Страница 57 из 120
— О нет! — ответила Винифред. — Мисс Джоанна учит меня… она умеет гораздо больше, чем я.
(— Осторожнее, босс!
— Не беспокойтесь.)
— Человек за свою жизнь учится многому, Джейк, но многое забывает из-за нехватки времени. Раньше я умела играть в шахматы, но вот уже лет пятьдесят ими не занималась. И еще дольше я не сидела в «лотосе» и не могла даже попробовать сделать это — пока Юнис не дала мне это замечательное молодое тело. Оно может делать что угодно.
(— Вам неудобно, Юнис?
— Неудобство будет под вами, если вы слишком расслабитесь: вам надо было опорожнить наш мочевой пузырь.
— Не беспокойтесь, дорогая. Я не отъеду полностью, я должна следить за Джейком.)
— Присоединяйтесь к нам, Джейк. Вини, начинайте, как только Джейк сядет поудобней.
Саломон уже начал садиться на пол, но вдруг остановился и снял шорты. Джоанна была рада, приняв это за признак капитуляции. Но она не изменила спокойного выражения лица. Винифред созерцала свой пуп; если она что-то и заметила, то не показала виду.
— Вдыхаем, — мягко проговорила Винифред. — Ом мани падме хум. Ом мани падме хум. Выдыхаем. Ом мани падме хум. Задерживаем дыхание…
(— Ом мани падме хум. Видели, какой у него, дорогая?
— Заткнитесь! Вы сбиваете настрой. Ом мани падме хум.)
— Ом мани падме хум! — проговорил Саломон голосом, который мог бы украсить любой собор. — Ом мани падме хум…
— Вини, дорогая, — мягким голосом проговорила Джоанна. — Проснитесь. Нам надо разбудить Джейка.
Сестра заморгала, произнесла еще раз слова молитвы и уставилась перед собой.
— Джейк, дорогой, это Юнис. Проснитесь, чтобы мы могли помочь вам лечь в постель. Джейк, дорогой. Это Юнис.
— Я слышу вас, Юнис.
— Как вы себя чувствуете?
— Отлично. Полное расслабление. Хорошо отдохнул, но готов ко сну. Это действительно помогает. Но это просто самогипноз.
— А вы думали, что какое-нибудь чудо? Джейк, я вовсе не пыталась прийти к Богу, созерцая свой пуп. Но это помогает… и это лучше, чем насиловать свое тело лекарствами. Теперь позвольте нам с Вини уложить вас в постель.
— Я и сам могу справиться.
— Конечно, можете. Но я не хочу, чтобы расслабление исчезло. Сделайте мне одолжение, Джейк. Позвольте вас понянчить. Пожалуйста.
Он улыбнулся, и они подвели его к кровати. Он лег, улыбнулся еще раз, когда Джоанна по-матерински поцеловала его на ночь, и не удивился, когда Винифред последовала примеру своей госпожи. Затем повернулся на бок и заснул еще раньше, чем девушки вышли из комнаты.
— Не беспокойтесь, — сказала Джоанна, когда Винифред начала надевать халат.
— Это мой дом, и после ужина наверх никто без вызова не поднимается. Кроме Хьюберта, но его, я думаю, Джейк отпустил спать, зная, что ему предстоит принять двух шлюшек, которые живут в этом же доме. — Она обняла Винифред за талию. — Вини, хотя я и люблю наряжаться, не правда ли, здорово ходить вообще без одежды?
— Мне нравится. Только дома. Не на открытом воздухе. Моя кожа боится солнца.
— А ночью? Когда я была мальчиком, давным-давно, в июле и августе там, где мы жили, становилось очень жарко — нельзя было босиком пройти по тротуару. Дома было душно как в печке, даже ночью, вентиляции не было. Электрические вентиляторы были в те времена роскошью, их почти ни у кого не было. По ночам, когда я не мог спать из-за жары, я тихонько выходил из дома через черный ход так, чтобы родители ничего не услышали, и гулял голышом в темноте. Мои ноги ступали по прохладной траве, и бархат ночного ветерка ласкал мне кожу. Божественно!
— Звучит здорово. Но я не хотела бы, чтобы на меня кто-нибудь напал.
— Тогда еще все это было безопасно. И никто не боялся гулять по ночам. Я стал опасаться выходить ночью на улицу, когда был уже в пожилом возрасте. — Они зашли в спальню Джоанны. — Поцелуйте меня на ночь, Вини, и идите развлекать своего кавалера. Можете не вставать рано. Я буду спать допоздна.
— Мой кавалер придет только после полуночи. Разве вы не расскажите мне, что сегодня случилось?
— Конечно, расскажу, дорогая. Я думала, что вы спешите. Пойдемте примем ванну.
— Если вы хотите. Я уже мылась после ужина.
— К тому же вы накрашены для свидания. Я купалась утром, но мне кажется, что с тех пор прошла целая неделя. Понюхайте-ка меня. Правда, я ужасно пахну?
— Вы хорошо пахнете, сладкая.
— Тогда я просто почищу зубы и сполосну подмышки. Я так хочу спать…
— Но вы еще не ужинали.
— Я не голодна. Просто счастлива. В холодильнике есть молоко? Молоко или кефир, больше я ничего не хочу. Если хотите, налейте стакан для себя и ложитесь рядом, пожуем крекеры и поболтаем. О том, чем я не могу поделиться с Джейком теперь, когда я девушка, а не старый ворчливый Иоганн.
— Джоанна, я не верю, что вы когда-то были сварливой.
— Была, дорогая моя. У меня все болело, я постоянно был в депрессии. С Джоанной Юнис такого не бывает, ее желудок работает как часы. Принесите сюда два стакана молока и пачку крекеров, а я пока приму подобие ванны. Вниз спускаться не надо, хотя там в буфете могут быть ванильные вафли.
Вскоре они сидели в постели, жевали крекеры, а Джоанна Юнис сообщала несколько отредактированную хронику дня:
— Мы пошли в апартаменты судьи Мака, а машину послали вперед, так как милый судья и слышать ничего не хотел о том, чтобы я ехала по улице, даже когда инсценированный штурм закончился. Потом мы пересели с вертолета на машину в одном владении и приехали домой.
(— Боитесь смутить ее невинность, близняшка?
— Вовсе нет. Защищаю репутацию Джейка.)
— Но самое интересное было, когда я сняла накидку и позволила им взглянуть на «акапулько», в который вы меня одели. У них чуть крыша не съехала.
— Какая крыша?
— Это старый сленг. Они опустили одно крыло и бегали по кругу, словно кочет, который собирается подмять незнакомую курочку.
— Это было не из-за наряда, а из-за вас.
— И то и другое. У Юнис Бранки превосходное тело, и я делаю все, что в моих силах, чтобы не ударить в грязь лицом. С вашей помощью. Как бы то ни было, они оба поцеловали меня. Это было ближе всего к половому акту из того, что я до сих пор испытывала.
— Их поцелуи были лучше, чем у доктора Гарсиа?
— Я не думаю, что доктор Гарсиа продемонстрировал все, на что способен. Наверное, он несколько тормозил от удивления и из-за присутствия рыжеволосой медсестры, чье имя я могла бы назвать. Но те двое не тормозили. К тому же они пропустили по паре рюмок, и поэтому каждый из кожи вон лез, чтобы сделать это лучше, чем другой. О, Вини, я не преувеличиваю… если бы Джейка там не было, то они тут же растянули бы меня на коврике и устроили бы групповик.
— Хм… вы бы сопротивлялись?
(— Собираетесь сказать правду, потаскушка?
— А кто сделал из меня потаскушку? И почему бы не сказать ей, Юнис?
— Валяйте. Тогда, возможно, она вас сама изнасилует.
— О, дорогая, она лишь хочет убить время до свидания.
— Не говорите потом, что я вас не предупреждала.)
— Вини, будь я настоящей леди, я бы пришла в ужас от одной мысли об этом. Но я не буду притворяться со своей подружкой. Я не очень-то хорошо знаю, как быть женщиной, но, вероятно, во мне очень сильные инстинкты. Положив руку на сердце, скажу: если бы один из них меня легонько подтолкнул, я бы повалилась на коврик, раздвинула бы ноги и закрыла глаза. Групповик? В тот момент я была готова принять целый полк.
— Со мной такое однажды было, — задумчиво произнесла Винифред.
— Целый полк?
— Нет, групповик.
— Хорошо, давай стряхнем крошки с постели, убавим свет, прижмемся друг к другу, и ты расскажешь об этом своей старшей сестре. Они с тобой грубо обошлись?
— В общем-то, нет. О, дорогая, я уже краснею. Давай выключим верхнее освещение, и я расскажу тебе на ушко.
— Так лучше?
— Да.
— Теперь рассказывай своей мамочке.
— Это было вечером, когда мы отмечали окончание учебы. Я не была девственницей… и не думаю, что в моем классе еще оставались девственницы. Но это было со мной в первый раз. Ребята из общежития устроили для нас вечеринку. Это было здорово, и я ожидала, что достанусь кому-нибудь из них. Ребята из общежития были распущенные, и девочки не встречались с ними просто так, если не собирались с ними в постель. На вечеринке было море шампанского и никакой еды. Джоанна, я до этого никогда не пробовала шампанского.