Страница 17 из 21
В Веселовском отряде отступление вызвало недовольство партизан. Люди не хотели уходить из своих насиженных мест, от своих хат и хуторов. Отступление они объясняли бездарностью Думенко. В отряде произошел крупный инцидент, начавшийся с того, что бойцы потребовали снять с Думенко офицерские погоны. Стихийно возник митинг, на котором партизаны разделились на две группы. Одни выступали против Думенко, требуя отстранения его от командования отрядом и избрания командиром заместителя Думенко — Григория Колпакова, другие защищали Думенко. Кончился этот митинг тем, что один партизан подошел к Думенко и сорвал с него погоны, а тот в ответ ударил партизана. Спасаясь от угрожавшего ему самосуда, Думенко с помощью своих сторонников под покровом наступившей ночи бежал из отряда в станицу Платовскую.
Веселовский отряд теперь уже под командованием Колпакова продолжал с боями отходить на Великокняжескую. В первых числах июня он соединился с Великокняжеским отрядом, и общее руководство отрядами возглавил Шевкоплясов. Этот объединенный отряд завязал упорные бои с белоказаками у Казенного моста на Маныче. В самое напряженное время боев в отряде произошло крупное предательство. Казачий конный полк Сметанина Великокняжеского отряда, состоящий из казаков Орловской и Великокняжеской станиц, вошел в связь с белоказаками, изменил своим и атаковал отряд Шевкоплясова с тыла при одновременной атаке белых с фронта. Отбиваясь от казаков, отряд Шевкоплясова начал отход на станцию Куберле.
Через некоторое время после отхода основных сил отряда Никифорова в Платовскую кавдивизион был атакован белыми казаками станиц Багаевской, Семикаракорской и Золотаревской. Отбивая атаки казаков, я послал в Платовскую двух бойцов с донесением о создавшемся положении. Вернувшись, бойцы доложили, что станица занята белыми. Куда, в каком направлении отошел отряд Никифорова, выяснить не удалось. В связи с изменившейся обстановкой я принял решение: с наступлением темноты оставить хутор Соленый, за ночь подойти к станице Платовской и атаковать белых. На рассвете кавдивизион ворвался в Платовскую и разогнал полторы сотни белоказаков, главным образом калмыков. Подавляющее большинство жителей станицы ушло с отрядом. Остались лишь глубокие старики и малые дети. Отправились в далекий и тяжелый путь и мои отец, мать, сестры. Младший братишка Леонид раздобыл винтовку и упросил Никифорова взять его в отряд. От стариков я узнал, что Никифоров направился с отрядом к станции Куберле на соединение с другими краснопартизанскими отрядами, и решил, не задерживаясь в Платовской, догонять отряд.
На своем пути кавдивизион встретился с сотней казаков из полка Сметанина, который, находясь в отряде Шевкоплясова, изменил красным и перешел на сторону белогвардейцев. В результате стремительной атаки кавдивизиона большая часть казаков была зарублена, часть захвачена в плен. Изменники получили должное за предательство.
Юго-западнее Куберле мы натолкнулись на учебный лагерь белых. Находившееся в этом лагере небольшое учебное подразделение белоказаков с несколькими офицерами-преподавателями было взято в плен. Ночью кавдивизион с захваченными по пути пленными подошел к станции Куберле.
При подходе к станции кто-то обстрелял нас. Мы прекратили продвижение и для выяснения обстановки выслали вперед конный разъезд. Однако и разъезд был обстрелян. Бойцы кричали, подавали сигналы, что они свои, красные, но все было напрасно. Их к станции не подпустили. Кто же в Куберле: красные или белые? Свои сомнения я разрешил конной атакой, для которой дивизион был расчленен на большие дистанции между эскадронами, а бойцы разомкнуты на большие интервалы. И только в ходе атаки выяснилось, что в Куберле свои. Жертв, к счастью, не было, если не считать двух раненых лошадей.
В то время как большинство наших партизанских отрядов собиралось на станции Куберле, чтобы совместно отбиваться от белых и при необходимости отходить к Царицыну, Орловский отряд Ковалева вел тяжелые бои с белоказаками левобережных станиц Дона. Соседний с ним Мартыновский отряд стоял в слободе Большой Мартыновке, не думая помогать попавшему в беду соседу. Под давлением белых отряд Ковалева вынужден был отступить в Большую Мартыновку. Здесь отряды объединились в один Мартыно-Орловский отряд под командованием Ковалева. Однако и после объединения отряд остался на чисто местнических позициях. Партизаны не хотели уходить из родных мест на соединение с другими отрядами. Они считали своим долгом драться только за свои села, за свои хаты и не изменили этому принципу даже после того, как руководители краснопартизанских отрядов, собравшихся в Куберле, предупредили их о надвигающейся опасности и рекомендовали отступить на Куберле или в Зимовники. Мартыно-Орловский отряд остался в Большой Мартыновке, где вскоре был окружен плотным кольцом белоказаков.
В Куберле все краснопартизанские отряды объединились в один отряд под командованием Шевкоплясова. Наш кавалерийский дивизион был пополнен конницей из других отрядов. Командиром дивизиона Шевкоилясов назначил Думенко, а меня — его заместителем.
ОТ ПАРТИЗАНСКИХ ОТРЯДОВ К РЕГУЛЯРНЫМ ЧАСТЯМ
1
В эти тревожные и бурные на Дону дни, когда краснопартизанские отряды, собравшиеся на станции Куберле, наконец объединились под общим командованием, все взоры наши были обращены к Царицыну.
При поддержке империалистических держав быстро росли силы контрреволюции, но одновременно росли и вооруженные силы пролетарской революции. На юго-востоке России они сосредоточивались в основном у Царицына.
Из Донбасса через Область войска Донского по железной дороге от станции Лихой на Царицын пробивалась 5-я Украинская Красная армия, возглавляемая К.Е. Ворошиловым. К ней присоединились части 3-й Украинской армии, а также партизанские отряды и население, спасавшееся от кровавого террора белогвардейцев.
Этот семисоткилометровый поход через область, представлявшую собой сплошной вооруженный лагерь контрреволюции, был воистину героическим подвигом. Части Ворошилова, связанные тысячами беженцев, прикованные к железной дороге, по которой медленно двигались десятки эшелонов с грузами и людьми, день и ночь отбивались от противника, нападающего и с фронта, и с тыла, и с флангов.
«Целых три месяца, — писал К.Е. Ворошилов, — окруженные со всех сторон генералами Мамонтовым, Фицхелауровым, Денисовым и др., пробивались мои отряды, восстанавливая ж.-д. полотно, на десятки верст снесенное и сожженное, строя заново мосты и возводя насыпи и плотины».
В исключительно трудное и опасное положение попали части Ворошилова, когда они подошли к Дону и оказалось, что мост через реку взорван. Белые, усиливая нажим, грозили им уничтожением.
Заняв круговую оборону, части Ворошилова вступили в жестокую схватку с белоказаками. Одновременно беженцы и свободные от боя бойцы и командиры не покладая рук трудились над восстановлением моста. Камни, булыжник, земля, кирпич — все, что только можно было найти под руками, сбрасывалось в Дон, а потом из шпал возводились временные фермы и прокладывались рельсы. Только благодаря сверхчеловеческим усилиям удалось восстановить мост и переправить эшелоны на левый берег Дона, иод Царицын.
В Царицыне положение в то время было крайне неблагополучным. У руководства местными советскими, партийными и военными органами находились люди либо нерешительные и неспособные, либо провокаторы из эсеро-меныпевистского охвостья. С.К. Минин, возглавляющий советскую власть в городе и царицынские партизанские силы, не всегда правильно разбирался в сложной обстановке, а в ряде вопросов занимал вредную для общего дела позицию. Он недружелюбно относился ко всем пришлым, нецарицынским. Ему хорошо было известно о движении частей К.Е. Ворошилова к Царицыну. Однако он не выступил на помощь им и даже не организовал надежную охрану моста через Дон, что уже граничило с преступлением.
Положение изменилось, когда в июне по решению Центрального Комитета партии в Царицын прибыл И.В. Сталин в качестве чрезвычайного уполномоченного по продовольствию.