Северный страж

Алексей заинтересованно кивнул.

— Вот. Это хорошо, он ещё дух смирный. А вот ежели бы дом на плохом месте стоял, тут бы, кровь почуяв, их целое сонмище проявилось. И тогда туго бы пришлось Кирше, да и всем нам. Поэтому, как бы ни заманчиво было, нельзя такими вещами просто так баловаться. Место должно быть чистое, светлое, вот как это, к примеру. Чуете, как сила из-под земли бьёт?

— Нет, — Алексей с сожалением покачал головой. — Вроде ничего такого особенного. Место как место.

— Ничего, не всё сразу, — Гертруда неспешно пригубила из чашки. — Со временем придёт и это…

Замолчав, задумались каждый о своём.

— Знаете, — поделился Алексей. — Я вот тут всё думаю… Почему у нас нет такого? Все эти духи, лешие, скорее из области сказок.

Гертруда снисходительно усмехнулась.

— Сказки? Да, пожалуй, отчасти и верно. А объяснение тому, я думаю, самое что ни на есть простое. Металл. Почему-то поначалу от вас им за версту веяло. А для духов нет ничего страшнее, особенно серебро. Потому как что в яви, что в нави, он везде одинаков. Для нас он всего лишь тяжёл и неприятен, а они его почему-то, уж простите за каламбур, и на дух не переносят.

— Металл? — задумчиво глянул Алексей. — Очень даже может, быть. У нас без него никак. Пожалуй, вся земля им опутана.

— Так уж и вся? — усомнилась Гертруда. — Нешто такое возможно?

— Ещё как! Даже дно морское. Уж сколько железного хлама там валяется, вы не представляете. Кстати, даже и в космосе, — Алексей многозначительно кивнул наверх.

— Боже мой! — ахнула Гертруда. — На небесах?

— Да что небеса, — загорелся Алексей. — Даже выше! На Луне железные аппараты есть, на Марсе. Несколько даже улетели далеко за пределы.

Гертруда как-то сникла.

— Ну вот, какие там духи… Тяжело, наверно, у вас жить. Там где дух есть, и человеку место найдётся. Ещё волхвы так говорили.

— Да как сказать, — замялся Алексей. — С одной стороны, легче, чем тут, а с другой — и тяжеловато, наверно. Просто много нас очень, шесть с половиной миллиардов. Отсюда и все проблемы…

Гертруда в ужасе схватилась за щёки и покачала головой.

— Сколько-сколько? Шесть милли… Даже представить себе такую прорву не могу.

— Ничего, — усмехнулся Алексей, — живём…

Гертруда на миг зависла и как-то напряглась.

— Плохо. Что-то случилось, Алексей. К дому идут люди. С железом.

— Люди? — Алексей стремглав кинулся к ружью.

Вот чёрт! Ещё какие-то люди с железом. Если это викинги пронюхали про избушку, пиши пропало. Наверняка кто-то из местных сдал. Попробуй, вот так без наводки найди избушку в такой глуши. Если не совсем дураки, в этот раз наверняка будут хитрее. Никаких разборок на топорах. Дверь подопрут, запалят крышу, и всё, конец котёнку. От угарного газа и огня никакое колдовство не поможет, и отстреляться тоже особо не дадут, окошко с гулькин нос… Чёрт, чёрт!

— И много их там?

— Пока не могу разобрать. Слишком далеко, не вижу образ.

— Ничего-ничего, — Алексей лихорадочно рассовал гильзы по карманам, — как-нибудь прорвёмся. Чёрт, только жалко патронов маловато осталось…

Тихонько приоткрыл дверь и глянул в щель. Вроде никого.

Где-то вдалеке тревожно застрекотали сороки. Да, похоже, и правда кто-то идёт. Эти тарахтелки просто так орать не станут… Ладно, идут, и пусть идут. Главное, первого завалить, остальные, глядишь, и задумаются.

Приоткрыл дверь чуть пошире и припал на правое колено, готовясь к стрельбе.

— Обождите, — встрепенулась Гертруда. — Вижу… Вижу Екима с сыном. Старшенький. С ними ещё люди. Незнакомые, но не нурманы. Спокойно идут, не крадучись.

— Еким?

Облегчённо вздохнув, Алексей перещёлкнул предохранитель.

Конечно, полностью успокаиваться ещё рановато, но по крайней мере хоть не враги. Но ухо всё равно надо держать востро. Наверняка здесь уже додумались до такой простой вещи, как заложники. А что, террористы, они и в Африке террористы. Допустим, прихватили ту же Филиску, нож к горлу. Хочешь увидеть дочь живой и здоровой? Иди, дорогой мой Еким, хитри как хошь, но приведи нам того молодого и дерзкого, а не то…

Послышался негромкий разговор. Метрах в ста показались коренастые фигуры. Мало обращая внимание на происходящее, несколько мужчин неспешно брели по тропинке, оживлённо переговариваясь и размахивая руками.

— Идут.

Немного успокоившись, Алексей тихо прикрыл дверь и чинно уселся на скамью, на всякий случай пристроив ружьё под бок.

Судя по поведению, мужики как-то мало похожи на родственников, чьих детей захватили в заложники. Вряд ли они так слаженно могут сыграть, больно уж лица бесхитростные. Может, действительно просто идут по делу, а тут уж чего только не выдумал. Заложники, террористы, крах фондовой биржи. Такими темпами и до мании преследования недалеко. Ха, правильно отец говорит, пуганая ворона и куста боится. Ну и что, спишем на издержки современного бытия. Можно подумать, он сам весь такой мудрый-премудрый, и в финансовых пирамидах деньги не терял. Как инфаркт-то вообще не заработал, когда в памятном девяносто восьмом без копейки остался. Нет уж, лучше уж во всем поискать второй, а то и третий смысл, жизнь быстро научила. И вообще. Доверять доверяй, но клювом тоже не щёлкай. Серёга, кажется, так пословицу переиначил. Уже потом, когда в аудитории на перемене телефон стащили. Хорошо хоть старый был…

В дверь деликатно постучали.

— Открыто, — отозвалась Гертруда.

Алексей непринуждённым жестом положил ружьё на колени.

Ну-ну. Как говорится, посмотрим, что это за Сухов.

В проём один за другим протиснулись пятеро мужчин. Неуверенно переглянувшись, остановились на пороге, привыкая к полумраку. В избушке сразу стало тесно.

Проморгавшись, Еким с сыном коротко поклонились. Трое незнакомцев, с интересом покосившись на ведуна, степени о повторили следом.

— Здрава будь, Гертруда, и ты, Олекший, — басовито начал Еким. — Вижу, удивлена ты немало людьми новыми. То из соседней деревни. Вот это свояк мой, Микит, — с размаху хлопнул по плечу настороженно поглядывающего бородатого мужичка, — это сын его старший, Фирст, а это Онтей, его шурин, значится, — по очереди представил ошалело моргающих спутников. — Беда их к тебе, — горестно вздохнул, — привела. И прямо скажем, может, даже больше и не к тебе, а к Олекшию. И большая беда…

— О как! — удивилась Гертруда. — Прямо к Олекшию? И что это такая за большая беда? Да вы проходите-проходите. Сейчас вас с дороги сбитнем угощу, — засуетилась у печи.

— Благодарствуем, хозяйка, — прогудели гости.

Солидно, не торопясь, расселись за столом, с интересом поглядывая на странное пятнистое одеяние ведуна.

Сразу видно, человек бывалый, даром что молод. Вон как смотрит, будто в нутро самое. А одёжка? Это надо здорово постараться так разукрасить. Пегая вся, непонятная. Не иначе сами кикиморы шили. В лесу в такой за куст зайдёшь, и всё, пропал из виду, как в воду канул. А если ещё и ходит тихо, похлеще любого лешего выйдет.

— Угощайтесь.

По очереди обойдя гостей, Гертруда наполнила чаши и уселась во главе стола.

— Ох, хорош, — пригубив сбитня, Еким степенно пригладил усы и отставил чашу. — Только ты уж не серчай, хозяйка, но поспешать свояку моему надобно. В деревне у них лихо невиданное объявилось. Пусть он сказывает, а ты уж и Олекшию растолкуй, раз он по-нашему совсем не разумеет. Изничтожить то лихо на корню надобно. Людям там совсем невмоготу стало, баб и детишек к дальним родичам уводят. А ежели оно и у нас такое объявится, что тогда? Тоже уходить? Зима ведь на носу! Вот и мыслю я, лихо то только громовым колдовством одолеть можно, а может, вы что с Олекшием и другое посоветуете, раз вам сила ведовская дадена. Ведь как говорят, одна голова хорошо, а две лучше, глядишь, что и получится.

— Верно говорят, — согласилась Гертруда. — Только что ж это за лихо такое, что даже громовое колдовство вам понадобилось?

— То они лучше скажут.

Раскрасневшись, Еким повернулся к свояку.