Страница 15 из 52
- Ничего себе! - услышала я тихий голос вера слева.
- Проклятые Хранители, это же эльф, - выдохнул справа маг.
А я пыталась сдержать нервный смех, потому что у ног рыжего пленника лежал богато украшенный топор на длинной ручке.
- Поздравляю, парни, - отозвалась я негромко, - кажется, мы нашли нашего Железного Дровосека.
Молчание на площади затягивалось, поэтому я снова задала вопрос:
- Что здесь происходит?
И снова мне никто не ответил.
- Цепи снять, - скомандовала я, не особенно надеясь на результат, однако пара крепких парней кинулась разматывать пленника.
Неожиданности на этом не кончились: при ближайшем рассмотрении пленник оказался зеленоглазой, холеной девицей, с весьма надменным выражением лица и классическими острыми эльфийскими ушками, трогательно выглядывающими из взъерошенных, коротко стриженных рыжих волос. Девица была на голову меня выше, со спортивной, скорее даже - поджарой фигуркой. Одежды на ней оказался минимум, в духе Лары Крофт - коротенькая кофточка - распашонка, едва прикрывающая грудь, зато с длинными рукавами, и шортики 'в облипку'. Дополняли облик 'мечты игромана' высокие ботинки с толстой подошвой.
- Эй, Рыжик, - окликнула я ее вполголоса, - у тебя есть заветное желание?
- Убраться отсюда, и поскорее, - откликнулась эльфийка, подобрала свой топор, и спрыгнула на землю.
- Не торопись, а то всё веселье пропустишь, - усмехнулась я, поднимаясь на помост, где Кит уже сотворил мне кресло.
Маг поднялся за мной следом и встал молчаливой тенью у меня за спиной, а вот Рамзи устроил целое представление: сперва потянулся на краю помоста, невзначай продемонстрировав при этом свои когти, а потом обидно зевнул клыкастой пастью в сторону зрителей. Деревенские отшатнулись от нас еще дальше, а вер исподтишка подмигнул мне и грациозно улегся у моих ног. Рыжая эльфийка осталась у помоста, недвусмысленно приняв боевую стойку. Я обвела глазами притихшую толпу, опять наткнулась глазами на самодельный крест и почувствовала, как удушливой волной поднимается ярость.
- Итак, как вы все видите, слухи о моей гибели от рук вервольфа, равно как и о свадьбе с оборотнем не соответствуют действительности, - стараясь как можно четче проговаривать слова, сообщила я толпе.
- Впрочем, даже смерть геммы не могла бы послужить оправданием дел, творящихся здесь. Второго дня кто-то из жителей данной деревни, предположительно, из-за личной неприязни, не только совершила покушение на моего доверенного мага, совершавшего инкогнито инспекционную поездку по населенным пунктам рубежа, - я почувствовала, как Кит поклонился, - Своей противоправной выходкой данные несознательные граждане поставили под угрозу всю масштабную операцию по выборочной ревизии, инвентаризации, и аудиту принимаемых мной дел.
'Канцелярит', казалось, давно похороненный в глубинах памяти, сейчас давался легко и просто. Судя по все более округляющимся глазам пары селянок, оказавшихся в первых рядах, понимали они едва ли через два слова на третье, а то, что им удалось понять, сулило большие неприятности. Я же поспешила продолжить, пока вдохновенье не иссякло.
- Мне пришлось прервать прохождение инициации, чтобы лично исправить последствия данной выходки. Изначально я была склонна трактовать её как некоторое весьма прискорбное и опасное, но все-таки недоразумение, однако, сегодняшний инцидент, которому я стала свидетелем, говорит о намеренном попрании существующих законов, и, таким образом, сознательном нанесении вреда престижу и власти геммы, то есть об измене.
Последнее слово тяжелой гирей ухнуло в толпу, словно придавив каждого из деревенских непосильной ношей. Измена во все века и при всех режимах и правителях слишком дорого стоила тем, кого в ней обвиняли.
- Кто дал приказ о нападении на моего мага? - рявкнула я.
В центре толпы началось бурление, и, наконец, к помосту буквально вытолкнули невысокого, лысого и полного мужчину средних лет. Он то ли не смог, то ли не захотел остаться на ногах, и плюхнулся на колени: его лицо приобрело свекольный оттенок, а руки мелко тряслись.
- Староста, - чуть наклонившись к моему уху шепнул Кит.
- Исполнителей сам назовешь или деревенских попросить? - спросила я у старосты.
- Сам, сам, - заколыхалось все его тело, и одно за другим прозвучали три имени. После каждого толпа приходила в движение, и, словно бы выплевывала к помосту отчаянно сопротивляющегося парня.
- О, а вот и отец будущего внучка старосты, - шепнул мне маг, когда у помоста оказался последний.
Я смотрела в искаженные ужасом лица, думала о том, что эти четверо без малейших угрызений совести обрекли на смерть Кита, за которого, как они считали, было некому заступиться, и не чувствовала ни капли жалости к ним.
- Чем же провинилась ваша сегодняшняя пленница? - вкрадчиво спросила я.
Староста побагровел еще больше, и благоразумно промолчал, а вот его несостоявшийся зять пробасил:
- Ну так эта... эльфа она! В нашем лесу шастала - тама и словили.
- Да что вы говорите, эльфа?! - всплеснула я руками.
- Ну дык... вона уши у ней какие, - не почувствовал иронии бугай.
- А каким законодательным актом Рубежа эльфам запрещено появляться в Восточном под страхом смерти? - сдерживаясь изо всех сил, все тем же медовым голосом спросила я.
- Эта... Так староста же сказал, - удивился бугай.
Я перевела взгляд на старосту:
- То есть ко всем уже известным диверсиям я могу добавить и подготовку срыва переговоров с эльфами в результате гибели их посла?
Умница Рыжик даже ухом не повела, услышав данный перл, только развернула плечи и приняла еще более надменный вид.
- Что же, - подытожила я, - вы хотели суда? Вы его получите. По всем Рубежным законам. Обвинителем выступит маг, защиту, а также охрану обвиняемых будет представлять мой советник по безопасности, - я сделала жест в сторону верпума и, не дожидаясь традиционного: "Он же вер" добавила, - Я доверяю им, как самой себе.
Рамзи издвательски шаркнул лапой, еще раз зевнул, продемонстрировав свой набор клыков, потом перекинулся в человека.
На помосте я осталась ровно на то время, которое понадобилось, чтобы шепотом проинструктировать Кита:
- Напугать, чтоб неповадно было; ободрать, как липку, чтобы и сами надолго запомнили, и соседям рассказали, дочку старосты выдать замуж, за этого; за счет старосты устроить праздник проводов Гини, под эту идею сжечь крест к чертовой матери!
- К кому? - удивился Чучелко
- Потом расскажу, - отмахнулась я, спрыгивая с помоста, - главное - пожар не устройте. Хотя...
- Проследуйте за мной, госпожа перворожденная, - вежливо кивнув, предложила я, держа курс на местный трактир.
Эльфийское чудо благоразумно проследовало за мной, лишь у самого трактира уточнив:
- А почему Вы назвали меня перворожденной - Вы тоже расскажете потом?
В ответ я только вздохнула: пока вер и маг не закончат суд - у нас будет много времени для разговоров.
Трактир внутри мало чем отличался от забегаловки средней руки, которых я навидалась предостаточно, катаясь в командировки в соседние области. Тусклое помещение, в которое едва пробивается свет, было щедро наполнено навязчивыми запахами готовящейся еды. Шесть грубо сколоченных деревянных столов, по три с каждой стороны от двери, прочные самодельные лавки и табуреты, судя по прорезям в сиденьях которых, регулярно используемые как аргумент в потасовках. Напротив входа, у дальней стены высокая стойка трактирщика, за которой выставлен небогатый арсенал местного чего-то в разномастных бутылях, и видна приоткрытая дверь в кухню. Рядом со стойкой лестница на второй этаж - видимо, там находятся сдающиеся комнаты. Проверять это, равно как и ночевать в местном клоповнике категорически не хотелось, и я отчаянно надеялась, что засыпать мы будем достаточно далеко от этой деревни. Я двинулась к стоящему торцом к стене столу, подальше у двери. Молодая женщина, с тщательно запудренным синяком под глазом и затравленным взглядом, видимо жена трактирщика, сопровождала нас, пытаясь одновременно приседать в книксене, рассказывать о том, какая это честь - принимать у себя гемму, нахваливать местное меню и смахивать невидимые глазу пылинки. Злость, кипевшая во мне с самой площади, стала потихоньку уходить, да и испуг трактирщицы был почти осязаемым.