Украденный Христос

Сэм любил его даже тогда, когда непогода гнала людей по домам. Он стоял у порога, невзирая на ливень, метель или туман, как в годы юности стоял на вахте, наслаждаясь разгулом стихий и думая, что душой навсегда останется с ветром и морем.

По окончании колледжа он пошел в торговый флот с мечтой изведать настоящую жизнь палубного моряка прежде, чем она канет в небытие с распространением контейнеровозов-автоматов (как потом и случилось). Всячески совершенствуясь в моряцком ремесле, Сэм вместе с тем дорожил каждой ходкой на берег, где мог часами бродить по городу – изучать достопримечательности, читать местные газеты, слушать сплетни, посещать суды, заводить знакомства с полицейскими, мало-помалу проникая в премудрости жизни, что потом не раз сослужило ему хорошую службу.

Он понимал и богатых, и бедных, и могущественных, и слабых; мог вращаться в обоих мирах. Его отец тоже был швейцаром, да и сам он не потерял любви к простым людям и честному труду.

На Пятой авеню в свете утренней зари ему и жизнь казалась легче, и люди – чище, включая его самого.

Телефон в кармане у Сэма завибрировал.

Звонил один из пятерки водителей небольшого парка лимузинов, которым пользовались все жильцы за единственным исключением. Большего им и не требовалось: учитывая обилие загородных усадеб, треть населения дома неизменно отсутствовала, проводя время в лондонских особняках, на аргентинских ранчо, тосканских виллах, в швейцарских шале или на яхтах, пришвартованных в районе Большого Барьерного рифа.

– Сэм, я в пяти минутах от тебя. Везу доктора Росси, так что встречай.

– Понял,– ответил Сэм.

Он вышел к бордюру и, когда лимузин доктора остановился напротив, открыл дверцу. Из салона вышел высокий, изысканно одетый человек сорока с небольшим лет, подтянутый и широкоплечий. Его черные, до плеч, волосы были всегда ухоженными – несомненно, чтобы избежать полного сходства с лордом Байроном, которое и без того бросалось в глаза.

– Здравствуй, Сэм. Что ни говори, а дома лучше!

– Да и мы рады снова вас видеть.

Сэм заметил, как женщина из проезжавшего мимо такси проводила доктора восхищенным взглядом. Феликс Росси принадлежал к типу подростковых кумиров. Он и его сестра, стоило им захотеть, могли с легкостью возглавить список завидных женихов и невест Нью-Йорка. Однако они почти не появлялись в обществе, хотя приглашали их часто. Доктор вел жизнь затворника – бывшего церковного служки, которому надлежало стать священником; его сестра с подругой тоже держались особняком.

– Есть кто наверху?

Сэм предложил было донести дипломат, но Росси уже сунул его под мышку и направился к дверям.

– Нет, сэр. Ваша сестра выехала, а Мэгги, если не ошибаюсь, появится чуть позже.

– В четверг – вряд ли. Я слишком рано нагрянул.

Сэм слышал, как Франческа разговаривала с Аделиной в фойе, и выяснил все о новом графике Мэгги и даже о шляпной дуэли с Шарминой.

– Лично я предоставил бы объяснения дамам.

Сэм придержал для доктора дверь, пока тот входил. Потом водитель отогнал лимузин в гараж, и спокойствие Сэмова утра было восстановлено. Он вновь занял место у парадных дверей, только солнце светило уже вовсю, большая часть ранних посетителей парка вернулись с пробежки, а Пятую авеню заполонили машины.

Сэм бросил взгляд поверх гудящей клаксонами улицы, за которой росла одна из старых парковых ив – плакучая, все еще пестрая от прошлогодней листвы. В ее поникших, словно истлевшие снасти, ветвях гулял ветер.

Когда из потока выбилось желтое городское такси и припарковалось напротив, Сэм прошел по ковровой дорожке к бордюру и открыл дверь неведомому пассажиру, гадая, кого к ним занесло. Из такси со словами: «Доброе утро, не здесь ли живет доктор Росси? » – выбрался рыжеволосый длиннолицый незнакомец.

– С кем имею честь?..

– Джером Ньютон. Я хотел бы повидать доктора Росси. Сэм улыбнулся.

– Вам назначено, сэр?

Человек попросил таксиста подождать и захлопнул дверцу.

– Вообще, не совсем… просто решил, что смогу застать его.

– Сейчас я позвоню ему на этаж и узнаю, здесь ли он.

Зайдя в фойе, Сэм набрал номер Росси по внутреннему телефону. Он наверняка знал, что доктор у себя, однако ему никто не ответил.

– Извините, у них никого нет.

Незнакомец выглядел озадаченным.

– Если у вас время терпит, я могу попробовать еще раз через несколько минут.

– Спасибо. Я подожду.

Пятью минутами позже Сэм позвонил снова. На этот раз Росси ответил.

– Некто по имени Ньютон желает вас видеть, сэр.

– Ньютон? Такой рыжий тип? – Сэм уловил волнение в его голосе.

– Да.

– Он всего-навсего газетчик. Не пускайте его.

– Разумеется, сэр. Я скажу ему, что вас нельзя беспокоить.

Незнакомец явно удивился таким новостям.

– Вы передали ему мое имя?

– Да.

Незваные журналисты всегда вызывали у Сэма особенный интерес.

– Вы репортер, верно?

Тот ответил не сразу, испытующе глядя на швейцара.

– Да, именно так.

Сэм изобразил свойскую улыбочку.

– Скажите, что вас интересует, и, может быть, я сумею вам помочь.

– Отлично! – Журналист ухмыльнулся, залез в карман и вытащил сотенную купюру.– Столько годится?

– Смотря что вы хотите получить,– хмыкнул Сэм.

– Небольшую наводку о том, когда он соберется выйти из здания, чтобы я мог подобраться к нему и поговорить. Вы ведь узнаете об этом, когда он закажет лимузин?

– Многого просите. Я вам вот что скажу: удвойте-ка сумму и намекните мне, о чем пойдет речь, чтобы я понял, что вы не какой-нибудь псих, и тогда, глядишь, договоримся.

Репортер улыбнулся, извлек еще одну банкноту и протянул Сэму.

– Я работаю на лондонскую «Таймс». Доктор Росси привез из Турина что-то интересное – я летел вместе с ним и заглянул к нему в кейс. Правда, что именно он привез, я не знаю. Дайте мне поговорить с ним – вот все, о чем я прошу. А если вы скажете, что он будет делать в ближайшие несколько дней – куда пойдет, с кем встретится, я в долгу не останусь.

Сэм всучил журналисту его две бумажки, затем нагнулся, открыл дверь такси и спросил:

– Что, если я дам вам две сотни, чтобы вы убрались от моего подъезда и не мешали работать?

Сначала тот будто бы испугался, а после пришел в ярость: сел в такси и немедленно укатил восвояси.

Сэм же направился доложить доктору Росси, чего хотел газетчик. С этих пор ему предстояло следить за действиями доктора – на случай, если заинтересуется его, Сэма, истинный начальник.

Любопытная горничная Росси, другие жильцы, охранники и шоферы здорово удивились бы, узнай они то, что знал Сэм. Все это здание, даже целый квартал на самом деле принадлежали человеку, занимавшему последний этаж. Помимо того, он владел дюжиной процветающих городов и поселков, тянущихся по обоим побережьям Соединенных Штатов, а также рядом химических, электронных, горнодобывающих и банковских концернов вкупе с несколькими политиками.

После трех лет плаваний Сэм на некоторое время осел в Лос-Анджелесе в качестве частного детектива, но последние одиннадцать лет служил одному и тому же человеку. И устроился здесь швейцаром в угоду своему единственному хозяину – мистеру Брауну.

Глава 7

Утро четверга. Квартира Росси

Как только двери лифта открылись на его этаже, Феликс вышел и привалился к стене. В тиши собственного вестибюля напряжение спало и оставило его обессиленным, словно выжатый лимон. Зная, что шофер вот-вот принесет остальной багаж, Феликс распахнул двустворчатые двери, внес дипломат, вытащил чашку Петри и неторопливо подошел к prie Dieu, стоящей внутри полукруглой стенной ниши в холле. Там он опустился на красный бархат скамьи и, сжимая стеклянный диск, возвел глаза к старинному серебряному распятию.

Феликс склонил голову, чтобы просить у Господа милости, но мысли уводили его прочь от молитвы. Ни с того ни с сего он задумался об отцовском письме. Как могло оно объяснить то, что ему довелось узнать?