Бернадот

Появились оппозиционеры и в церковной среде, и среди крестьян — личности не менее яркие и оригинальные, чем дворяне, но мало кто из них отваживался скрестить перья или шпаги с королём. Впрочем, их оппозиционерство было другого рода, нежели у дворян — они не были антироялистами, а скорее были консерваторами и даже роялистами, и остриё их критики было направлено против властей и чиновников.

На риксдаге 1828 года Карл Юхан вошёл в противоречие с риксдагом по финансовым и экономическим вопросам. В это время он произнёс историческую фразу о том, что допускает, что в Швеции можно найти более способного и сведущего человека в военном деле, чем он, но вряд ли найдётся более компетентный в вопросах экономики. «Потомки не так уж убеждены в этом!» — пишет по этому поводу Лагерквист. Возможно, что Карл Юхан на самом деле был профаном в экономике и финансах, но факт состоит в том, что он проявлял к этой сфере управления живой интерес. На этом же риксдаге противники «милитаризации» страны потерпели поражение, и риксдаг проголосовал за увеличение военных расходов и повышение офицерского жалованья. Провалились и предложения Анкарсвэрда и Рихерта об однопалатном парламенте. Их время ещё не пришло.

Риксдаг 1834—1835 годы был менее удобным для власти. Веттерстедт был дряхлым стариком, Карл Юхан тоже не стал моложе, оценивать новые явления в обществе ему мешали старческая раздражительность и косность. Идеи либерализма проникали повсюду, либералы были теперь во всех группах риксдага, и противостоять им не было силы, а главное — идей. Основной прорыв в Швеции получился на газетном фронте, почти все газеты были настроены оппозиционно и по отношению к королю, и к «засилью Брахе ». Для королей в Швеции наступали сложные времена. Разочарованный Карл Юхан, оставив «на хозяйстве» сына Оскара, осенью 1839 года на целых полгода удалился в Норвегию.

На риксдаге 1840—1841 годов оппозиция ухватилась за т.н. кабинетную кассу Карла Юхана. Кабинетная касса была составной частью бюджета страны и обслуживала внешнеполитическую деятельность Швеции, а теперь и Норвегии, а точнее сказать, это была касса для выплаты зарплаты дипломатам. Касса не была изобретением Карла Юхана, она возникла задолго до него и использовалась также для покрытия некоторых секретных расходов, о которых не знало даже правительство. К моменту созыва риксдага в кассе возник большой дефицит, часть его покрылась за счёт займа, гарантами которого выступили сам король и принц Оскар. Но во время ревизии это обстоятельство обнаружилось и стало предметом обсуждения на риксдаге. В конечном итоге Карл Юхан взял все долги кассы на себя, для чего ему пришлось одалживать 400 тысяч риксталеров у гамбургских банкиров. Этот долг удастся погасить лишь его сыну Оскару I.

Риксдаг проголосовал за реформу Государственного совета (см. выше), принял закон о народном образовании и народных школах и постановил созывать риксдаг не раз в пять лет, а раз в три года. После этого Швеция более-менее успокоилась, и нападки на короля прекратились. «Нельзя сказать, — замечает Лагерквист, — что критика была не обоснованной, но она была чрезмерной и вызвала соответствующую реакцию. Многие считали, что старик был достоин восхищения и сумел сделать многое! Не говоря уж о том, что на шведском троне сидел замечательный человек — последний швед, который сыграл какую- то роль в международной политике — во всяком случае, доДага Хаммаршельда, Улофа Пальме и Анны Аинд »203.

Со стороны нам также представляется, что после Карла XII на шведском троне не было такой яркой и сильной личности, каким был король Карл XIV Юхан.

Завершение работы риксдага было отмечено торжественным обедом, в котором приняли участие все депутаты риксдага, члены правительства, Карл Юхан, королева Дезидерия и кронпринц Оскар. О том, как проходил этот обед, рассказал в своём письме супруге пробст из Хэрадсхаммара Кристиан Стенхаммар (1783— 1866), депутат от церкви — один из тех либералов, кто своей задачей ставил не упростить, а усложнить жизнь короля и его министров:

«Наступил знаменательный день. Все должны были лицезреть короля Свеев во всём своём великолепии и стоять рядом с ним лицом к лицу. Все чистят перья, изучают протокол, съедают свои бутерброды и отправляются в свой зал на Риддархольмен. Оттуда в половине 11-го все шагают в Большой собор...»

Очутившись в соборе, депутаты отмечают, что король отсутствует. Причины очевидны: на улице январская стужа, и король отсиживается в тёплом дворце.

«Из церкви, под аккомпанемент военного оркестра, между вышедшими на парад пешими и конными гвардейцами — наверх по склону в парадный зал Дворца. Это помещение... по крайней мере в 2 раза длиннее церкви в Хэрадсхаммаре и намного выше её... длина совершенно несуразна широте. На переднем плане — возвышение, на нём — Трон Короля, большой отделанный серебром стул».

Начинается рассадка в зале. Протокол — это в первую очередь иерархия. Первыми проходят в зал дворяне, потом садятся министры и государственные советники, потом их высокопревосходительства и рыцари ордена Серафима в особых плащах и накидках. Карл Юхан и кронпринц Оскар, естественно, тоже в серафимовских плащах. Пробст Стенхаммар вместе с другими священниками и епископами занимают свои места где-то в середине зала. Король появляется в окружении охраны, на нём плащ с воротником из горностая, на голове корона, в руках скипетр и яблоко204. «Он садится. Встаёт Кронпринц и зачитывает речь Короля. Она будет напечатана в газетах. Ещё выступающие с речами, гофканцлер растянул свою речь на целый час! Всё это время Король сидит неподвижно ». Ораторы целуют королю руку и удаляются, пятясь задом по лестнице. Пробст Стенхаммар находит это шокирующим — разве так должен вести себя бывший республиканец! А король продолжает молчать... Стенхаммару известно, что Карл Юхан не владеет шведским языком, но всё- таки...

После представления королю, ближе к вечеру, депутатов приглашают на торжественный обед. Всем места в залах не хватает, поэтому каждое сословие, в порядке очередности, назначает группу счастливчиков. Некоторые, уже имеющие опыт обеда с королём, уступают свою очередь новичкам. От представителей церкви на обед идут все епископы и 24 простых священника. Дадим слово снова Стенхаммару:

«Обед сервирован в 4 залах — каждый для своего сословия. Кроме основного стола, на котором стояла дорогая позолоченная фарфоровая посуда, был подсобный для нужд обслуживающего персонала. В зале, прямо перед нашей, где кушало дворянство, разливали водку. За каждым столом сидел хозяин, старший камер-юнкер, у нас — барон Алджернон Шернэлъд. Нам подали рулады и суп (нам — с фрикадельками; полагаю, суп был черепаховый, потому что не похож на обычные рыбу или мясо), потом обычную говядину с картофелем, налима (очень дурно приготовлен ), фрикассе из кур с вальдшнепами (ужасно жёсткие)... потом ещё какую-то чертовщину, никому не известную (возможно, это была капуста со сложенными друг на друга чёрно-коричневыми листьями, которые на тарелке выглядели, как кровяная колбаса, попробовал кусочек — наполовину гнилая и дрянь порядочная — и выплюнул обратно), засим нечто вроде макаронного пудинга (жирный и невкусный), жаркое из птицы, пироги на масле — два тонкие сложенные друг на друга ломтика с желе из морошки, за ними варёный чернослив, пара желе, бланманже с мороженым, потом виноград, изюм и миндаль и немного конфет, но очень мало, так что с собой можно было взять всего одну. Сначала налили мадеры и портвейна, потом красного вина под названием лафит (на столе стояло обычное красное столовое вино) и, наконец, шампанское. Обслуживание было внимательное и тщательное — никакой небрежности. Пока ешь, официант стоит и ждёт с новой тарелкой. Я попросил налить ещё стаканчик мадеры, когда кончилась, и сразу получил! Здесь можно научиться быть нескромным. С шампанским, которое наливали обильно, пили здравицы в честь Короля, Королевы, Кронпринца и прочего Королевского Персонала, за сословия риксдага и объединённые королевства. Когда за здоровье короля пили дворяне, то они громко кричали “ура”. За нашим столом запели народные песни. Тоже получилось недурно — как и при здравице в честь кронпринца. Тосты за старушку сопровождались молчанием... Потом подали кофе и ликёр».