Страница 199 из 216
— Сестренка, ну подумай ты головой! Мозги от бездействия и заржаветь могут… Вначале они мне предложили столько, сколько посчитали невообразимой для пацана суммой. Я отказался — задрожали и принялись набавлять. Я упираюсь — сумма растет. Расте-от… Они даже не потрудились сочинить, что на Венере на борт поднимется человек с цветком в петлице и назовет мне секретный пароль, и… Значит, их уже не волновало, что будет после того, как эта штука попадет на корабль. Итак, вывод?.. Воспользуйся самой элементарной логикой. Словом, я это открыл и разобрал. Оказалось — бомба замедленного действия. И таймер был заведен на три дня после отлета. Брр…
Меня аж в дрожь ударило.
— Ужас какой…
— Нда. Кисловато могло обернуться, — согласился Кларк, — если бы я оказался взаправду таким тупым, как они воображали.
— Но зачем это вообще могло кому-то понадобиться?
— Чтобы корабль не дошел до Венеры.
— Но зачем?!
— Подумай сама. Лично я уже понял.
— А… А что ты сделал с этой штукой?
— Сберег самые важные части. Кто его знает; может, и пригодится.
Больше мне ничего не удалось из него вытянуть — и теперь не могу никому ничего сказать из-за клятвы святым Подкейном. Еще девятнадцать вопросов остались без ответа. Вправду ли там была бомба? Или он просто в очередной раз сплел на ходу правдоподобное объяснение, чтобы пустить меня по ложному следу? Если бомба таки была, где она? Все еще на «Трайкорне»? Здесь, в нашем номере? Или в хранилище «Тангейзера», в какой-нибудь безобидной с виду упаковке? Или отдана на хранение его личному телохранителю, Хосе? Или спрятана в любом из тысяч укромных уголков Венусберга? Или я в суматохе просто ошиблась на три кило, а Кларк шпионит за мной исключительно потому, что натура у него зловредная? (Кроме шуток; он всегда шпионит, если еще чем-нибудь не занят.)
Что тут скажешь? Я решила выжать из момента истины все, что можно, — если только это и вправду был момент истины.
— Я ужасно рада, что ты до всего докопался. Но штука, которую ты проделал над миссис Гарсиа и миссис Ройер, — просто блеск! И Герди в восторге…
— Правда? — живо спросил он.
— Ну еще бы! Но я даже словом не намекнула, что это твоя работа. Так что можешь сам ей рассказать, если хочешь.
— Ммм, — протянул он с донельзя счастливой физиономией. — А доброй старой леди Ройер я еще кое-чего добавил. Мышь ей в постель запустил.
— Кларк?! Вот здорово! Только… Откуда ты мышь взял?
— Купил у корабельного кота.
Ну почему я не родилась в милой, нормальной, в меру туповатой семье? Как было бы жить удобно… Хотя в Кларке, конечно, что-то есть.
Однако времени беспокоиться по поводу тяжких преступлений и мелких проступков братца у меня не было. Слишком уж многое в Венусберге может сбить с толку невинную девушку, неожиданно обнаружившую у себя вкус к «красивой жизни». Особенно Декстер…
Я ведь больше не «прокаженная» и могу бывать где угодно, и даже за городом, и без этого мерзкого респиратора, в котором я похожа на поросенка с голубыми глазами. А Декстер, такой милый, всегда готов сопровождать меня куда угодно, даже по магазинам. А в здешних магазинах любая девушка, если никто не схватит за руку, может только на одни наряды спустить доход средней величины государства. Но я — почти всегда — держалась в рамках и тратила только то, что у меня было отложено на Венеру. Декстер, не прояви я твердости, купил бы мне все, что я захочу, ему это — только пальцем шевельнуть. (Денег он при себе никогда не носит, даже чаевые дает по какой-то совершенно непонятной системе кредита). Но я ему ничего дороже какого-нибудь заковыристого мороженого не позволяю для меня покупать — не стоит рисковать «любительским статусом» ради каких-то тряпок. А мороженое, на мой взгляд, скомпрометировать не может, да и о талии мне пока заботиться не нужно — я могу съесть что угодно без неприятных для нее последствий.
И вот как-то после напряженного трудового дня (осваивали последние новинки из Рио) Декстер повел меня в мороженицу. А «мороженица», надо вам сказать, по сравнению с нашим «Пассажем Наслаждений» — все равно что «Трайкорн» рядом с тачкой. Себе он взял кофе с молоком и с удивлением наблюдал, как ем я. Для начала — разминка в виде бессмертной клубничной содовой, затем — вещи посерьезнее: пломбир-десерт, приготовленный (не иначе как гением архитектуры) из десятка сортов мороженого с сиропами, кремами, привозными фруктами и орехами и называющийся, соответственно, «Тадж-Махал» или «Карамели-манджаро».
Бедная Герди! Ей-то приходится поститься круглый год, точно Симеону Столпнику! Вопрос: хватит ли меня на такие жертвы ради сохранения фигуры? Или придется стать этакой уютненькой толстушкой, наподобие миссис Грю? Кто его знает…
А с Декстером мне и в других случаях приходится проявлять твердость, хотя и не так явно. Он, как оказалось, настоящий гений-обольститель и всегда прямо рвется рассказать мне что-нибудь «на сон грядущий». Но я не собираюсь быть Обманутой Девушкой, возраст уже не тот. Трагедия Ромео и Джульетты не в том, что умерли так рано, а в том, что позволили рефлексам взять верх над здравым смыслом.
А у меня рефлексы в полном порядке, а уж гормональный баланс — просто шик. И бесплодные увертюры Декстера только вызывают какое-то такое теплое ощущение в низу живота да заодно подстегивают-таки мой метаболизм. Наверное, следовало бы мне оскорбиться относительно его гнусных намерений — дома, без сомнения, так бы и вышло — но здесь Венусберг, а в Венусберге грязные приставания и формальное предложение руки и сердца вещи почти неразличимые.
Насколько мне известно, в доме Декстера уже есть семь жен, на каждый день недели — своя. Подробнее не выясняла, и номером восьмым в любом случае быть не желаю.
Рассказывая об этом Герди, спросила, почему я не чувствую себя оскорбленной. Может быть, забыли в мою микросхему добавить элемент нравственности (что в случае Кларка, несомненно, имело место)?
А Герди улыбнулась приятной, загадочной улыбкой, означающей, что она думает что-то такое, насчет чего не хочет быть полностью откровенной.
— Подди, девушек учат оскорбляться в таких ситуациях — для их же собственного блага. Очень умно — хоть и не ждешь пожара сию минуту, огнетушитель в доме не помешает. Однако ты права. Это вовсе не оскорбление и никогда не было оскорблением. Это — высшая, абсолютно честная оценка твоей красоты и женственности, на какую только способен мужчина. Прочее чаще всего просто вежливая ложь, однако в этом — единственном! — вопросе мужчина честен всегда. Не вижу причин оскорбляться, если выражается это вежливо и учтиво.
Я обдумала информацию.
— Наверное, ты права. Я тоже считаю, что это — своего рода комплимент. Но почему выходит так, что девять из десяти парней только этого и хотят?
— Ты, Подди, все ставишь вверх ногами. А почему им вообще следует хотеть чего-то еще? За любым предложением — логика миллионов лет эволюции. И слава богу, что с тех пор наши дорогие — почти все — успели сменить дубинку на целование руки. Сейчас право выбора, больше, чем когда-либо в истории, принадлежит нам. Наш мир — мир женщин, милочка. Наслаждайся этим и благодари судьбу.
Да, с такой точки зрения я об этом не думала. А если и размышляла, то только злилась, что девушке очень трудно пробиться в мужские сферы деятельности. Например, стать пилотом…
Насчет «стать пилотом» я, кстати, как следует подумала и пришла к выводу: чтобы кошка мяукнула, не обязательно ее мазать горчицей. Вправду ли я так уж хочу сделаться «знаменитым капитаном-первопроходцем»? Может, мне хватит для счастья просто попасть в команду?
Разумеется, я хочу в космос, никаких сомнений! Единственная малюсенькая поездка с Марса на Венеру подтвердила: космические путешествия — это мое. Пусть хоть в президенты Республики приглашают, я скорее пойду на «Трайкорн» младшей стюардессой. Что может быть лучше корабельной жизни? Ты отправляешься в дальние края, а твой дом и лучшие друзья — с тобой! Новые звездолеты с приводом Дэвиса уже строят, так что в «далях» недостатка не будет и Подди Фриз так или иначе приберет их к рукам. Я рождена для странствий, и…