Страница 19 из 87
– По-моему, ничуть. В сущности, не все ли равно? Я – это я, остальное не важно.
– И со мной так же.– Мэгги подмигнула.– Теперь вы знаете наш секрет.
Франческа засмеялась и взяла блюдце с подноса.
– Угощайся, Мэгги. Присядем хоть раз вместе, поболтаем. Уверена, у нас найдется что сказать друг другу.
Мэгги замешкалась.
– Угу. Только отойду на минутку. Нужно еще кое-что сделать.
– Да садись же,– уговаривала Франческа.– Вытяни ноги. Не стесняйся.
– Я мигом, туда и обратно.
Мэгги метнулась из комнаты и, спрятавшись за угол, затаилась. Дождалась, пока в гостиной вновь послышался шорох страниц, и на цыпочках пробралась в кухню, оттуда – в холл и по персидскому ковру – к лаборатории. Там она сунула руку в карман и достала свой ключ, который доктор еще не забрал у нее. Затаив дыхание от страха, Мэгги нажала кнопку домофона возле двери и принялась шарить в кармане фартука в поисках того, чем бы ее заклинить. Скрепка для бумаги подошла отлично. Теперь, если кто-то войдет в прихожую, она услышит.
Покончив с предосторожностями, девушка отперла дверь, прошмыгнула в нее и закрыла на ключ. Внутри зажгла нижний свет и бросилась к письменному столу. Никаких дневников на нем не было.
Мэгги выдвинула средний ящик, куда доктор обычно их складывал. Там лежали только старые записи. Блокнота не было и в боковых ящиках. Неужели доктор узнал, что она листала его, и перепрятал?
Мэгги уже собралась обыскивать лабораторию, когда в холле послышались знакомые голоса. Она приросла к месту в тревоге и недоумении: доктор Росси с невестой почему-то вернулись! Он громко просил Аделину остаться, а она так же громко отказывалась. Мэгги едва верила ушам. Аделина засыпала его обвинениями: шофер, оказывается, мог запросто довезти ее домой, а доктор обманом заманил ее сюда; кричала, что ни минуты здесь не задержится, что немедленно поедет вниз и попросит Сэма вызвать такси. В этот миг доктор Росси, похоже, загородил дверь, а Мэгги услышала голос его сестры, вопрошающий, что происходит, а за ним – истерический вопль: «Ничего! Все отлично!»
Вот ведь угораздило ее застрять в лаборатории, да еще после того, как доктор ясно велел ей держаться подальше!.. Мэгги вытерла вспотевшие ладони и прислушалась. На несколько секунд в холле наступило затишье, словно там переговаривались втихомолку, затем доктор Росси вскричал: «Оставь нас одних!» – судя по всему, сестре,– после чего вдалеке хлопнула дверь.
Аделина, должно быть, осела на пол – ее плач слышался откуда-то снизу, как и голос доктора Росси, молящий и извиняющийся. «Наверное, встал на колени»,– решила Мэгги.
Что такого он натворил? За все пять лет знакомства с семейством Росси она не видела ни одной сцены такого рода. Мэгги знавала людей, которые и суток не могли прожить, не испортив другим настроение, но доктор Росси был не из таких.
Она вновь прислушалась, молясь, чтобы он не решил зайти в лабораторию.
– Я вовсе не хотел тебя обидеть. Кто знал, что ты так к этому отнесешься!
Аделина опять разрыдалась, а Росси в который раз принялся ее утешать.
– Я женщина, Феликс! Женщина из плоти и крови!
– Знаю…
– Ничего ты не знаешь! Только делаешь вид!
«Да что у них произошло?» – ломала голову Мэгги.
– Конечно знаю.– Доктор Росси отвечал так, словно пытался переспорить Аделину.
Она вроде поддалась на увещевания, но Мэгги не верила, что этим закончится. И оказалась права, потому что Аделина вдруг выпалила:
– Все равно я не согласна! Я не собираюсь носить какого-то. .. какого-то… клона! Я хочу выносить нашего сына! Хочу, чтобы мы поженились и я родила от тебя! Твоего сына, Феликс! Ты, должно быть, решил, что все началось после той первой ночи, а ведь я любила тебя еще в школе! Все эти годы я ждала, когда ты прекратишь свое затворничество! Очнись хотя бы теперь! Знаю, ты хотел стать священником, но ведь не стал же!
В передней повисла тишина. Видимо, доктор Росси пытался прийти в себя. Мэгги, что интересно,– тоже. Ее, правда, не столько потрясло признание Аделины, сколько упоминание о клоне – причине ее увольнения, если верить дневнику.
Девушка бросила пост и метнулась на поиски блокнота. Обыскала каждую полку, каждый ящик и шкаф… Ничего. «Боже, если есть возможность узнать, что тут происходит, помочь им и сохранить работу, прошу: укажи мне путь!»
Мэгги чуть было не сдалась, как вдруг увидела краешек какого-то предмета, лежащего на мониторе, укрепленном на стене в углу комнаты. Она встала на цыпочки, дотянулась… Дневник лежал там. Взмолившись напоследок простить ее за маловерие и дерзость, Мэгги схватила блокнот и бросилась обратно к двери – узнать, не идет ли кто. В холле было тихо, и ее это встревожило.
Не в силах совладать с искушением, она чуть приоткрыла дверь и разглядела, что Аделина и доктор Росси целуются у двери его спальни. Собственно, целовала Аделина, а доктор пытался ее удержать.
– Не сейчас. Придется подождать. У нас обязательно будет сын, Аделина, только позже. Я должен это сделать. Должен. Надеюсь, ты меня поймешь.
Аделина, тяжело дыша, отошла от него. Мэгги оставила в двери щель, а сама принялась листать ежедневник, прислушиваясь к происходящему снаружи.
– Так ты это всерьез? – спросила мисс Гамильтон.– Вместо того чтобы остаться со мной, ты отправишься спасать евреев?
Она вновь начала всхлипывать, но в этот раз вместо утешительного тона доктор Росси взял отчужденно-натянутый.
– Теперь, когда я выяснил, что случилось с моими родителями, мне стало ясно, почему каждый встреченный мною еврей походил на живой барометр, реагирующий на давление нееврейской среды. Представь, что ты не можешь рассчитывать на безопасность – нигде, никогда. В любой момент давление может стать невыносимым. Гонения, пытки, насилие. Кровь. Смерть…
Раздался громкий шлепок, а за ним – тишина. Неужели он ударил ее? Нет, он бы не посмел. Скорее всего, Аделина дала ему пощечину. «И поделом»,– подумала Мэгги. А то он уже стал захлебываться, как истерик.
Мэгги нашла в дневнике новые страницы и, просматривая их, услышала голос мисс Росси. Звучал он невесело, как если бы она рассталась с мечтой.
– Послушайте…
Мэгги услышала два долгих вздоха.
– Фликс, Аделина. Не хочу лезть не в свое дело, но мне кажется, лучше решать все проблемы на свежую голову. А пока – давайте закругляться.
Судя по всему, они отправились к себе, поскольку Мэгги уже не слышала их так же четко, как раньше, да и говорили они спокойным тоном. Скрипнула коридорная дверь, и доктор Росси пожелал сестре спокойной ночи.
Мэгги думала над тем, где укрыться, если он все же заглянет в лабораторию. Она долго стояла, ловя звук приближающихся шагов, а ничего не услышав, отнесла ежедневник на рабочий стол и уселась читать.
Доктор начал новый список с более четкой проработки шагов, сопровождая каждый этап страницами подробнейших пояснений, которые, впрочем, мало что сказали Мэгги из-за обилия специфических терминов. Повсюду упоминались донорские яйцеклетки и суррогатные матери, но вряд ли речь шла о животных вроде овечки Долли, учитывая слова Аделины. Первые пункты вызвали у Мэгги недоумение. Что за нити он имел в виду? Почему они пропитаны кровью?
Мэгги открыла большой медицинский словарь, лежавший на столе, и, поминутно заглядывая в него, стала продираться через страницы об экстракорпоральном оплодотворении и ДНК. Неужели он пытался создать человека с иными генами, не заложенными в него Господом?
Она прочла заметки касательно гестации, где было расписано, что и на каком этапе предстоит делать. Судя по книге, термин этот означал беременность, как она и предполагала.
Доктор Росси сделал пометки вплоть до девятого месяца. Мэгги перечитала первый абзац, касающийся нитей. Когда она подняла голову, ее взгляд ненароком упал на копию плащаницы.
Он же был в Турине!
– Боже мой! – в ужасе прошептала Мэгги и кинулась листать ежедневник, ища первое упоминание о нитях.