам Кюзенак потрясла девочку за плечо.

— Просыпайся! И как только тебе пришло в голову заснуть в поезде! Могла бы поговорить со мной! Ты не слишком приятная компаньонка. После Лиможа я томилась от скуки…

Мари пробормотала слова извинения. Ни за что она не решилась бы признаться, что от голода у нее сильно разболелся живот, и она думала только о том, когда же это путешествие закончится.

— Жак нас уже ждет! Вот тебе твои вещи и моя сумка, и марш вперед!

На улице шел сильный дождь. Сирота с любопытством осмотрелась. В желтоватом свете уличных фонарей угадывался силуэт каменного моста над черной рекой. На площади их ожидал экипаж. На переднем сиденье расположился мужчина. Завидев хозяйку, он крикнул:

— Добрый вечер, м'дам! Я уж боялся, что поезд свалился в кювет! Поздно уже!

Женщина передернула плечами. Возница помог ей взобраться на переднее сиденье, защищенное от дождя откидным кожаным козырьком. Сумки он уложил в предусмотренный специально для этих целей ящик. Мадам Кюзенак знаком приказала девочке сесть сзади, на деревянную сидушку, которую поливал ледяной дождь.

— Девчонка-то не из крепких, как я посмотрю!

— Зато она не будет стоить нам ни единого су! — ответила мадам Кюзенак едва слышно.

Мари понурила голову. Как жалела она в эту минуту, что не осталась в приюте! В это время она обычно разливала по тарелкам суп, и за столами беспечно и радостно болтали самые маленькие воспитанницы… Во главе стола сидела сестра Юлианна и улыбалась, отчего на ее щеках образовывались складки, а лицо становилось таким добрым…

Экипаж двинулся по дороге. Жак прицепил спереди фонарь, который подпрыгивал на каждом ухабе и почти не давал света. Но белая лошадь и так хорошо знала дорогу домой.

Мари, стучащую зубами под порывами ветра и потоками дождя, бросало из стороны в сторону. Ее пальтишко промокло насквозь, волосы тоже были мокрыми. Девочку сильно тошнило. Согнувшись пополам, изо всех сил уцепившись за сидушку, она терпеливо сносила мучения.

Мощенная камнем дорога закончилась, уступив место проселочной, усеянной булыжниками, с двумя глубокими, заполненными грязью колеями. В прохладе ночи запахи ощущались сильнее, и Мари удивилась, ощутив знакомые ароматы вспаханной земли и травы. Потом она почувствовала дух близкого леса, запах каштанов и старых дубов с нотками смолы и мха.

6

В средневековой архитектуре стена, соединяющая две башни.

7

Фирменный соус региона. Изготавливается из виноградного сусла и зерен черной горчицы.

8

Городок в департаменте Ло, на юго-западе Франции.

9

Черная Мадонна, или Черная Богородица — изваяние или изображение Девы Марии с темным или черным лицом и руками. Множество подобных изображений и статуй были созданы в Европе в Средние века. Большинство до сих пор находятся в храмах и церквях.