Чистый

Ирина Иванова

Чистый

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Барокамера

Что делать, когда жизнь не дает выбора? Когда с детства тебе говорят, что ты неизлечимо болен, и жизнь возможна только здесь, на территории медгородка? Смириться и попытаться прожить ее максимально увлекательно.

И что есть – интересная работа, приятели из медперсонала, пятничные загулы в местном баре и небольшие романчики с медсестрами – не густо, но так можно прожить всю жизнь.

Живут же так мои родители, только городок их поменьше и развлечения попроще. Я их видел последний раз лет 10 назад, когда окончил школу, а потом меня привезли сюда – в только что построенный исследовательский центр. Институт является крупнейшим в стране медицинским учреждением по изучению крови. Здесь все классно продумано – супермаркет, кафе, бар, спортзал и большой парк.

Находясь в закрытом городке со своей жизнью, не сильно интересуешься тем, что происходит снаружи. Все идет размеренно и просто.

Каждые три месяца я сдаю кровь на анализы для контроля. У меня редкое генетическое заболевание, в чем его суть я не уточнял, просто оно есть и его надо контролировать.

И сегодня меня ожидала стандартная процедура, ничего нового и интересного не предвещала. Правда, меня встретила новая медсестра, очень даже симпатичная, но вся какая – то суетливая: то начинает переставлять колбы с анализами, то проверяет на полках лекарства, на меня не смотрит, не разговаривает и не следит за прибором – а если переполнится колба? Но нет, все в порядке, подошла вовремя. В следующий раз пойду в другую смену.

После анализов восстановительная процедура в барокамере. В ней так приятно и уютно! Сейчас включится музыка, подует ласкающий ветерок, можно расслабиться и подремать. Но нет, полная тишина – камера до конца не закрыта и вроде никого рядом нет. Подожду пять минут и вылезу. Вот слышу шаги, женские голоса:

– Люси, подержи дверь, я сейчас положу полотенца. Спасибо. Все говорят о какой-то операции и новом оборудовании, ты что-нибудь знаешь?

– Да. Это доктор Питерсон готовит блок ММ, там будет операционная и холодильник, уже устанавливают новые морозильные камеры, – это голос медсестры Люси, такой милой толстушки, всегда веселой и жизнерадостной.

– Ничего себе, все так серьезно. А старые куда? Они же вроде работают, – тот же женский голос.

– Одна не работает, ее совсем на свалку, а вторую в другой институт, – сказала Люси. – Вот будут тяжелые денечки, ведь в новом блоке еще столько уборки, а процедуру по Макензи уже назначили.

– Ага, он такой симпатичный, жалко, – слышу я голос второй медсестры.

– Да, вот ведь не повезло Мартину из-за того что имеет «чистую» кровь, в полном расцвете сил – возьмут и заморозят, – со вздохом ответила Люси.

До меня доходит смысл их беседы, ведь Мартин Макензи – это я!? Что за процедура? И почему заморозят? И что значит – «имеет „чистую“ кровь»? Что вообще происходит? Одни вопросы и никаких ответов. Может это из-за моей болезни? Точно! Ведь, я действительно последний и у меня нет детей. Но никто про операцию не говорил, может быть, в анализах что-то не так?

Эти мысли пронеслись в моей голове, и я хотел было что-то сказать, но я даже пикнуть не успел – камеру закрыли и включили режим поддержки.

Кристина

В барокамере я все время прокручивал разговор медсестер, пытаясь уловить какие-то новые смыслы, но вопросов возникало все больше и больше. Надо идти к доктору, все выяснять, решил я, вылезая из камеры. Быстро оделся и собирался выйти, но тут в кабинет вошла новая медсестра.

– Кристина, – представилась она. – У вас возникли вопросы, да? – совершенно серьезно спросила она.

Я чуть не задохнулся от напряжения.

– Вопросы? Да их такая куча, даже не знаю, с чего начать. Вы специально подстроили, чтобы я все услышал? Что происходит? – начал я, но она остановила.

– Э-э, притормозите, давайте выйдем отсюда и спокойно поговорим, – успокаивающе сказала Кристина.

Но я весь кипел, ведь не ей будут делать какую – то операцию, надо идти к доктору, как его там, Питерсону, кажется.

– Давайте так, мы с вами поговорим в парке, а потом вы пойдете на прием к доктору Питерсону. Я вас записала через час, хорошо? – спросила она и посмотрела на меня доверительным взглядом.

Я чуть успокоился, понимая, что так просто без записи врываться в кабинет врача мне никто не позволит, тем более что это блок хирургии, куда без приглашения вообще не пускают, а раз меня уже записали, то могу выслушать и Кристину.

Парк при институте был большой и красивый. Для свиданий идеальное место, но сейчас во мне бурлили совершенно иные мысли. Честно говоря, меня била мелкая дрожь, я нервно крутил бумажку и все время смотрел на часы, чтобы не опоздать на прием.

– Вы никогда не задумывались, почему при вашей якобы болезни вы не никуда не выезжаете? И к вам никто не приезжает? – серьезным тоном спросила она. – И почему у вас всегда есть работа? И что удивительно, проектов не бывает сразу несколько, а появляется как раз тогда, когда заканчивается предыдущий?

От таких необычных вопросов у меня даже прекратилась дрожь.

– Нет, никогда не задумывался, – честно сказал я. – А зачем? Какое это имеет отношение к операции?

– Прямое. Вам ведь через три недели исполнится 26? Так вот с этого момента в вашем организме начнется перестройка, запустится механизм старения, и после этого вы институту будете малоинтересны.

– Я, что, бычок, достигший определенного возраста и теперь меня можно на бойню? Разделать тушку и заморозить. И вообще, у меня генетическая болезнь, – начал возмущаться я.

– У вас нет никакой болезни, просто вы «чистый». Вас тщательно охраняют и берегут. Ваша семья уникальна – никто из вас никогда не ставил прививки и не ел добавки. Все эти препараты изменяют, совсем незначительно, но изменяют состав крови и меняют организм на клеточном уровне. При каждой сдаче анализа обязательно берется проба на «чистоту», так нашли вашего прадедушку и небольшое поселение на дальнем острове – все оказались «чистыми». Была организована тщательная охрана, ваших предков обучали, наблюдали за ними, внушали про генетическую болезнь, а последних привезли сюда, но вы – единственный из оставшихся, самый последний! К сожалению, больше «чистые» пробы не попадались.

– «Чистый» – «не – чистый», какая разница? Я жить хочу!

– Вы не понимаете, чтобы проводить эффективные исследования новых препаратов или усовершенствовать старые, например, отодвинуть наступление старения на 15–20 лет или разработать детское питание с препаратом по снижению агрессивности и возбудимости, нужна «чистая» кровь. Для этого у вас брали якобы анализы, что бы не вызвать у вас подозрений, что бы вы жили тихо и спокойно, а они имели в достатке материал для исследований.

А сейчас приходит неизбежное – вы стареете, а институт не имеет другой технологии предотвратить это, кроме как просто механически заморозить, чтобы вы навсегда остались «чистый». Сейчас идут разработки, как использовать другие клетки вашего организма. Но не успели ничего пока придумать, – живо рассказывала Кристина.

– И что мне делать? А вы зачем мне это рассказали? Чтобы я что, со знанием дела пошел на операцию? – начал язвить я.

– Вы понимаете, этот институт не единственный проводит подобные исследования, – Кристина перешла на шепот, – если бы вы вышли за территорию медгородка без охраны, то мала вероятность, что вы вернулись бы обратно. В этом замешаны большие деньги и большая политика, – глаза ее блестели, было видно, что она сильно волновалась.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.