Страница 9 из 16
Заслуги тамплиеров с благодарностью перечислены в нижеследующем письме, посланном королем Людовиком его министру и наместнику, знаменитому Сугеру, аббату Сен-Дени.
...
Людовик, Божьей милостью король Франции и Аквитании, – своему возлюбленному и вернейшему другу Сугеру, достопочтеннейшему аббату Сен-Дени, – здоровья и наилучшие пожелания.
…Я не могу представить себе, как бы мы выжили хоть мгновение в этих местах без их (тамплиеров) поддержки и помощи, которой они не оставляли меня с того первого дня, когда я ступил на эту землю, и до сего часа, когда я отправляю это письмо, помощи, предоставлявшейся умело и великодушно. Я поэтому искренне прошу тебя, братья храмовники ранее снискавшие благословение Божие, ныне нашли радость и опору в нашей любви и милости.
Я должен сообщить тебе, что они ссудили мне большую сумму денег, которую надо вернуть им незамедлительно, дабы орден их понес убытки и во исполнение моего слова [54] …
Среди английской знати, участвовавшей во втором крестовом походе, были двое прославленных воинов, Роджер де Моубрей и Уильям де Варренн [55] . Роджер де Моубрей один из самых могущественных и воинственных английских баронов, участвовал в знаменитой битве штандартов. Он отправился с королем Людовиком в Палестину; сражался под стягами тамплиеров против неверных и, восхищенный благочестием и смелостью воинов ордена, даровал им по возвращении в Англию много ценных земель и поместий. В их число входили маноры Килби и Уитли, земли на острове Аксхольм, городок Балшалл в графстве Уорвик и различные владения в Йоркшире; столь богатыми были эти дары, что тамплиеры пожаловали английскому барону и его наследникам особую привилегию: когда указанный Роджер или его наследники встретят любого члена ордена, подвергнутого публичному наказанию в соответствии с уставом и обычаями тамплиеров, они имеют право освободить такого рыцаря от наказания, без вмешательства и возражений со стороны любого другого члена ордена [56] .
Примерно в то же время Стефан, король Англии, во спасение своей души и души своей супруги королевы Матильды, и своего деда, короля Генриха и Эсташа, своего сына, и всех остальных своих детей, пожаловал Господу и пречистой деве Марии и братству рыцарей Храма Соломона в Иерусалиме весь манор Крессиндж, с правом распределять приходы церкви того же манора, а также маноры Игл и Уитам [57] . Королева Матильда же во спасение душ графа Эсташа, своего отца, Стефана, короля Англии, своего мужа, и остальных своих детей, даровала «братству Храма в Иерусалиме» манор Ковел, или Коули, в Оксфордшире, две мельницы в том же графстве, пастбища в Шотоверском лесу и церковь в Рутланде [58] . Ральф де Гастингс и Уильям де Гастингс также пожертвовали тамплиерам, в тот же период (1152) земли в окрестностях Херста и Уиксхема в Йоркшире, где впоследствии возник Темпл-Херст. Уильям Эшби пожаловал им земли, на которых позднее были воздвигнуты обитель и церковь Темпл-Бруер [59] , и орден продолжал богатеть и становился все более влиятельной силой в Англии и повсюду в Европе, благодаря щедрым пожертвованиям благочестивых христиан.
После трагического поражения второго крестового похода [60] Эврар де Бар, магистр ордена тамплиеров, вернулся в Париж вместе со своим другом и покровителем Людовиком, королем Франции, и тамплиерам, лишившимся своего предводителя, пришлось лишь собственными силами сдерживать победоносное наступление фанатичных мусульман. Их отчаянное положение обрисовано в печальном письме казначея ордена, направленном магистру Эврару де Бару, когда он пребывал при дворе французского короля.
...
С тех пор как мы лишены твоего любезного присутствия, мы имели несчастье потерять в бою правителя Антиохийского [61] и всех его баронов. За этой катастрофой последовала другая. Неверные наводнили территорию Антиохии; они все смели на своем пути и оставили гарнизоны в нескольких крепостях. Получив вести об этой беде, братья взялись за оружие и вместе с королем Иерусалимским поспешили на помощь разоренной провинции. Мы смогли снарядить в этот поход лишь сто двадцать рыцарей и тысячу оруженосцев и наемников, и для их вооружения мы потратили семь тысяч крон в Акре и тысячу – в Иерусалиме. Твоей милости известны условия, на которых мы согласились на твой отъезд, и наша крайняя нужда в деньгах, всадниках и пехоте. Мы очень просим тебя присоединиться к нам как можно скорее, со всей необходимой помощью для Восточной церкви, нашей общей матери.
…Едва мы прибыли в окрестности Антиохии, как оказались зажаты между турками и войском султана Алеппо (Нуреддина), и они окружили нас вблизи города, а сами тем временем разоряли наши виноградники и поля. Преисполнившись печали по поводу того горестного состояния, в котором мы оказались, мы заклинаем тебя бросить все и приехать без промедления. Никогда твое присутствие не требовалось более твоим братьям – никогда твое возвращение не было столь угодно Богу… Большинство тех, кого мы отправили на помощь в Антиохию, мертвы…
Мы умоляем тебя взять с собой из-за моря всех наших рыцарей и слуг, способных носить оружие. Быть может, увы, при всем твоем усердии ты не найдешь никого из нас в живых. Все же поспеши, как только возможно, не забудь о нуждах нашего братства: они таковы, что язык не в силах выразить их. Также крайне важно сообщить папе, королю Франции и всем правителям и прелатам Европы об угрозе опустошения Святой земли, чтобы они пришли на помощь к нам лично или предоставили необходимые средства. Какие бы ни возникли препятствия к твоему возвращению, мы взываем к твоему рвению в попытках преодолеть их, ибо настало время исполнить наши обеты принести себя в жертву ради ордена и ради защиты восточной церкви и Гроба Господня…
Вас, дорогие наши братья в Европе, кого общее призвание и обеты должны заставить отозваться на наши несчастья, мы молим присоединиться к нашему предводителю: вступите под его стяги, не колеблясь продавайте все; придите к нам на помощь; в ваших руках наши свобода и жизнь! [62]
Получив это письмо, магистр ордена, вместо того чтобы отправиться в Палестину, сложил с себя полномочия и удалился в монастырь Клерво, где посвятил остаток дней самому строгому покаянию и умерщвлению плоти.
Его место занял (1151) Бернар де Тремле, дворянин из прославленной бургундской династии, смелый и опытный воин [63] .
Неверные совершали постоянные набеги на христианские территории, и вскоре после того, как Бернар де Тремле стал магистром, они пересекли Иордан и подступили к самому Иерусалиму. Их желтые и зеленые знамена развевались на вершине Масличной горы, и грозные звуки их литавр и труб были слышны в пределах священного города. Мусульмане стали лагерем на горе напротив Храма и с удовлетворением созерцали издали Бейт-Алла, или Храм Господень, свой священный молитвенный дом. Но их ночная атака была отброшена; войско мусульман понесло огромные потери и противники преследовали их всю дорогу до Иордана; пять тысяч неверных остались мертвыми на равнине [64] .
Вскоре после этих событий тамплиеры потеряли своего главного покровителя, Бернара Клервоского, который умер 20 апреля 1153 г., на шестьдесят третьем году жизни. На смертном одре он написал три письма в поддержку ордена. Первое, адресованное патриарху Антиохийскому, содержало призыв защищать и ободрять тамплиеров с уверением, что это угодно и Богу и людям. Второе было направлено Мелисинде, королеве Иерусалима, с просьбой явить благосклонность к членам ордена. А в третьем, обращенном к брату Андре де Монбару, рыцарю ордена тамплиеров, святой Бернар шлет теплые приветствия магистру и братству, чьим молитвам он препоручает себя [65]
В том же году, при осаде Аскалона, магистр и его рыцари попытались сами и без чьей-либо помощи взять крепость штурмом. На закате дня они ринулись в пролом, сделанный в стене, и пробились в центр города. Там они были окружены неверными и побеждены, и, по свидетельству очевидца, ни один тамплиер не спасся: они погибли все до последнего человека, и мертвые тела магистра и его злосчастных рыцарей торжествующие враги сбросили со стен [66] .