Эффект Моцарта

Джефф Кларк, американский преподаватель и переводчик, который прожил в Японии двадцать пять лет, начал брать уроки у Фиджита и пригласил меня однажды на такой урок. Я уже стал забывать после моих музыкальных занятий в Японии в начале 1970-х годов о том, как там преподают музыку. Фуджита сидел в одиночестве в обставленной по традиции комнате на татами за передвижной дверью шоджи, держа перед собой небольшой кусок дерева. Мастер стоял на коленях и держал в руках две ярко раскрашенные палочки, которые были похожи на скальпель с удлиненными ручками на концах.

Студенты приходили на занятия во вторник с тринадцати до девятнадцати часов, без предварительной записи. Фуджита принимал их в том порядке, в котором они приходили, и уделял каждому пятнадцать минут и брал с них небольшую плату за обучение в зависимости от времени года. Студентам доводится слушать тех, кто берет урок раньше, перед тем как им предстояло сыграть пятиминутный отрывок из средневековых пьес. Если нужно было подождать, миссис Фуджита появлялся как будто из воздуха с чашкой зеленого чая, а затем исчезала, казалось, у вас на глазах.

Сам учитель во время урока никогда не играл на инструменте. Он просто воспроизводил ритмы трех барабанов (коцузуми, оиузуми и хорошо известного тайко), постукивая палочками по небольшому куску дерева. Когда учитель рассказывал текст, сту-дейт выполнял роль отсутствующего актера. Через тридцать лет таких занятий студент получает приглашение для сольных выступлений. Это можно считать полной противоположность» ускоренному обучению, так как это вечное внутреннее обучение.

Связь меЖду мозгом и музыкой

Каким образом музыке удается активизировать интеллект и ускорить учебу? Стимулирует ли она область мозга, связанную с творчеством? Являются ли музыкальные способности детей данными природой или развитыми в обществе? Отличается ли мозг музыкантов от мозга обычных людей? Вот лишь некоторые из тех вопросов, которые задают себе ученые, исследователи-медики, психологи и преподаватели, пытаясь ответить на главный вопрос: почему срабатывает «эффект Моцарта*?

Если следить за развитием нервной системы в детстве, можно получить некоторые подсказки. Когда ребенок впервые приходит в школу, его память открыта для механического усвоения, множество фактов отпечатывается в ней посредством песен и музыкальных игр. Понимание того, что они могут повторять, приходит к детям с шести лет (у многих мальчиков с восьми). Фонетику они изучают в это время при помощи случайного процесса, который заключается в том, что они связывают звуки с различными объектами, движениями и действиями. Этот процесс не является линейным и, на первый взгляд, бессмысленным, но он чрезвычайно важен для развития умения думать, которое необходимо в течение всей жизни.

До тех пор пока не произойдет крупный прорыв в развитии мозга в начальной школе, обучение происходит посредством движений и быстрых эмоциональных ассоциаций. К двум годам мозг начинает сращиваться с телом посредством ходьбы, танцев и выработки чувства ритма. Возьмите рэп, который для детей имеет смысл даже тогда, когда они не понимают, что они бормочут. Ученики вторых классов в некоторых районах Чикаго и Нью-Йорка могут декламировать в стиле рэп в течение пятнадцати или двадцати минут. В то же время очень трудно удерживать их внимание в беседе более минуты или двух. В возрасте между семью и девятью годами происходит большой рывок в интеграции нервной системы детей. Чем большее музыкальное воздействие оказали на них перед тем, как они пойдут в школу, тем глубже этот этап нервного кодирования будет помогать им в дальнейшей жизни.

Между вторым и третьим классами у детей, как правило, развиваются более сложные умения — слушание, обработка визуальной информации, координированные движения сознания и мозга. Скорее всего, после четвертого класса образуются основные модели чувственного сознания, а дальнейшее обучение является только их коррекцией. Тем не менее много работы еще предстоит проделать. Фонетические знаки, музыкальная нотация и математическая связь образуются в слуховых центрах, которые устанавливают связь между левым и правым полушариями мозга. После этого начинается диалог в сознании между символами внешнего мира и их значениями во внутреннем мире человека. Швейцарский детский психолог Жан Пиаже называет это «конкретным мышлением».

Между девятью и одиннадцатью годами слуховые каналы претерпевают дальнейшее развитие, давая большой толчок речи и слушанию. Чтение хором, занятие поэзией и тренировка различных моделей произношения и диалектов становятся важным этапом, поскольку мозги слуховая система начинают обрабатывать голоса и явления окружающего мира в целом. Дети, которые никогда не слышали диалекты иностранного языка, будут воспринимать такую речь как чужую всю оставшуюся жизнь. .Если в этом возрасте ребенок слышит множество диалектов по телевидению или в кино, это помогает незначительно, но если учиться петь простые фольклорные мелодии на японском языке, немецком или на местных диалектах, то мозг способен «записать» новые звуки и ребенок будет более полно понимать окружающий мир.

На этом этапе завершает свое развитие corpus callosum (большое тело) — мостик между левым и правым полушариями мозга, что позволяет им одновременно реагировать на любое явление внешнего мира. Последние исследования показали, что corpus callosum у музыкантов гораздо сильнее развит, чем у других людей. Эго укрепляет нас в мысли о том, что музыка способствует увеличению количества нервных каналов в мозге и стимулирует учебу и творчество. Planum temporale (лобная плоскость), расположенная в лобной доле головного мозга, также сильнее развита у музыкантов. Эта область мозга, как полагают, связана с функцией обработки языка и может отвечать за «разделение на категории» звуков, обеспечивая чувственную связь между языком и музыкой. Подобные исследования, по мнению писателя-популяри-затора науки Ричарда А. Кнокса, являются «частью растущего понимания того, что человеческий мозг предназначен для обработки, оценки и создания музыки — такого вида деятельности, суть которого ученые только сейчас начинают понимать с точки зрения биологии».

В1996 году педагога сообщили, что у детей в возрасте одиннадцати лет цепи нейронов, которые управляют восприятием и различением чувственной информации, претерпевают серьезные изменения.

Между одиннадцатью и тринадцатые годами, как отмечают Пиаже и другие педагоги, начинает развиваться самосознание. Между тринадцатью и пятнадцатью годами происходит ломка голоса у мальчиков, при этом они теряют более интуитивные, эмоциональные его характеристики, которые так хорошо чувствовались в их голосе. В этом возрасте музыка, искусство и творческое физическое образование стимулируют развитие функций правого полушария мозга. Это чрезвычайно важно для того, чтобы добиться глубокой интеграции мозга и тела.

Сознание продолжает развиваться и в подростковом возрасте с тринадцати до девятнадцати лет. Мышление становится более абстрактным, а музыкальные навыки — более точными. Исполнение становится более осознанным. В старших классах средней школы, ближе к девятнадцати годам, музыка, искусство и другие ритмические виды деятельности уже проделали большую часть работы. Мозг продолжает развиваться, но основные возможности для больших изменений в восприятии исчерпаны.

Нервную систему можно сравнить с симфоническим оркестром, в котором властвуют различные ритмы и мелодии. Существует множество ритмичных и мелодичных систем, которые обеспечивают синхронизацию мозга. Если повреждена какая-то зона мозга, нарушаются естественные ритмы мозга и организма, нейроны могут «работать» в несоответствующее время или оставаться неподвижными. В этом случае музыка, движения или образы могут помочь восстановить «музыку нервной системы» и вернуть ее в нужный ритм. Мистическим образом музыка доходит до самых глубин нашего мозга и организма, вовлекая в работу множество подсознательных систем и механизмов.