Воздушные замки

Однажды, когда стало тяжело на душе, Присцилла написала два письма. Первое, конечно же для Салли, отправилось в потайной ящик. А второе письмо, запечатанное в конверт, стало ждать своего часа…

«Милая Салли! Карстен больше не обращает на меня никакого внимания! Я так надеялась стать ему помощницей! Он строит корабли, с утра до ночи занимается делами покойного Харальда, а я… Что могу сделать?! Как мне заставить его обратить на себя внимание? Кто поможет мне? Неужели я обречена вести разговоры лишь с листом бумаги?

Плохо мне без родной души, и дом не помогает. Наоборот, каждый его уголок будто шепчет, что я осталась совсем одна. Харальд надеялся, что здесь будут раздаваться детские голоса.

Как я хочу детей! Смешно… Карстен больше проводит времени с бумагами и документами, исчезает подолгу в непонятных разъездах. Ему звонят сотни людей, и для каждого человека он находит время.

А на меня у него времени нет. Салли, пожалей меня! Как мне вернуть хотя бы те дни, когда Карстен шутил со мной, и приезжал порой на Хиркенхольм таким веселым? Салли, прости, что я обращаюсь с тобой так небрежно, – то пишу, то не пишу.

Мне тяжело, я люблю без памяти человека, с которым не провела ни одной ночи. И не проведу! Все идет к тому, что я не стану никогда его женой! У меня своя жизнь, не хочу никого слушать, буду искать свое счастье сама!

Вот теперь, милая Салли, прощай навсегда! Скоро уеду из дома на острове Хиркенхольм, и сожгу старинный стол, который хранит твою и мою тайну. Твоя навек. Присцилла…»

Шли дни, приближалось Рождество. Несмотря на внутренние противоречия и метания Присциллы, все же был назначен день свадьбы. Невеста даже приготовила жениху подарки: вышила замечательный жилет и купила в Осло старинный морской хронометр в золотом корпусе, в оригинальной коробке из сандалового дерева.

Однажды Карстен обещал провести с Присциллой целый вечер. Но, увы, перезвонил ей затем уже из Лондона, куда улетел накануне, и сообщил, что его не пускают дела и не известно, когда он вернется. Бедняга не находила себе места. На ее плечах был огромный дом, и хлопоты, касающиеся некоторых сторон деятельности Харальда. Она улаживала дела с профсоюзами, посещала собрания Королевского археологического общества в Осло, поскольку на дне принадлежащего Люксхольмам фьорда находились предметы, представляющие определенную историческую ценность.

И все же девушка скучала по тому времени, когда она беззаботно каталась по парку на лошадях, выслушивала вечные нотации Гертруды. А самые лучшие воспоминания были связаны со швертботом и с поцелуями Карстена.

Пожаловаться было некому, писать же письма мифической Салли было глупо.

Но выход надо было искать, надо! Иначе можно было сойти с ума! Пару раз Карстен звонил ей по телефону из Ставангера и из Осло. Это было так неожиданно!… Звонки раздавались заполночь, разговоры длились так долго, что Присцилла начинала беспокоиться – да с Карстеном ли она беседует?

Ее ночной собеседник был остроумен, бесконечно весел и нежен. Присцилла радовалась тому вниманию, которое уделял ей жених. От разговоров она получала заряд энергии и то удовольствие, которое дает общение с любимым. Все-таки Карсти славный, да и его отец ей показался заботливым и симпатичным человеком.

Андерсу Трольстингену очень понравился дом на Хиркенхольме. Он рассказал бездну интересного о прошлом Хиркефьорда и Бюфьорда, объяснил, в каких домах жили лоцманы и смотрители маяков, поведал о соревнованиях парусников в Ставангере и Бремене и не преминул упомянуть о собственных морских подвигах, о скитаниях по морям в юности.

Гертруда с удовольствием поила старика Трольстингена кофе и кормила свежими плюшками. Присцилла говорила себе, что, если сын похож на отца, то ей наверняка повезло с будущем мужем. Или все же не повезло?

Что тогда делать? Сомнения изматывали ее. Она засыпала и просыпалась с одним именем на устах. Ну почему он не домогается ее, не приходит с цветами, не говорит слов любви?! Она готова отдаться ему в любое мгновение. Воспоминания о неловкой попытке близости в каюте «Северной Звезды» заставляли стучать сильнее сердце и гнали прочь сон. Милый Карсти, я жду тебя! – без конца повторяла она про себя.

Карстен Трольстинген пил кофе перед началом важного совещания, на котором решалась судьба контрольного пакета акций одного из его предприятий. Только что звонил отец и выразил ему свою поддержку.

А еще пять минут тому назад в кабинет хозяина судостроительного холдинга вошел секретарь и положил на стол перед ним загадочный конверт. Карстен допил кофе, отставил чашку и уставился на послание.

Он просил секретаря не беспокоить его по мелочам, не загружать информацией, не относящейся к существу дела. Наконец любопытство взяло верх над деловыми качествами бизнесмена.

Рука Карстена потянулась к ножу для разрезания бумаг.

«Карстен, я сделала свой выбор: то, что мучает меня уже третью неделю, должно быть высказано вслух. Конечно, Вас ждет мое признание. Нечто подобное Вы слышали, наверное, уже не однажды, ну и пусть. Мне все равно, я постоянно думаю о нашей встрече, пытаюсь понять Вас и признаюсь себе: «Невозможно. Я не разгадаю его».

Вы не представляете, от чего Вам удалось спасти меня одним своим появлением в моей жизни. Вы – необычный человек. Роскошный. Умный. Проницательный. Нервный. Сильный. Вы – взрослый мужчина, не рискующий по пустякам. У Вас глаза или гениального сумасшедшего или великого любовника.

Я боюсь Вас. Я отравлена Вами. Прилагаю невероятные душевные усилия, чтобы не сгореть от желаний, которые Вы разбудили во мне.

Выход, кажется, прост: стать любовниками. Брак по расчету меня оскорбляет.

Но зачем я Вам? Денег у Вас и у самого достаточно, и при Вашем-то умении через несколько лет Вам удастся многократно увеличить свой капитал. Женщины для Вас – удовольствие, развлечение, отдых, победы. Дурам этого достаточно. Я же не то, чтоб слишком умная, но – другая. И не так опытна, как Вы. Встретившись с Вами однажды в постели, буду затем искать новых встреч, мучаться, сходить с ума, разрушать свой мир ради сладкой иллюзии. Даже сейчас «Сигрид» уже заброшена мной…

Вы хотели мне понравиться? Ваше желание исполнено: я люблю Вас!

Я плохо знаю мужчин. Вернее совсем не знаю, кроме Вас, никого. Но начинаю подозревать, что мужской половине человечества куда больше присуще коварство, чем нам, женщинам.

Не исключаю, что Вы позвоните мне около девяти вечера и скажете, что едете на работу, но очень скучаете и хотите, чтобы я перезвонила вам ровно через полчаса. А потом будете сидеть, слушать и считать, сколько раз до глубокой ночи затрезвонит телефон – десять, пятнадцать, сто раз?

Но, увы, моих звонков Вы больше не дождетесь!».

11

Карстен еще раз пробежал глазами письмо, улыбнулся, вернее хмыкнул, и бодрым шагом двинул в конференц-зал. Он твердо знал, что его точка зрения победит, не может не победить.

Он любим прекрасной женщиной, которая делает в его честь всякие глупости и ждет его звонка. Пусть себе ждет. Придет час, и Карстен сам скажет все, что нужно.

А ровно через полчаса Трольстинген был богаче на пару десятков миллионов долларов, и принимал поздравления от своего секретаря.

– Вы прочли письмо? – спросил тот.

– Дважды, и сделал соответствующие выводы, – сухо сказал Карстен Трольстинген. – Такого рода письма передавать мне незамедлительно и в любое время! Кстати, Карл, я похож на умного, нервного, сильного человека? Только честно.

Секретарь помял бицепсы своего шефа, пару раз толкнул его кулаком в плечо. Карстен едва удержался на ногах, – Карл был крепким малым.

– Нет, – ответил секретарь.

– А похож я на гениального сумасшедшего?