Мое темное прошлое

Лена возвращается в родной город после пяти лет тюрьмы. Ее ждут любящие отец, сын и подруга детства… Но обида и злость кипят в ней, не давая покоя. Таинственная смерть мужа, в которой ее обвинили; предательство друзей; утрата финансового благополучия – все это терзает ее душу. Сможет ли девушка забыть все и жить спокойно, или темное прошлое еще всплывет в ее судьбе, изменив ее раз и навсегда?

Глава 1

Московская область, пос. Аннино. 2007 год

В городе наступила настоящая весна.

В этом году она пришла поздно, в середине апреля. До этого постоянно шел снег, а серые тучи и темные ветки деревьев закрывали ели пробивающееся солнце. Из окна Лена постоянно наблюдала одну и ту же мрачную, непроглядную картину уходящей зимы. Учитывая ее особенные обстоятельства и ожидание, которым она была охвачена, можно было представить себе ее душевное состояние. Так бывает у тех, кто ждет очень важного для себя события, а все вокруг говорит о том, что оно может и не произойти…

Лена замерла и прислушалась. Ласковое апрельское солнце светило прямо в глаза, отвыкшие от мягкого дневного света. Теплый ветерок обдувал коротко стриженые темные волосы и бледное лицо. Суета подмосковного города, спешащие по своим делам люди, крики птиц, шум машин – все это налетело на нее со страшной силой, не дав опомниться.

А сзади при этом давила темно-серая бетонная стена тюремного здания, словно говоря: «Ты думаешь, все закончилось? Как бы ни так! Лена ощутила во всем теле неподъемную тяжесть. Она ссутулилась, опустила голову. Воздух, пропитанный бензином, ударил ей в нос. Голова закружилась. Лена зашаталась и чуть не упала.

- Трофимова! – высокая крупная надзирательница подбежала к ней, подхватила ее под локоть. – Ты чего это, в обморок собралась тут упасть? Эй, тебе говорю! Слышишь меня? А ну-ка, сядь!

Лена, опираясь на плечо женщины, присела на скамейку рядом с воротами тюрьмы. Она зажмурилась и уперлась ногами в землю, пытаясь унять головокружение. Мешок с вещами выпал у нее из рук, но, к счастью, он был туго завязан, и все осталось на своем месте. Да и много ли там было? Пара кофт, юбка, зубная щетка, мыло и деревянные бусы – прощальный подарок подруг по заключению. Те дорогие и красивые вещи, в которых она поступила сюда пять лет назад, исчезли бесследно. Стильное пальто, кожаные сапоги и изящное платье были давно распределены между другими надзирательницами. О них не стоило даже вспоминать…

- Спасибо, Катя, - девушка открыла глаза и улыбнулась. – Мне уже лучше, правда. Это все воздух…

- Конечно, воздух свободы, - улыбнулась надзирательница. – Ты, Ленка, девчонка крепкая. После того, что тебе пришлось пережить в тюрьме, не каждая бы выжила. А ты – всего лишь решила упасть в обморок перед тюремными воротами! И как раз в день своего освобождения.

Свобода! Лена задрожала. Вместо того, чтобы сидеть еще пять лет, она выходит из тюрьмы сегодня! Молодая. Всего двадцать семь лет. Почти здоровая, что удивительно. Может, не такая красивая, как раньше, но это не главное. Дома ждут отец и сын. Сережа… ее любимый мальчик. У него сегодня день рождения. И он не знает, какой подарок его ждет. О своем освобождении она известила только папу.

Странно… Почему отец не ждет ее? Нигде не видно его зеленой старенькой «Нивы». Она же написала ему две недели назад! Наверное, не смог отпроситься с работы. Ничего не поделаешь. Виктор Иванович Трофимов, вдовец и нестарый еще человек, вынужден был последние пять лет содержать их дом в подмосковном поселке, растить самостоятельно внука, а также отправлять дочери передачи в тюрьму. Он постоянно боялся, что его, бывшего военного, а ныне – продавца в магазине строительных материалов – заменят на более молодого и шустрого сотрудника. Тогда будет очень трудно… Сереже всего семь лет, а она сама… Лена вздохнула. Немало пройдет времени, пока ей удастся найти работу в их небольшом поселке. Тем более, возможно, не все еще забыли ту историю пятилетней давности.

- А тебя что, никто не встречает? – удивилась надзирательница, мягко тронув ее за локоть и тем самым отвлекая от грустных мыслей.

- Никто, Катя, - вздохнула в ответ Лена. – Папа, по-видимому, занят на работе. А больше и не кому…

- Да уж, - Катерина критически осмотрела девушку с головы до ног. Лена и сама знала, что выглядит не слишком привлекательно. Единственным ее украшением были волосы – хотя она и обрезала их по уши, они казались ухоженными, были приятного шоколадного цвета и отличались естественным блеском и пышностью. Все остальное она увидела в зеркале тюремной комнаты, где одевались женщины перед тем, как покинуть тюрьму. И то, что ей представилось – испуганные прозрачно-серые глаза, болезненно-бледная кожа, худая сутулая фигура, которую не скрывали потертые джинсы и куртка на пару размеров больше – ей не слишком понравилось.

- Да, знаю, что не красавица, - подтвердила она мысли надзирательницы. – Кого красит тюрьма?

- Правильно говоришь, - Катя обняла ее. – Хорошо, что ты вообще выжила. Ничего, милая. Время все вылечит. Дома отоспишься, отъешься. Я думаю, все у тебя будет хорошо. Уж напиши мне, не забывай, хорошо?

- Конечно, напишу, - Лена сжала крепкие плечи подруги-надзирательницы, в очередной раз вспомнив о том, как та неоднократно выручала ее. – Если бы не ты, я бы и вовсе не дожила до своего освобождения…

Лена точно бы расплакалась, если бы их прощание не прервал шум подъезжающей машины. Из серебристо-серого «Опеля» выпорхнула невысокая полненькая рыжеволосая девушка в джинсах и открытой маечке. Из-за кудряшек, обрамлявших лицо, и россыпи веснушек на щеках и носу, она казалась совсем молоденькой.

- Добрый день, девушки!- быстро заговорила она. – Подскажите мне, пожалуйста, где здесь выход.

- О, всем я так и скажу! – хмыкнула Катерина, внимательно глядя сверху вниз на незнакомку. – Я могу показать, где вход.

- Не надо… - смутившись, пробормотала рыжая. Лена, поднимавшая с земли свою сумку, не разглядела еще ее лица.

- А надо-то чего? – грубовато усмехнулась надзирательница.

- Я девушку ищу. Она сегодня должна была освободиться по УДО. Елена Викторовна Трофимова, восьмидесятого года рождения, поселок Ударный.

Лена подняла голову, взглянула на девушку. Голос-то… Не может быть! Вновь прибывшая тоже внимательно смотрела на нее.

Как будто и не было многих прошедших лет, ссор, расставаний… Осталась только сама она, подруга юности, ее письма и посылки, которые она исправно присылала все эти годы. Ничего не изменилось в ней – рыжие кудри, наряды в обтяжку, звонкий голос… Только глаза стали более глубокими, серьезными… Однако огонь в них горел еще ярче, чем десять лет назад.

- Галька! – Лена забыла о том, где находится, и кинулась на шею девушке. – Орлова! Вот уж не ожидала!

- Лена? – сначала она отшатнулась, но узнала подругу и обняла ее. – Господи, худая-то какая…, - прошептала она, ощущая руками Ленины хрупкие плечи. Больше ничего Галя сказать не могла – боялась дать волю чувствам и заплакать.

- Так, девчонки, тихо мне тут! – прикрикнула на них добродушно Катя. – Здесь шуметь нельзя. Ты, красавица, подруга ее?

- Да… Вы меня не помните? Я приносила передачу, а вы принимали. Сказали, что быстро отдадите Ленке…

- Мало ли что я сказала. Не помню, много вас приходит, - смутилась надзирательница, и стало понятно – все она помнит. – Теперь я за Ленку спокойна, все-таки не пешком до вашего Ударного добираться. Смотри, береги ее!

Галя шутливо отдала честь и, взяв Лену под локоть, повела ее к машине.

- Есть, наверное, хочешь? – спросила она. – Я тут пиццу захватила в кафе, можем прям тут поесть. Кстати, сними ты эту тюремную одежду. Я тебе платье красивое привезла…

Темно-синее платье с короткими рукавами оказалось Лене великовато.

- Ничего, нагонишь, - немного расстроилась Галя. – Я же купила на твой старый размер.

- Галь, а почему ты приехала? Папа здоров?

- Здоров, не переживай. Мы с ним постоянно общаемся. Работы много. А вечером у них праздник. Твой папа снял для Сережи и его друзей зал в кафе. Будут праздновать его день рождения.