Страница 46 из 52
- Катце стесняется, - Раравис кивнула за спину, и я обнаружила, что на подоконнике сидит невысокая, русоволосая девушка 'в теле', круглое личико которой было щедро усыпано веснушками.
- Чего стесняется? - удивилась я.
- Не чего, а кого, - хихикнула Раравис, - Она боится с Феликсом столкнуться, у них некогда размолвка вышла... Эдак века полтора назад.
Я хотела предупредить, что в этой ситуации моя комната как раз не самое надежное убежище, когда дверь в комнату распахнулась, впуская рыжего дракона.
Казалось, что Феликс с разбегу наткнулся на стену - он замер, уставившись на Катце, тяжело дышал и только сжимал и разжимал кулаки.
Та сползла с подоконника, выпрямилась, напоминая собой натянутую струну, и гордо вздернула подбородок.
- Пришла, - выдохнул дракон, и я не узнала его голос.
- Пришла, - согласилась Катце напряженным голосом.
Они замолчали, все так же меряя друг друга взглядами, наконец рыжий сдался, и первым отвел взгляд.
- Сходила бы, попрощалась. Она ждет, уйти не может.
- И схожу, - все также с ноткой истерической боевитости в голосе отозвалась та.
Феликс сделал шаг в сторону, символически освобождая проход, Катце прошла мимо, не опуская головы и развернув плечи, разве что не печатая шаг. Уже у самой двери она, взявшись за ручку, остановилась и как-то беспомощно обернулась.
- Спасибо... отец... Я помню, что ты был на моей стороне.
На лице Феликса отразилась такая гамма эмоций, что я тут же предпочла притвориться спящей.
Дракон, тяжело ступая, подошел к кровати, и уселся на ее край, прямо поверх одеяла.
- Не спишь, - констатировал он.
- Не сплю, - призналась я, и открыла глаза.
- Ты, наверное, гадаешь, что это было?
- Неа, - помотала я головой по подушке, и скривилась от резкой боли, - в каждой семье есть свои скелеты в шкафах, я не любительница их разглядывать.
- Скелеты? - удивился Феликс.
- Это образное выражение, обозначает 'страшные тайны' - отозвалась Раравис, про которую мы позабыли, - я тебе потом соответствующий анекдот расскажу.
Феликс закинул ногу на ногу, сцепил на коленях пальцы, и в его привычном облике балагура и весельчака снова проступил многовековой возраст и такая же древняя усталость.
- Катце не совсем человек, Гала. Вернее, человеком я уже её не застал. Когда ей было пятнадцать, она подхватила одну из этих за-Рубежных детских болячек, которая переносится тем проще, чем меньше тебе лет. Инди билась, как могла, даже протащила через рубежи несколько лекарей 'оттуда', но они ничем не смогли помочь. И вот, когда Катце впала в беспамятсво, сходившая с ума мать провела над ней магический ритуал. Катце умерла в ту же ночь.
- Умерла? - я почувствовала, как кожа покрывается мурашками.
- Умерла, - подтвердил Феликс, - чтобы возродится вновь, уже Катце-кошкой, оборотнем
- Она не знала, что умерла, и что возродилась снова, она не знала, что она теперь веркошка, - историю пришлось продолжать Раравис, потому что Феликс замолк, и с увлечением разглядывал носки своих сапог. - Она была уверена, что у нее был кризис и она выздоровела. Поэтому она жила, как обычная девушка - балы, мальчики, красивые платья. В то время мы трое были близки.
- Трое? - осмелилась задать вопрос я.
- Странные дети Аномалии. Была еще Аннеле, - голос Раравис дрогнул и она отвернулась.
- А потом, когда амулет подчинения Великий и Ужасный передал Инди, появились шурхи, - снова зазвучал голос Феликса, - и Катце увязалась с войсками Великого и Ужасного, присланными в помощь, как мы не отговаривали её. Тогда у нас случилась первая размолвка. Она заявила, что я ей не отец, и не имею никакого права указывать, что ей делать. Это был первый и последний раз, когда мы подняли эту тему. И Катце убили снова.
- Убили? - повторила я, как попугай, - Погодите... Как убили?
- Убили. Смерть её в пламени шурха была мучительной, поэтому, когда она очнулась в своей старой, 'детской' комнате, то все еще кричала от ужаса, и эту свою жизнь она начала седой.
- И педантично посещала мастера по окраске волос раз в неделю, - голос у Раравис был грустным.
- Эту жизнь? - мне очень хотелось помотать головой, чтобы уложить полученную информацию, но я боялась, что боль вновь вернется.
- Этот ритуал, кроме второй сущности, дает еще и девять жизней, но отнимает возможность при перерождении забывать прошлые. Умерший возвращаешься в мир в том возрасте, в котором впервые умер.
- Здравствуй, пубертатный период, гормональные бунты, прыщи и юношеский максимализм, - грустно улыбнулась Раравис.
- Катце впервые обернулась где-то через неделю, сильно испугавшись. А дальше... Дальше был скандал, они с баст наговорили друг другу много такого, что никогда не стоит говорить. Катце считала, что Инди сломала ей жизнь, что сделала настоящим чудовищем. И тогда она сбежала... Инди сходила с ума, металась, пыталась её найти, поговорить, объясниться, но каждый раз, когда казалось, что мы нашли её след - Катце ускользала, утекала водой сквозь пальцы. Потом Инди смирилась, у нее словно что-то выгорело внутри. Не было больше шикарной, царственной баст, прекратились праздники и приемы, потихоньку перестали приезжать гости, да и сам замок... Ты видишь, в каком он состоянии. Нам с Индирой было нужно не много. Думаю, если бы не амулет подчинения, она бы и меня выгнала.
- Ну, тебя, пожалуй, выгонишь, - хмыкнула Раравис.
- Ну да, я такой, - Феликс встряхнулся, снова становясь тем привычным рыжим весельчаком-балагуром. Дверь скрипнула, впуская в комнату ту, о которой мы говорили. Её глаза были полны слез, она сделала два шага, всхлипнула и протянула руки. Феликс, не задумываясь, кинулся к ней, и она зарыдала уткнувшись в его грудь, а дракон все гладил её по голове, и бормотал что-то негромко, так что я могла разобрать только повторяющееся вновь и вновь слово 'доченька'.
-Раравис,- позвала я шепотом, боясь спугнуть этот неожиданное воссоединение семьи, - я вот понять не могу, почему когда Гини погибла - ничего подобного не было?
- Ну, магический поединок перед твоим появлением ты как бы уже и не считаешь? - понятливо усмехнулась та, - Да и потом, и Гинивер, и Индира два мага с разным даром, рубежи тоже дают свою специфику, а уж как на то или иное событие повлияет сама Аномалия не всегда есть ответ даже у Великого и Ужасного. Меня сейчас больше беспокоит, что баст никак не уйдет...
Я завозилась, выбираясь из под одеяла.
- Помоги мне дойти до неё.
- Изнанкой пройдем, - помогая мне встать на ноги постановила Раравис, - иначе я тебя не дотащу.
Переход в этот раз был кратким, но вынул из тела всё накопленное тепло, а из души, как показалось, всю радость. У кровати баст обнаружилась верная Агата, которая сидела возле нее на кресле и гладила бледную, безвольную руку своей повелительницы.
- Никак не отойдет, бедная,- подняла на нас заплаканные глаза кухарка, - сама измучилась, нас измучила, а все держит её что-то... Мы с Феликсом так на Катце надеялись, но не она её задержала, или не только она.
- Оставьте нас,- с удивлением услышала я свой голос, и тут же пришла догадка, что да, это правильно, так и нужно.
Раравис и Агата тихо вышли из спальни, прикрыв за собой дверь. Я доковыляла до Агатиного кресла, с трудом устроилась в нем, дотянулась до руки баст, и тут же перед глазами взорвался разноцветный калейдоскоп.
Очнулась я от запаха, который никак не мог быть реальным. В комнате отчетливо пахло лапшой быстрого приготовления, в просторечие именуемой 'бомж-пакетом', а еще немного - свежезаваренным чаем. У меня ничего не болело, голова была ясной, и это озадачивало больше всего.