Перехлестье

   В лицо ударило ослепительное солнце. Перед глазами раскинулся голый мартовский лес. Василиса заинтересованно посмотрела вдаль, высунула ладонь, осведомиться по поводу осадков, подумала. Потом мягко закрыла створку и тщательно задвинула щеколду. Огляделась. Белый кафель. Белый фаянс. Белый свет люминесцентной лампы, запах хлорки, шум бачка, набирающего воду.

   Девушка задумалась. Еще раз нажала на кнопку слива. Снова постояла. Подумала. Поковыряла ногтем скол на одной из настенных плиток. Посмотрела под ноги, посопела. Но делать-то нечего - надо идти, не оставаться же век вековать на крышке унитаза? Опять открыла дверь, в надежде увидеть закуток между отделами верхней одежды, а, может, и парочку дам, раздраженных ожиданием.

   Увы.

   Солнце, лес, снег.

   Может еще раз попробовать?

   Как в сказке, трижды?

   Попробовала. Снег, лес, солнце. И жертва малой нужды - в кроссовках, тонких джинсах и легкой кофточке. А за спиной туалет.

   Хм... Что ж, могло быть и хуже. А так... вода у нее есть. Удобства тоже под боком. Голод пока не терзает. Глядишь, к тому времени, как галлюцинации прекратятся, жертву кофейной невоздержанности и найдут.

   Василиса в очередной раз благоразумно закрыла дверь, подошла к мойке и озадачилась. Искала нестыковки с тем, что помнила. Ну, раз уж она сошла с ума, следовало хотя бы попытаться понять - как давно это случилось? Уж не тогда ли, когда она поступила в кулинарный техникум? А может, когда устроилась работать помощником повара в кафе "Сказка"? Или может, когда пыталась отбелить веснушки в салоне красоты, а вместо этого стала похожа на перепелиное яйцо? Или во время очередной диеты, накручивая педали велотренажера? А что? Могла ведь от нагрузки... А может, когда последний раз прыгала перед зеркалом, мучительно втискивая себя в утягивающие рейтузики, чтобы предаться сладкому самообману и с пятидесятого размера "похудеть" до сорок восьмого?

   А, может, это сон? Ну точно! И она изо всей силы дернула себя за волосы. Ой! Не сон. И потом, во сне она всегда стройная красавица с летящими белокурыми волосами, легкой походкой и солнечными зайчиками в голубых глазах. А тут? Девушка оттянула слегка вьющуюся каштановую прядь. М-да. Не блондинка. И глаза, наверняка, не голубые, в цвет неба с картин Моне, а серо-зеленые в цвет страдающей от обезвоживания лягушки. Да и килограммы все на месте. Куда ж им, родным, деться?

   - Хоть что-то в этом мире неизменно, - глубокомысленно изрекла Вася, похлопывая себя по могучей талии.

   И в этот самый миг ее ни много, ни мало - вышвырнуло из безопасного убежища прочь. Ну да, дверь туалета распахнулась, впуская в царство хлора и фаянса яркое солнце, а за спиной Василисы раздался то ли рык, то ли рев. Девушка полетела в сугроб, как парашютист-дилетант из люка самолета - враскоряку, плашмя, захлебываясь от крика.

   Шлеп!

   А позади что-то свирепо и кровожадно засвистело, захрюкало. Оглядываться и выяснять, что именно там происходит, почему-то не захотелось. Мало того, несмотря на плохую физическую подготовку и мокрые сугробы, Лиска стремительно понеслась прочь. Бежать оказалось на удивление легко. Видимо, она впервые отдавалась процессу так самозабвенно. Увы, прервалось все слишком быстро - зацепившись ногой за ногу, бегунья полетела кувырком и растянулась в снегу.

   Само собой, теперь даже речи не шло о том, чтобы подняться на ноги - как же можно тратить ценные мгновения! - и девушка припустила от неведомых преследователей на четвереньках. Не чувствуя усталости и веса, она мчалась прочь от страшного места, пока не случилось три знаковых события. Первое - Васька упала лицом в снег. Второе - ее рот, раскрытый в крике, в связи с первым, захлопнулся. И третье - в тот самый момент, когда случилось второе, она поняла - никто за ней не гонится, а пугающие звуки были всего-навсего свистом воды в трубах канализации, помноженным на эхо.

   Осознав всю тщету пережитого ужаса, девушка не стала бороться с собой и бесславно разрыдалась. Однако долго плакать, уткнувшись носом в снежный наст, невозможно, да и холодно, к тому же характер "спокойный, нордический" не предполагал долгие истерики.

   Итак, наши действия? Первое: оглядеться в поисках ориентира. М-м-м... кочка со стоящим на ней пнем - ориентир?

   Ну, ориентир или нет, а присесть и обдумать произошедшее, на нем удобнее, чем стоя по колено в снегу. Василиса взгромоздилась на пень, отряхнула кроссовки, посмотрела на небо, закашлялась, и стала размышлять. Точнее мелко дрожать и стучать зубами.

   Искать направление по солнцу ей показалось бесполезным - не у мела, да и солнышко на этом небе было странное, с двумя яркими звездами по бокам.

   - Прекрасно, - буркнула девушка, разглядывая окрестности.

   Итак, она куда-то попала. Причем куда и зачем - неизвестно, как себя вести - непонятно.

   Инструкцию - то есть разные книги про попаданцев - Лиска не то, чтобы не читала. Читала. Аж целых три инструкции. Только ни разу не добиралась до финала. Героини были все одна к одной - вечно прекрасные, фигуристые девы, которые, ничего в реальном мире не умея, вдруг начинали метко стрелять из лука, рубиться на мечах, скакать на лошади, искрить остроумием (правда, не смешным) соблазнять злодеев и спаивать чертей. Или соблазнять чертей и спаивать злодеев? Васька почесала затылок, пытаясь вспомнить, что еще происходило в подобных книгах. Ну да, навязанное спасение мира и приручение какого-нибудь язвительного и наглого домашнего питомца, умеющего говорить и обладающего всеми возможными ништяками.

   Стало грустно. Очень. Животных, конечно, она любила... но самых обычных - собак и кошек. Лошадей Василиса боялась - такие махины! А при одной только мысли о фехтовании на мечах ей снова захотелось в туалет. И блистать наглостью она не любила. А уж мир спасать - тем более. Как представила себя новоявленная попаданка верхом на боевом рысаке, с двуручником наперевес, и криком - "Ура, мы порвем их!", так ей резко и поплохело.

   - ЛЮДИ!!! - вопль, полный отчаяния, канул в пространстве.

   В ответ с ветки соседнего дерева ржавым голосом гаркнула птица. Птица оказалась огромная, чёрная, с клювом, похожим на плотницкое долото. Ворон что ли? Увы, Василиса - городская жительница - в пернатых ничего не смыслила, знала только кур да индеек. И то потому, что иногда чего-нибудь из них готовила. Но этот летун явно не был индейкой и уж подавно - курицей.

   Ворон склонил голову на бок и с равнодушным интересом взирал на неведомую чужачку. Вот тебе и питомец.

   - Нет-нет-нет! - растопырив пальцы, девушка вскочила с пня и, путаясь в ногах, попятилась прочь от пернатого.

   Тот смотрел, не мигая. Взгляд его был, ну точь-в-точь, как у Юрки - выжидающий и ехидный. Сразу стало ясно - понимает всё до слова.

   - Ты ошибся, - и Васька, резво подпрыгивая в сугробах, устремилась прочь. Подальше от крылатой бестии.

   Дыхалки хватило минуты на три, упрямства - еще на пять.

   Сугробы, голые деревья, и тишина.

   Куда идти-то?

   Разумеется, можно было дождаться темноты, залезть на самую высокую ёлку и посмотреть на горизонт - где небо светлее, там и город. Однако супротив этой идеи выступали два наиважнейших довода. Первый. Вася в жизни не забралась бы на дерево. А если бы и забралась (предположим, что дерево даже выдержало это надругательство), то уже не слезла бы. Второй. Чтобы увидеть свет над горизонтом нужно дождаться темноты, а у девушки при нынешних погодах, прямо скажем, на это оставалось мало шансов.

   И вот, Лиска брела, выдёргивала ноги из талого снега, чувствовала себя отвратительно, но все равно тащилась вперед. В душу тем временем закрадывались подозрения: уж не придется ли ей вечно тут скитаться, как в античном аду - в холоде, голоде и сырости. Тьфу! Нормальные грешники, те хоть в тепле...

   Но, говорят, пока у человека есть Цель, он небывало живуч. Если верить этому утверждению, Вася рисковала вплотную приблизиться к бессмертию. Видел бы Юрка, где оказалась его приятельница через туалет и свою невоздержанность в кофе! Мокрая, замёрзшая, жалкая, бегает от птиц и, наверное, скоро упадет замертво, только косточки останутся под деревом белеть...