Кингсблад, потомок королей

— Не хочу, чтоб меняли кличку! Ниггер, Ниггер, Ниггер!

Ее звонкий голосок придавал этому слову такую прелесть, что корректные родители не могли удержаться от улыбки, и этого было достаточно: маленькая примадонна почувствовала, что ее номер имеет успех.

Не слушая ничего, она понеслась по всем комнатам с громкими криками: «Ниггер, Ниггер!» — а спаниель влюбленно следовал за ней, несколько озадаченный этим неожиданным интересом к его имени, но в общем очень довольный.

Рассыльного, который явился с рождественскими покупками, безупречного арийца, Билли поспешила приветствовать (к немалой его досаде) дружеским: «Хелло, мистер Ниггер!»

— Так не нужно говорить, деточка! — сказала Вестл.

У Бидди был довольно покладистый характер, но это требование она сочла бессмысленным.

— А почему ты и папа так говорите? Почему вы Ниггера назвали Ниггером? — резонно спросила она.

— Мы тоже больше не будем. Мы решили, что, пожалуй, это в самом деле нехорошее слово. — Голос Вестл звучал уж очень ласково.

— Нет, это хорошее слово! — сказала Бидди убежденно.

Заглянул Роберт Кингсблад, старший брат Нийла, в чаянии даровой выпивки, и Бидди встретила его возгласом: «Дядя Ниггер пришел!»

— Это еще что? — изумился дядя Роберт.

А Вестл прикрикнула:

— Бидди! Сию же минуту перестань!

Но Бидди, взбудораженная общим вниманием, расходилась почти до истерики, как это бывает — и всегда некстати — даже с самыми хорошими и здоровыми детьми; она помчалась в кухню, и через минуту они в ужасе услыхали, как она окликнула Белфриду:

— Хелло, мисс Ниггер!

В довершение несчастья они услыхали, что Белфрида захохотала в ответ.

Пришлось объяснить все братцу Роберту, который был любопытен, как кошка, и примерно так же умен.

Он тут же высказал свое авторитетное мнение Коммерческого Директора Хлебопекарной Компании Остеруд, Производство Хлеба Витавим, Несравненный Вкус и Аромат, Залог Здоровья и Наслаждения:

— Вас интересует, как поступать с неграми, чтобы обходиться без неприятностей? Могу сказать вам, как поступать с неграми, чтобы обходиться без неприятностей. Наша фирма не знает никаких неприятностей с неграми, и нам никогда не приходится увольнять их, — по той простой причине, что мы никогда их не нанимаем. Вот вам самый лучший способ обходиться без неприятностей. Понятно? А между прочим, знаете ли, немудрено, что Белфрида разобиделась, когда вы прямо в глаза обозвали ее «ниггером».

— Да мы и не думали обзывать ее, Боб. Это мы собаку звали Ниггер, — объяснила Вестл.

— Ну, от этого не легче. Факт тот, что девчонка разобиделась. А не нанимали бы вы ее, не пришлось бы ей обижаться. Вот и видно разницу в так называемых врожденных умственных способностях у белой и черной расы. Я, например, и не подумал бы обижаться, если бы кто меня назвал «ниггер». Понятно? Ваша беда в том, что оба вы теряли время в колледжах вместо того, чтобы сразу заняться делом, как я, например. Первое правило — никогда не нанимайте негра. Ну, а дадут мне все-таки чего-нибудь выпить?

Таков был братец и дядя Роберт Кингсблад, коммерческий директор.

Хоть Белфрида и посмеялась, когда Бидди назвала ее «мисс Ниггер», за обедом выражение у нее снова было мученическое и оскорбленное; но во время десерта из кухни вдруг донесся оживленный шум: хихикала Белфрида, и ей вторил глуховатый мужской голос.

— Господи, что там еще такое! Пойду, налью себе воды, — решила Вестл, хотя прямо перед ее прибором стоял полный стакан.

Она осторожно пробралась в кухню. Там у яркого металлического столика стоял в небрежной позе высокий негр лет тридцати пяти. Кожа у него была темная, волосы курчавые, губы довольно толстые, но зато нос тонкий, как клинок. При взгляде на него приходили на ум не хлопковые поля, но оперетта, ипподром, веселый стук игральных костей. Его костюм составляли ярко-синие брюки, спортивная куртка в крупную клетку и нежно-розовый галстук бабочкой. У него были хорошие руки и крепкие плечи боксера в среднем весе; он был красив животной красотой, чуть даже страшноватой, должно быть, от того взгляда, которым он смотрел на Вестл, — дерзкого и насмешливого взгляда, как у человека, знавшего всех женщин от Сафо до королевы Марии и видевшего их насквозь. Его глаза не только раздевали Вестл; они намекали, что втайне и против воли ей это должно нравиться.

Она мысленно говорила себе: «Надо же так вырядиться, точно клоун в цирке!» — и в то же время смутно жалела, что ее положительный Нийл не способен надеть такой костюм и остаться романтически привлекательным.

Белфрида по-приятельски улыбнулась ей и заворковала:

— Ах, миссис Кингсблад, это мистер Борус Багдолл. Он владелец ночного клуба «Буги-Вуги» — чудное местечко. Мы с ним большие друзья. Он заехал проведать меня.

Речь Боруса лишь чуть-чуть отдавала сладковатым южнонегритянским акцентом:

— Я много слышал о миссис Кингсблад. Большая честь для меня. Могу я рассчитывать, что это не в последний раз?

«Он в глаза смеется надо мной!» — ужаснулась Вестл и, промямлив какие-то слова, которые едва ли могли служить доказательством ее интеллектуального превосходства, опрометью ринулась из кухни — без воды. В столовой она, смеясь, посмотрела на Нийла и сказала негромко и почти добродушно:

— Кажется, меня только что обхамили, и, кажется, герою это сошло с рук.

— Кто? Кертис?

— Нет, цветной джентльмен по имени Борус или Вирус Багдолл, мистер Багдолл, да, да, мистер, и прошу этого не забывать. Борус и Белфрида! Нет, все-таки комедия с этими неграми! Хотя, впрочем, почему комедия? Ты не поверишь, но я, кажется, только что удостоилась чести познакомиться с самым обаятельным и опасным прохвостом, какого когда-либо встречала.

— Да в чем там дело? Гость какой-нибудь в кухне? — терпеливо спросил Нийл.

— Ох, только, пожалуйста, не уподобляйся своему братцу Роберту!

— Но кто же этот нахал? Пойду посмотрю сам.

Он отправился в кухню, а Вестл шла сзади, гадая, кто — Нийл или Борус — останется на поле битвы. Но Борус исчез, исчезла и Белфрида, исчез и ярко-красный двухместный автомобиль, стоявший у заднего крыльца; только из раковины уныло выглядывала немытая посуда.

Добродушная Китти, сестра Нийла, на три года его старше, всегда была ему ближе всех в семье. Она была замужем за Чарльзом Сэйвордом, весьма симпатичным молодым юристом, который один срок занимал должность прокурора в городском суде. В этот вечер Китти и Чарльз пришли к Кингсбладам, чтобы заняться основным делом своей жизни — игрой в бридж.

Позабыв в священнодействии игры об ужасах домашнего мятежа, Вестл очень удивилась, когда случайно подняла голову и вдруг увидела Белфриду, делавшую ей знаки из полутемного коридора. Позади виднелся сардонический Борус Багдолл.

— Вернулись? В чем дело? — сердито спросила Вестл.

— Ах, миссис Кингсблад, мне очень жаль, но я должна уйти от вас. Совсем уйти. У меня дома заболели.

Суровая воительница вспыхнула:

— То есть как — уйти совсем, в такой час, не вымыв даже посуду?

Борус вставил небрежно:

— Вы можете вычесть с нее полдоллара за невымытую посуду.

Не только Вестл, но и все остальные с неловкостью почувствовали, что Борус смеется над ними.

— Да я вымою, — буркнула Белфрида.

— Нет, вы не вымоете! Я вас прошу уйти отсюда немедленно, чем скорее, тем лучше. Сейчас я расплачусь с вами. — Вестл прошествовала к своему белому письменному столику и нетерпеливо раскрыла аккуратненькую расходную книжку. — За вычетом того, что вы взяли в этом месяце вперед, вам причитается шестьдесят три доллара шестьдесят пять центов. Ой! У меня не хватит. — К игрокам: — Есть у кого-нибудь деньги?

С помощью Нийла и Чарльза Сэйворда она наскребла шестьдесят четыре доллара, но у Белфриды не нашлось сдачи.

— Для ровного счета пусть уж будет шестьдесят четыре, — промурлыкал Борус.

Нийл вскочил, воодушевленный романтическим побуждением выставить бандита за дверь, но, встретив непринужденно веселый взгляд Боруса, понял, что именно этого Борус и добивается — для собственного развлечения.