Бернадот

Бернадот неустанно повторял, что основой успешных действий армии может быть только дисциплина. Он считал, что каждый командир должен был брать на себя полную ответственность за боевое состояние своего подразделения и решительно и до конца использовать свои полномочия на то, чтобы восстановить в нём порядок и субординацию. Когда один из подчинённых командиров бригад пожаловался ему на то, что его не слушаются, Бернадот написал ему следующую отповедь: «Я не понимаю, как командир может докладывать о непослушании, если он не представил отчёт о мерах у которые он принял для восстановления субординации. Если бы ты для восстановления порядка немедленно отправился в полевую жандармерию и привлёк к ответственности и отдал под трибунал ослушавшегося, то остальным сразу был бы понятен их истинный долг. Если бы ты, говорю я, наказал капитана за его слабостьь и отсутстввие надлежащей твёрдости, то тебе не пришлось бы обращатьсся ко мне с легковесной жалобой. Каждый раз, когда речь идёт о поддержании дисциплины и восстановлении законности, командир должен демонстрировать силу характера... Ты не должен был апеллировать к вышестоящему начальнику до тех пор, пока во всём объёме не использовал собственные полномочия, которых оказалось недостаточно. И тогда, чтобы восстановить порядок, вступают в силу законы и начинают действовать соответствующие органы».

В одном из приказов по дивизии в 1795 году он говорил: «Армия без дисциплины может одержать победу, но не сможет ею воспользоваться. Дисциплинированная армия может потерпеть частичное поражение, но не может быть побеждена до конца, ибо она сразу возьмёт реванш ».

Бернадот был строгим, но справедливым и заботливым начальником и много времени посвящал питанию, обмундированию и размещению своих солдат и офицеров в надлежащих для этого условиях. Он вёл постоянную борьбу с ворами-интендантами, делавшими себе и при республике, и при Наполеоне целые состояния за счёт солдат. Он проявлял также заботу о населении чужих и оккупированных городов и всегда старался пресекать грабежи, бесчинства и разгул своих соотечественников. В крайних случаях он по отношению к провинившимся прибегал к высшей мере наказания. Биографы пишут, что солдаты его любили и никогда на него не обижались. Он знал солдат и часто принимал вместе с ними пищу, для чего всегда имел при себе деревянную солдатскую ложку.

«Если ты ведёшь войну, то по возможности не проливай понапрасну кровь солдат и заботься о них, когда они больны, — писал он уже в 1824 году сыну Оскару. — Избегай мелких схваток, но в нужный момент используй армию в полную силу... Многие сражения были проиграны, потому что слишком щадили элитные части»2*.

Генерал Бернадот снова отличился: во время боёв в долине Рейна он 11 сентября 1795 года в 18.00 предпринял разведывательный полёт на воздушном шаре. Дул сильный ветер, и была опасность того, что канат оборвётся и генерал унесётся на шаре в не известном никому направлении. Поэтому разведывательный поиск Бернадота ограничили всего 20 минутами.

...Зиму и весну 1796 года французская и австрийская армия мирно противостояли друг другу по Рейну и ждали, что придумают «вожди» в Вене и Париже. Комитет общественного спасения, а вернее, Лазарь Карно, придумал на 1796 год грандиозный план кампании, в которой должны были быть задействованы все три армии Республики. На юге молодой генерал Бонапарт Наполеон со своей итальянской армией должен был преодолеть Альпы и соединиться с Рейнско-Мозельской и Самбр-Маасской армиями, наступавшими из Германии на Вену. Рейнско-Мозельской армии Комитет предложил форсировать Рейн в районе Страссбурга и через Швабию и Баварию наступать на коренные австрийские владения. В качестве ближайшей задачи ей предстояло начать операцию по захвату города Майнца. Во главе армии снова оказалась посредственность Пишегрю. Самбр-Маасская армия под командованием Журдана должна была преодолеть Рейн в нижнем его течении и, наступая вдоль Майна, вытеснять противника в Богемию. На конечном этапе Л. Карно запланировал встречу обеих армий в районе Регенсбурга, после чего они во взаимодействии с Итальянской армией должны были нанести решительный удар по столице Австрии. Дальнейшие события покажут, что ничего из грандиозных замыслов, несмотря на многообещающее начало в Германии, у Карно не получилось, и стратегического успеха удалось добиться лишь итальянской армии Наполеона.

Как складывались события в Самбр-Маасской армии, покажем на примере дивизии Бернадота. С января по май 1796 года его дивизия была дислоцирована на среднем Рейне в г. Боппарде. Генерал получил шестимесячный отпуск и, оставив дивизию на

Барбу, уехал в Кёльн и Кобленц, где встретился с Шампионне и Клебером. По возвращении в Боппард он стал добиваться осуществления своего давнего плана послужить во французских колониях, однако член Директории директор Летурнёр отказал ему в этом, сославшись на незаменимость генерала на Рейне.

Перемирие между Австрией и Францией было продлено до 1 июня 1796 года. В феврале австрийский маршал Клерфэ попросился в отставку, которая немедленно была удовлетворена. Его сменил молодой и энергичный эрцгерцог Карл (Вурмсер пока оставался на своём месте). Пишегрю, будучи уличённым в «предательских сношениях» с принцем Конде, тоже был удалён со своего поста главнокомандующего, но его преемник генерал Ж.-В. Моро (1763—1813), один из самых талантливых военачальников наполеоновского времени, прибыл в армию лишь в конце апреля 1796 года.

Военные действия возобновились сразу после истечения срока перемирия. Корпус Клебера начал военные действия уже 31 мая 1796 года. 22-тысячный корпус, стоявший под Дюссельдорфом, в первых числах июня форсировал Рейн ниже города, оттеснил австрийцев, взял город и стал развивать наступление в направлении города Зига. Дивизия Бернадота, подчинявшаяся вначале Марсо, а потом замкнувшаяся непосредственно на Журдана, занялась осадой Касселя, но в связи с общим отступлением армии Журдана была вынуждена в октябре отойти от города и присоединиться к главным своим силам. Бернадоту опять выпала участь прикрывать отступление армии, и его арьергард снова продемонстрировал образцы мужества и храбрости. Уставший от постоянной ретирады, он попросил разрешение атаковать противника в районе города Кройценах. Его солдатам удалось отогнать австрийцев от города, но после того как к ним подошли свежие 10 батальонов пехоты, французам пришлось в спешке отступить. Бернадот попытался остановить их, но безуспешно, и обратился тогда к адъютанту Жерару с приказом немедленно привести на поле боя бесстрашную 71-ю полубригаду и восстановить честь французского оружия.

Полубригада на самом деле выполнила поставленную генералом задачу и честь дивизии спасла. Она снова ворвалась в Кройценах, перебила пять сотен австрийцев и привела обратно около 700 пленных. Среди пленных Бернадот обнаружил подразделение французских эмигрантов. Им как предателям отечества грозила неминуемая смерть.

— Говорите, что вы бельгийцы, — посоветовал им Бернадот и приказал перемешать их с пленными австрийцами. Некоторое время спустя он вступил в контакт с Клерфэ и договорился с ним обменять этих пленных на солдат революционной армии, попавших в плен к австрийцам.

Рейнско-Мозельскую армию Пишегрю постигла неудача, и в конце октября генерал был вынужден снять осаду с Майнца и отвести армию на запад. От окончательного поражения французов спасли лишь усталость австрийцев и наступившая зима. В декабре было заключено перемирие, которое могло быть нарушено в любое время каждой стороной, но с предупреждением за 10 дней о возобновлении военных действий.

Корпус Клебера, атаковав австрийцев под Зигом и оттеснив их к реке Лан, продолжал развивать наступление. В этом же направлении действовала вся армия Журдана. Дивизия Бернадота «стала в линию» со всеми только 14 июня, пройдя за сутки расстояние в 17 лье26. О дальнейшем поведении нашего генерала история сохранила сведения, подходящие больше для описания подвигов безумного странствующего рыцаря, нежели для характеристики практичного и опытного французского генерала.