Удача леди Лайзы

— Подвеску? — машинально повторила она.

— Или, может, вы не храните ее в своем доме?

— О да, конечно. Да, — повторила она опять, кляня свою слабость. Ей уже давно пора было вежливо избавиться от него, а не вступать в разговор снова.

Она сделала ему знак, чтобы он шел за ней, и направилась в маленькую комнатку в задней части дома, которой она пользовалась только как кабинетом. Там она подвела Чада к шкафчику, открыла его и вынула маленький бархатный сверток. Развернув его, она достала подвеску королевы из маленькой деревянной шкатулки и аккуратно положила ее на ладонь Чада.

Несколько секунд он молча смотрел на подвеску, и Лайза использовала этот момент, чтобы разглядывать его самого. Странно, думала она, что близость Чада словно заставила исчезнуть годы, прошедшие со дня их разлуки. Она вдыхала знакомый запах его кожи, и, как всегда, ее потянуло к нему. Как, спрашивала она себя в тысячный раз, как могло такое с ними случиться? Как он мог так покорно слушать сплетни, пятнавшие его имя? И, что еще хуже, как мог он поверить, что она ищет мужа с огромным состоянием и титулом?

— Что? — Она подняла голову, неожиданно поняв, что он ей что-то говорит.

— Я просто сказал — бедный отец. Ему было так больно расстаться с этой вещицей... и... несмотря на все искусство ювелира, она уродлива. Думаю, королева была только рада избавиться от нее. Наверное, она получила эту подвеску в подарок от какого-нибудь посла.

— Да, — ответила Лайза, затаив дыхание. — Мне кажется, это судьба всех фамильных вещей. Мода и вкусы меняются, но сентиментальность не умирает.

Чад помедлил, прежде чем возвратить ей подвеску. Их руки соприкоснулись, и она ощутила тепло его пальцев.

— Да, чувства никогда не умирают, — прошептал Чад, и его пристальный взгляд встретился с ее взглядом, когда он наклонил к ней свою голову.

Она стояла неподвижно, будто зачарованная безмолвными словами, которые она прочла в его взгляде. Казалось, время замедлило свой бег, и удары ее сильно забившегося сердца гулко отдавались у нее в ушах.

Осторожный, вежливый кашель, послышавшийся у дверей, взорвал тишину комнаты, как пистолетный выстрел, и она быстро обернулась. В дверях стоял лакей, видимо, терпеливо ждавший, пока его заметят. Чад резко выпрямился, как человек, внезапно пробужденный от тревожного сна.

— Что вам угодно? — спросила Лайза. Лакей двинулся вперед, протягивая записку.

Она убрала подвеску в шкафчик, который быстро заперла, прежде чем обернуться и взять записку.

— О Боже! — воскликнула она, когда убедилась, что посланец ушел. — Это от Джайлза!

— Ах да, Джайлз... — проговорил выразительно Чад.

Радостное удивление Лайзы больно кольнуло его и вызвало мгновенную перемену в выражении его лица — оно стало сухим и ироничным. Уже то было плохо, что она так хорошо знакома с почерком Дэвентри, она узнала его на внешней стороне сложенного письма — это совершенно очевидно была любовная записка. Конечно, ей даже не понадобилось сначала вскрывать его — словно оно было долгожданным подарком небес в ответ на ее девичьи молитвы. И это после мгновения незримой связи между Чадом и ею! Значит, она тогда ничего не чувствовала? А ведь для него это было... Он даже не мог назвать это словами. Все его существо будто растворилось в лазури ее глаз.

— Как мило! — улыбнулась Лайза. — Он пишет, что приглашен на званый завтрак сегодня днем в Ричмонд, и просит меня составить ему компанию. Это просто чудесно!

Чад стиснул кулаки.

— Боюсь, это не по сезону — устраивать вечеринки в парке, но я надеюсь, вы приятно проведете время, — заметил он безмятежно. — А что касается меня... — Чад отвесил галантный поклон. — ...Как я уже и сказал, мне пора идти. Нет, нет, не трудитесь — не нужно меня провожать.

С этими словами он покинул комнату.

Лайза смотрела ему вслед.

Несколькими часами позже Лайза с досадой вспоминала пожелание Чада. Она смотрела на уныло-серое небо и почти дрожала в своем льняном платье. Она была вынуждена признать, что, несмотря на намеренно радостное предвкушение веселья, разыгранное перед Чадом, — Господи, она и в самом деле хотела заставить его ревновать?! — она отнюдь не приятно проводила время.

Никто из гостей не был ей хорошо знаком. Джентльмены представляли оживленную компанию, созревшую для любых увеселений, а дамы были всего лишь готовы присоединиться к ним. Лайза все ждала чего-нибудь интересного, но когда званый завтрак был уже в полном разгаре, ничего особенного не произошло — обычные шутки и поддразнивания. Марафон сплетен и изощренного злословия покатился по своей обычной накатанной дорожке, и никто не изъявлял ни малейшего желания прогуляться по окружающим прелестным рощицам с чудесными уютными беседками.

Джайлз почти не отходил от Лайзы во время этого импровизированного завтрака, и они мило поболтали. В какой-то момент к ним присоединились две барышни, и разговор принял более светское, дамское направление. Джайлз незаметно ускользнул и присоединился к компании джентльменов, поглощенных обсуждением петушиных боев, — некоторые из них громко отстаивали преимущества красного цвета перед серым.

— Надеюсь, не пойдет дождь и не испортит нам настроение, — заметила одна из молодых леди из компании Лайзы, мисс Уайверн. — Как мило, что мистер Дэвентри пригласил нас сюда.

— Моя мама сначала была против того, чтобы я ехала, — заявила другая девушка, мисс Чилтенхэм. — Но мистер Дэвентри ее уговорил, заверив, что среди гостей будут более старшие, почтенные джентльмены и дамы — две супружеские пары.

Она бросила двусмысленный взгляд в сторону мистера и миссис Джордж Тэвернер. В этот момент миссис Тэвернер флиртовала со смеющимся молодым бакалавром, а внимание ее мужа было полностью обращено на графин с бренди, который он приметил вскоре после приезда.

— Да, конечно, — проговорила мисс Уайверн с самодовольной жеманной улыбкой. — Но моя мама сказала, что присутствие леди Лайзы Рашлейк, несомненно, придаст достаточно респектабельности любому званому завтраку на природе.

Лайза поблагодарила ее тихим усталым голосом и пустила разговор в новое русло, заметив, что бледно-желтые нарциссы уже начали распускаться среди свежей зелени близлежащих рощ.

Когда обе дамы обернулись, желая не сходя с места увидеть то, что живописала им Лайза, их взгляд привлекли выходившие из леса двое приглашенных — смазливая, проворная мисс и джентльмен. Прически и одежда обоих были в некотором беспорядке.

— Вы только посмотрите! — закричала мисс Чилтенхэм. — Фредди Фолгарт и эта несносная Джейн Бриджмор!

— А как раз сегодня утром, — заметила мисс Уайверн, и локоны ее густых волос колыхнулись, — Джейн говорила мне, как ужасно и позорно, что Сара Рэнд в близких отношениях с Фредди. Она казалась такой шокированной.

Обе дамы стали оживленно обсуждать поведение мисс Бриджмор, и через несколько минут Лайза повернулась и незаметно ушла. Она направилась к лесу, откуда только что вышла пресловутая Джейн с кавалером. Лайза остановилась в задумчивости возле молодых дубов.

Конечно, этот день был не похож на тот, когда Чад впервые ее поцеловал. Они пришли с друзьями в парк на пикник и ускользнули от них при первой же возможности. Еще неделю назад она поняла, что ее сердце отдано ему, но в тот день они впервые остались наедине. Если б сам Чад не был таким сдержанным, она бы наверняка позволила ему больше — потому что в его объятиях она впервые узнала, как сладостен волшебный мир любви. Ее ноги слабели, она буквально растворялась в нем, изумленная и восхищенная тем, что ощутила в ответ на прикосновение его губ.

Она прижала холодные пальцы к своим горящим щекам. Господи, как она все-таки нелепо создана! Ведь она больше не та наивная девчонка, чье тело трепетало и загоралось от прикосновений Чада. Но все равно... Ее чувства при его прикосновении становились слишком заметными.

Неожиданно Лайза поняла, что слышит голоса, доносящиеся до нее с дуновеньем легкого ветерка. Два каких-то джентльмена из числа гостей приближались к ней, и она навострила уши, услышав имя Чада. Когда они подошли достаточно близко, Лайза поспешила скрыться в тени дубов, где и осталась незамеченной.