Страница 17 из 21
«Саперы» могли быстро наводить мосты через реки. Они напоминали понтонные мосты нашего времени. Роль понтонов выполняли надутые воздухом большие бурдюки. Они связывали собой два берега реки, а сверху их покрывали деревянным настилом. Через такой мост переправлялись боевые колесницы и тяжеловооруженная пехота. Конница переправлялась вплавь, а воины с легким вооружением – на бурдюках, которые они обхватывали руками.
Через большие реки переправлялись и на судах. На них перевозились в первую очередь боевые колесницы. При этом лошадей привязывали к корме судна, и они плыли за ним.
В походе устраивались полевые лагеря. Они защищались рвом и валом, на котором стояла стена из щитов или палисад. Имелись основные и запасные ворота лагеря. Через ров мог перебрасываться перекидной мост, который на ночь убирался. Внутри лагеря ставились палатки и шалаши из камыша.
Вместо сооружения полевых укрепленных лагерей ассирийские фортификаторы научились строить мощные крепости. Собственно, ими и были все большие города страны. Такие крепости должны были выдерживать и внезапный дерзкий штурм врага, и длительную осаду. Их обычно называли именами богов – покровителей войны (Ашшура, Иштар) или по имени царей, их строителей, как например, Дур-Шуррукин (крепость Саргона).
Большое искусство ассирийцы показывали при осаде крепостей. Они рыли подкопы под крепостные стены, возводили перед ними насыпи, чтобы можно было сражаться на одном уровне с осажденными. Те воины, которые «трудились» под стенами осажденной крепости, имели специальную защитную одежду. Это были сплошные панцири, почти до пят, из нашитых на материю продолговатых бронзовых пластин.
Фортификационное искусство ассирийцев выражалось прежде всего в умении брать исполинские городские стены. Под них подводили подкопы. К ним подступали с помощью огромных передвижных деревянных башен, которые были защищены от «горящих» стрел врага крышами из мокрых шкур. С вершин башни бой велся лучниками, которых поддерживали лучники у башни, стоявшие под защитой щитоносцев.
Порой стены и ворота крепостей разбивались таранами. Они представляли собой деревянный каркас, к которому на цепях было подвешено тяжелое бревно с тупым или острым концом, которое раскачивали десятки людей. Таран представлял собой тяжелую повозку на колесах. Каркас был прикрыт щитами из кожи или сплетенного мокрого тростника. В передней части тарана устраивали башенку для лучников.
Известен случай, когда ассирийцы при осаде одной из горных крепостей применили сразу семь таранов. Осада тогда затянулась, поскольку защитники города умело применили глиняные кувшины с зажигательной смесью (скорее всего – с нефтью), забрасывая ими деревянные каркасы таранов. А также удачно набрасывали цепи на головную часть тарана, поднимая ее вверх.
Стены крепостей штурмовали с помощью длинных лестниц. При этом атакующих надежно прикрывали метанием стрел и камней. На приступ городских стен по лестницам шли легковооруженные воины. Копейщики врывались во вражеский город, как правило, через проделанные проломы.
В бою и при штурме крепостей применяли особые механизмы, которые у древних греков получили название катапульт. Они могли бросать камни весом примерно в десять килограмм и сосуды с горящей смесью (нефтью) на расстояние до 500 метров. Метание силой натяжения производилось при помощи рычага, на одном конце которого скручивались жгуты из воловьих жил.
Все же исследователи склонны считать, что все это инженерное искусство не есть изобретение ассирийского воинства. Скорее всего, оно было заимствовано у других народов древности и умело использовано.
Венценосный полководец Тиглатпаласар III, проведя серьезнейшие военные реформы, сумел создать сильную, хорошо вооруженную и обученную армию в несколько десятков тысяч воинов. Есть свидетельства, что в ряде войн Ассирия могла выставить войско (вместе с ополчением) в 100 тысяч человек. Скорее всего, эта цифра не является преувеличением авторов наскальных надписей.
Армия имела четкую организационную структуру и делилась на отряды в тысячу воинов, а те на сотни, полусотни и тысячи. Если сам царь не выступал в поход, то главнокомандующим, как правило, становился член царской семьи. Правители приграничных областей командовали подчиненными им территориальными войсками.
Заботясь о высокой профессиональной выучке своих войск, Тиглатпаласар III сумел наладить их должное обеспечение всем необходимым. В стране, прежде всего в столице, были созданы царские арсеналы оружия. Огромные караваны верблюдов следовали в походах за армией, перевозя необходимые грузы.
Правитель Ассирии, как, пожалуй, никто другой, заботился о дорогах. Дороги его страны отличались ухоженностью и исправностью. Иногда их мостили камнем, а мосты строили из дерева и даже камня. Дороги охранялись воинскими отрядами, на них были устроены почтовые станции. Благодаря этому столица Ассирии поддерживала со своими окраинами самую надежную для того времени связь.
Благодаря устройству военных дорог Тиглатпаласар III в своих завоевательных походах добился главного – внезапности. Быстро совершив переход по хорошей дороге, его армия могла неожиданно оказаться на границе соседнего государства, которое не успевало подготовиться к отражению вражеского нашествия.
Правитель Ассирии всегда заботился о ведении военной разведки. В качестве лазутчиков использовались различные бродячие люди и купцы. Последние доставляли наиболее ценные сведения о противной стороне. Более того, историки впервые сталкиваются с агентурной разведкой именно в Ассирии. На границе действовала целая система платных шпионов и осведомителей.
Тиглатпаласар III особо не выделялся среди ассирийских владык при ведении «психологической» войны в условиях Древнего мира. Это была ставка при ведении войн на массовый террор по отношению к противной стороне. Она запугивалась или массовым уничтожением населения захваченного города или области, или поголовным уводом жителей в плен.
Разрушение городов и сжигание селений были обычной картиной походной жизни ассирийской армии. После ее ухода с театра войны там оставались сплошные пожарища, вытоптанные поля и вырубленные сады, испорченные ирригационные каналы и ни одной крепостной стены на месте разграбленных городов.
Устроив таким образом армию Ассирии, царь-полководец Тиглатпаласар III приступил к «территориальной» части проводимых им военных реформ, то есть к завоевательным и грабительским походам. С его «легкой руки» ассирийская армия стала бичом для всех окружающих народов, а не просто грозной силой. Иудейские источники описывают действия ассирийских войск как настоящей военной машины, которая была совершенна как ни одна из ей подобных в той эпохе.
Ассирия при Тиглатпаласаре III вновь встала на путь завоеваний. Этот путь был проторен царскими военными реформами, по которому пошли и его наследники. Тиглатпаласар III был действительно мудрым правителем, знавшим, с чего начать возвеличивание собственного имени. Угроза его государству зрела с севера. И поэтому обновленная, серьезно усилившаяся ассирийская армия пошла в поход на север, на урартцев.
Тиглатпаласар III начал войну против Урарту с увеличения числа приграничных крепостей, устройства новых и улучшения старых дорог в горах. Тысячи пленников окончили свою жизнь под бичами безжалостных надсмотрщиков-ассирийцев при устройстве дорог в горах. Когда царская армия внезапно появилась на северной границе, воинственность урартцев сразу начала таять.
В ходе войны полководец Тиглатпаласар III так и не добился заметных территориальных приобретений. Но он на какое-то время обезопасил северные границы Ассирии и устранил угрозу со стороны Урарту.
Почти одновременно царь-реформатор стал укреплять государственную границу с воинственными племенами мидян, которые в будущем станут «могильщиками» Ассирийской державы. Мидяне на тот период были не способны противостоять хорошо организованной, маневренной и обученной армии ассирийцев.