Страница 40 из 76
Франция откликнулась на эту идею. Масоны-каменщики — это одно, а короли, герцоги и бароны — совсем иное дело. Новые масонские звания и обряды засверкали во Франции, как финальные вспышки праздничного фейерверка. Новые обряды разошлись по разным странам, те в свою очередь украсили их своими добавлениями и вариантами, так что в один прекрасный день историки масонства смогли документировать 1400 различных масонских степеней и званий. Церемонии и обряды масонов, даже их наименования исчерпали все терминологические возможности Ветхого Завета и всех рыцарских орденов. Одна французская система, возникшая из торжественных речей Рамсея, — так называемое Шотландское масонство, — разрослась до тридцати трех степеней и в таком виде перекочевала в США, где действует и по сей день, получив наименование «Древний и признанный шотландский обряд свободного масонства». Он поддерживает связи с «Древним арабским орденом благородных почитателей мистического Храма» (так называемыми храмовниками), в котором притязания Рамсея на происхождение масонов из Святой земли выразились в форме принятия ритуалов и костюмов арабско-турко-египетского характера. Говоря по правде, из всех так называемых шотландских масонских лож прямое отношение к этой стране имеет только Королевский орден Шотландии.
Возможно, это простое совпадение, но в 1738 г., когда Рамсей выступал со своими докладами, папа Климент XII издал буллу и еще ряд энциклик, направленных против масонства, и открыл новое широкое поле деятельности стараниям и рвению святой инквизиции. Там, где инквизиция пользовалась властью и влиянием, масонов подвергали арестам, депортации и даже пыткам. В Португалии одного масона после пыток приговорили к каторжным работам на галере, где он и пробыл четыре года, прикованный цепью.
Еще одно событие в истории масонства в континентальной Европе могло быть связано с именем Рамсея. Немецкий титулованный аристократ с тяжеловесным именем Карл Готфельд барон фон Гунд и Альтен-Гроткау полагал, что был посвящен в служение истинного масонства Ордена строгого повиновения. Причиной тому послужила клятва масона-ученика, предусматривающая беспрекословное повиновение «Неведомому старшему». Из дневника фон Гунда известно, что во время пребывания в Париже в 1743 г. он был гостем масонского Ордена Храма, где его встречал неизвестный ему человек, носивший звание «Рыцарь красного пера». На приеме присутствовали лорд Килмарнок (приверженец Иакова II, которого казнили 18 августа 1746 г. за государственную измену) и лорд Клиффорд. Затем, по свидетельству фон Гунда, он был представлен принцу Карлу Эдуарду Стюарту как самому почтенному брату масону. Из «настоящей истории» свободного масонства фон Гунду сообщили, что во времена гонений на тамплиеров группа рыцарей укрылась в Шотландии, сохранив свой осужденный и проклятый орден, войдя в гильдию рабочих-каменотесов. Там они избрали Великого Мастера на место погибшего де Моле, и с тех пор тянется не прерывавшаяся линия Великих Мастеров-тамплиеров. По соображениям безопасности имя действующего Великого Мастера, пока он жив, сохраняется в тайне, о его роли знают только двое других, его избравших. Отсюда проистекает существование клятвы повиновения «Неведомому старшему». Фон Гунд приступил к организации лож строгого повиновения в Германии. Он делал все, как ему было сказано, но под конец жизни пережил полное душевное расстройство, потому что больше никогда никто из масонской ложи на контакт с ним не вышел.
История о рыцарском ордене, беспрекословном повиновении и тайном Великом Мастере, очевидно, пришлась по душе землякам фон Гунда, потому что новый орден за двадцать с небольшим лет распространялся по всей Германии, как лесной пожар, а оттуда — практически по всей Европе. Потом этот пожар стал постепенно затухать и практически потух в следующем десятилетии, потому что Великий Мастер остался не только неизвестным, но и вряд ли существовал как таковой. Фон Гунд отошел в мир иной с твердым убеждением, что «Неведомым старшим» был Юный Претендент собственной персоной. С ним были согласны те, кто полагал, вся эта история с образованием масонского Ордена строгого повиновения была затеяна с целью вербовки сторонников и сбора денег на дело наследника Иакова II. Если предположение, что «Неведомым старшим» являлся принц Карл Эдуард Стюарт, было верным, то причина, по которой на фон Гунда больше никто не вышел, совершенно ясна. С якобитами окончательно покончили в кровавом сражении при Куллодене и столь же кровавом побоище-преследовании, устроенном английским командующим герцогом Камберлендским, прозванным Вильямом-Мясником, который гонялся за шотландцами-католиками по горным долинам, пока не прикончил их всех до одного. (В качестве героя Англии герцог был прославлен тем, что его имя присвоили ароматному садовому цветку, созданному для «альпийских горок», назвав шедевр цветоводства «сладкий Вильям», что в Шотландии, разумеется, тут же переименовали в «вонючего Билла».)
Пока масоны на континенте занимались развитием все более сложных и замысловатых обрядов и ритуалов, настоящее трехступенчатое британское масонское братство переживало собственные трудности. Когда все изначальные цели были многократно обсуждены, обговорены и оставлены, масонские ложи стали создаваться как гастрономические клубы любителей поесть и выпить, и предпочтение в них, похоже, отдавалось второму занятию. Все английские масоны должны пенять своему брату-моралисту Уильяму Хоггарту, запечатлевшему лондонское масонство на полотне под названием «Ночью», изображавшем вусмерть пьяного Великого Мастера ложи, которого волочит на себе тайлер; оба в масонских одеяниях и регалиях. Даже сами ложи в быту обычно назывались по имени заведений, где обычно собирались их члены. Первоначальные идеи масонства затерялись в веках и ушедших поколениях, и масонскому руководству предстояло поставить перед организациями новые цели. На первое место возвели благотворительность, начинавшуюся с бедствующих братьев, потом расширенную на вдов и сирот братьев и, наконец, на всех бедных и нуждающихся.
Другой миссией масонства, не позволявшей ему окончательно превратиться в кружок выпивох, была идея постоянного самосовершенствования путем повышения своих моральных качеств, примеры которых черпались в традициях ложи. Нравственное воспитание велось с помощью символики рабочих инструментов и орудий труда каменщиков. Масонское выражение «на прямой угол» приобрело значение «честно, без обмана» и вошло в обиходную английскую речь. Эти символы из инструментария каменотесов до выхода масонов из подполья в 1717 г. не употреблялись в их среде, но потом быстро вошли в привычку. А случилось это благодаря использованию слова ашлар, что значит «отесанный строительный камень». Вновь принятый член ложи на жаргоне ордена назывался «неотесанным ашларом», и ему предстояло с помощью символических инструментов морали и нравственности придать себе правильную форму «настоящего ашлара», выровнять себя и отполировать, чтобы быть готовым занять свое место в здании храма Божьего, потому что высшим принципом масонства было и остается поклонение Высшему Существу.
Два новых компонента масонской идеологии — благотворительность и нравственность, постоянно повторяемые и контролируемые, вытащили английских масонов из кабаков и баров в специально отстроенные залы и здания, придав им новый статус суперрелигиозной организации. Все развлечения с долгим ужином, вином и курением длинных трубок «церковного старосты» были отменены, и вместо них на собраниях масонских лож стали звучать гимны, молитвы, органная музыка — с целью подчеркнуть торжественный смысл обряда и всей атмосферы.
Зная не много больше того, что «масон» означает «каменщик» и что центральным моментом в главном масонском ритуале является сооружение храма царя Соломона, все аспекты внутриорганизационных отношений основывались на аллегориях строительного дела, а инструментарий каменщика служил моральным и этическим символом святого и вечного созидания. Существенное значение для истории масонства имели также любые сведения, касающиеся профессии средневековых каменщиков-строителей и архитектуры древних строений. Высокие католические соборы особо привлекали внимание романтиков из масонов, которые активно разрабатывали теорию происхождения масонства из средневековых гильдий каменщиков-строителей. Масонские книги переполнены описанием самых известных соборов, эта тема постоянно присутствует в лекциях, проводимых в ложах, с демонстрацией особенностей строения арок, контрфорсов, шпилей, характерных деталей колонн и капителей. Однако теперь уже доказано, что масоны не имеют никакого отношения к возведению хотя бы одного архитектурного сооружения, а наиболее серьезные из масонских авторов теперь совсем перестали упоминать некогда популярную легенду, согласно которой архитектор знаменитого лондонского собора Святого Павла Кристофер Рен якобы был Великим Мастером масонов.