Страница 5 из 5
— Одну минуту, прошу прощения, — сказал шофер. — Сенатор просил узнать, не пожелаете ли вы приехать к обеду завтра в восемь. За вами придет машина.
— Право… Хорошо, передайте, что я с удовольствием приеду.
Он ничего не теряет: обеды в Скай-Пикс неважные, а домой он уедет пораньше.
Он был доволен, что этот день у него оказался свободным: можно поработать. Но проклятая назойливость сенатора до такой степени разозлила его, что он с треском хлопнул книгой по столу и вышел на воздух.
Несколько отдыхающих играли в лапту. Душой компании была Сельма Суонсон, очаровательная в своих гольфах. Они закричали Селигу, чтобы он шел к ним, и он после нескольких величественных отказов согласился. Игра прошла очень весело. Потом он стал в шутку бороться с мисс Суонсон, у нее оказалась удивительно гибкая талия и необычайно томные глазки, которые он только сейчас рассмотрел. Как хорошо, что он не потерял день, слушая болтовню нудного старикашки!
На следующий день, в шесть часов, закончив блестящую главу, он отправился с мисс Суонсон на гору Повэрти. Заходящее солнце так ярко золотило пастбища, сосны и далекие луга, а мисс Суонсон в юбке из грубой шерсти и тяжелых спортивных ботинках — но чулки она надела шелковые — была так мила, что он пожалел о своем обещании быть в восемь у сенатора.
«Но я всегда держу свое слово», — размышлял он гордо.
Они сели на плоский камень на краю обрыва, и Селиг произнес привычным преподавательским тоном:
— Какое необыкновенное освещение! Вы видите, как вспыхнула на солнце крыша вон того домика? Посмотрите на тени кленов! Вы замечали, что красота пейзажа зависит не столько от формы предметов, сколько от игры света и тени?
— Нет, пожалуй, не замечала. Да, именно все дело в освещении. Ах, какой вы наблюдательный!
— А мне кажется, я порядочный книжный червь.
— Что вы, ничуть! Вы серьезный ученый, это верно, — о, я только теперь поняла, как надо работать! — Но вы и дурачиться умеете. Вчера вы смешили нас до слез! Обожаю людей, которые умеют и работать и отдыхать!
В половине восьмого, держа ее крепкую ручку в своей, он говорил:
— Уверяю вас, мне не хватает многих хороших качеств. Но ведь вы согласны со мной, что настоящему мужчине не к лицу пить, как этот старик? Между прочим, нам пора возвращаться.
Без четверти восемь, после того, как он поцеловал ее и попросил прощения, а потом снова поцеловал, он сказал:
— Ладно, подождет немного, не беда.
В восемь:
— Черт! Уже восемь! Как быстро прошло время! Теперь уж лучше совсем не ехать. Позвоню ему вечером и скажу, что перепутал день. Знаете что, давайте спустимся к озеру и пообедаем на лодочной станции вдвоем, а?
— Чудесно! — согласилась мисс Сельма Суонсон.
Лафайет Райдер сидел на веранде, которая вместе со столовой и спальней составляла теперь весь его мир, и ждал своего доброго юного друга, который возвращал ему мир его прошлого. Через три дня приедет из Нью-Йорка поверенный и оформит новое завещание. Но — сенатор нетерпеливо пошевелился — деньги, в сущности, противная вещь. У него есть для Селига нечто другое, более редкостное — дар, достойный ученого.
Он посмотрел на подарок с улыбкой. Это был двойной листок плотной почтовой бумаги. Наверху было вытиснено: «Виндзорский замок»; повыше изящным почерком выведены слова: «Моему другу Л. Райдеру с разрешением использовать, как сочтет нужным. Бендж. Гаррисон».
Письмо начиналось словами: «Его превосходительству, президенту», — а внизу стояла подпись: «Виктория R.»[1] В немногих строчках между обращением и подписью заключалась неведомая миру история правления королевы Виктории, история девятнадцатого века… Динамит в больших пакетах не хранят.
Сунув руку под розовый плед, оставлявший открытым только его серое лицо, старик спрятал письмо в карман.
Шурша халатом, на веранду вышла мисс Талли и стала упрашивать:
— Не больше одного коктейля сегодня, дедушка, да? Доктор говорит, вам это вредно.
— Может быть, да, а может, нет. Который час?
— Без четверти восемь.
— Доктор Селит приедет в восемь. Если Мартене не принесет коктейль на веранду через три минуты после того, как вернется, я с него шкуру спущу. А искать папиросы в моей комнате не стоит. Я перепрятал их в новое местечко. Весьма возможно, что буду сидеть и курить до утра. Да, пожалуй, я и вообще не лягу сегодня. Пожалуй, и ванну принимать не буду…
Он только посмеивался в ответ на стоны мисс Талли: «Ну какой же вы несносный!»
Сенатор мог бы и не спрашивать, который час. Начиная с семи он каждые пять минут вытаскивал часы из-под пледа и смотрел на них. Он злился на себя за то, что, как дурак, ждет не дождется своего молодого друга, но ведь старых-то друзей никого не осталось.
Вот в чем проклятие такой долгой жизни. Никого нет. Все умерли давным-давно. Ему еще писали идиотские письма, выпрашивая автографы, деньги, но кто, кроме этого замечательного Селига, навестил его? Ни одна душа, уже много лет!
В восемь сенатор встрепенулся — на этот раз не как сонный, дряхлый филин, а как орел, когда он высовывает голую шею из гущи взъерошенных перьев, готовясь взмыть к небу. Сенатор прислушался, не идет ли машина.
Через десять минут он выругался с большим знанием дела. Черт бы побрал этого Мартенса!
Через двадцать минут машина подкатила к дому. Из нее вышел один Мартене. Дотронувшись до фуражки, он доложил:
— Прошу прощения, сэр, мистера Селига не было на ферме.
— Какого черта вы его не подождали?
— Я ждал, сэр. Больше не посмел.
— Бедняга! Вдруг он заблудился в горах? Нужно немедленно начать поиски!
— Прошу прощения, сэр. С вашего разрешения, сэр, когда я ехал обратно, мимо тропы на гору Повэрти, я видел мистера Селига с молодой дамой, сэр. Они разговаривали, смеялись, шли они не к ферме, а в другую сторону, сэр. Мне кажется…
— Хорошо, можете идти.
— Я немедленно подаю обед, сэр. Прикажете принести коктейль сюда?
— Не надо совсем. Позовите мисс Талли.
Сестра подбежала к нему и вскрикнула от испуга. Сенатор Райдер сидел в кресле, весь поникнув. Наклонившись, она услышала шепот:
— Если вам не трудно, голубчик, я попросил бы вас помочь мне добраться до постели. Есть мне не хочется. Я что-то устал.
Пока она встревоженно снимала с него плед, он глядел не отрываясь на темнеющую долину, как человек, который смотрит на нее в последний раз. Но, когда она помогла ему подняться, к нему внезапно вернулись силы. Он выхватил из кармана сложенный вдвое твердый листок, разорвал его в клочья и яростным взмахом своей длинной руки рассыпал их по веранде.
А потом упал на руки мисс Талли.
1
R. (Regina) — королева (лат.)