Последний автобус домой

Но мама отвечала уклончиво и пренебрежительно.

– Посмотрим, – вот и весь ее ответ.

– Уже начали записывать в группу. Я просто умру, если мне не достанется места! Все наши едут – Джейн, Полли, Тоня, – добавила Конни, пытаясь объяснить, что решение надо принимать срочно.

– Конни, я не печатаю деньги, – сказала мама, отворачиваясь к стопке приготовленного для глажки белья в плетеной корзине.

Почему она так раздражается? Что за странное отсутствующее выражение в ее зеленых глазах? Конни вздохнула. Не самый удачный момент для разговора, но времени остается в обрез.

– Я могу подрабатывать на рынке. Дядя Леви подберет для меня какую-нибудь работу. И я буду копить свои карманные деньги, обещаю, – добавила она для убедительности.

– У тебя через год выпускные экзамены, девять предметов! В выходные тебе надо будет готовиться, а не стоять за прилавком, – отрезала мама.

– Знаю, знаю. Но я уже пожертвовала танцами, я теперь все время трачу только на учебу. Я могу работать по воскресеньям. Пробные экзамены я сдала хорошо. Там нет ничего сложного. Ну пожалуйста, скажи, что я могу записаться в группу! Я никогда ни о чем тебя так не просила!

Мама вот уже несколько недель готовилась к экзаменам на квалификацию медсестры. Повсюду лежали книги, и Сьюзан жаловалась, что она пренебрегает своими обязанностями по дому. Они перестали разговаривать друг с другом, не перемолвились и словом, даже когда все вместе они отправились навестить тетю Ли и ее малыша в коляске. Назвали его Артур Редверс. Конни казалось, что такие пожилые дамы, как тетя Ли, должны испытывать неловкость, катя перед собой коляску.

Тетя Ли выглядела такой же усталой, как мама. Артур полусидел в стульчике, взятом напрокат у тети Марии, которая постоянно, к негодованию Розы, производила на свет все новых и новых младенцев.

По крайней мере, они теперь знали, откуда берутся дети, ежемесячный урок биологии расставил всё по своим местам. Роза рассказывала, что роды отвратительны, все равно что выталкивать из попы футбольный мяч. Мама сказала, что тете Ли пришлось очень тяжело, ребенок родился совсем крошечным, но постепенно доказал, что чудеса все же бывают. Теперь все Уинстэнли ему поклонялись, бабуля Эсма не могла им надышаться и не оставляла его ни на минуту. Разве не справедливо будет, если Конни теперь нарушит эту идиллию, когда все семейство так дружно развернулось в одну сторону, позабыв об остальных?

– И ни слова больше об этом. Я обдумаю твою просьбу. Когда ты будешь учиться в университете, у тебя будет еще уйма возможностей поехать за границу. Я не вижу причин пропускать занятия сейчас, – ответила мама.

Но Конни была не готова поставить на этом точку:

– Если дело в деньгах, то мисс Кент говорит, мы можем платить в рассрочку.

– В какую еще «строчку»? – не поняла мама, погруженная в складывание простыней. – Вас учат сленгу, что ли?

– В рассрочку! Это значит, что мы можем платить по частям, по чуть-чуть каждую неделю. Ну, пожалуйста, можно я запишусь? – взмолилась она.

– Я ничего не обещаю. Все не так просто. Я должна обсудить это со Сьюзан и с доктором Фридманом. Он подскажет, как быть, – рассеянно пробормотала мама.

– Что не так просто? – переспросила Конни.

– Тебе не о чем беспокоиться, но я в самом деле была бы очень рада, если бы ты перестала мне докучать. Моя голова занята другим, – ответила мама, опять отворачиваясь. – Пожалуйста, догладь тут всё, мне надо позаниматься. И у меня очень болит спина.

– Но это будет совсем не дорого, обещаю! Я могу сама шить себе одежду. У меня еще остались почтовые сбережения[26] и деньги, которые мне подарили на день рождения. Ты поговоришь с ними?

В маминых зеленых глазах блеснула сталь, щеки порозовели. Почему же она против такой замечательной поездки? Конни недоуменно нахмурилась, изогнув домиком каштановые брови. Есть что-то еще, о чем она не знает?.. Доктор Фридман наверняка будет на ее стороне! Он всегда за то, чтобы Конни расширяла свой кругозор…

Это потому, что школа поедет в Германию? Но война закончилась давным-давно. Что же плохого, что поездка завершится там? Война не имеет никакого отношения к ее поколению. Все давно в прошлом.

Впрочем, может быть, для мамы не в прошлом. Она с тех пор не была на Крите и не рассказывала о тех родственниках. Словно той части ее жизни и не существовало. Она перестала ходить в православную церковь в Манчестере. Никогда не говорила на родном языке, а ее английский акцент стал совершенно ланкаширским. А эта поездка словно напоминала ей о чем-то.

Как же гадко с ее стороны не подумать о том, что эта поездка может значить для ее дочери! Конни чувствовала себе одураченной и обиженной, как ребенок, который выканючивает дорогую игрушку.

Через год ей будет уже пятнадцать, на горизонте появляется все больше увлекательных возможностей: путешествия, мальчики, университет вместо унылой серости Гримблтона… Зачем же мама портит ей все удовольствие? Тетя Сьюзан наверняка отпустила бы Джой в такую поездку!

Все они были очень рады, что Джой снова ходит в школу. Болезнь так изменила ее! Теперь она носила яркие цвета, на автобусной остановке все обращали на нее внимание. Она ходила с друзьями из своего класса на танцы, ходила с мальчиками в кино. Тетя Сьюзан то и дело шила ей новые наряды.

Потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть видеть Джой такой шикарной и взрослой. Постепенно они всё более расходились, у каждой появлялись свои друзья, свои интересы. Джой следующим летом собиралась оставить школу. Тетя Ли надеялась, что для нее найдется местечко в бюро путешествий.

Иногда они встречались у Сантини все вместе, как в старые времена, но теперь всё было иначе.

Помешивая капучино в прозрачных чашечках и добавляя коричневый сахар, они уже не делились секретами. Все проходило очень вежливо и скучновато, они обсуждали мальчиков из средней школы, которых видели на автобусной остановке, и кто из друзей Розы с кем встречается.

Может быть, в развитии Конни что-то не так, если ей до сих пор не понравился ни один мальчик? Она предпочитала сидеть дома, читать книжки, учиться, смотреть документальные фильмы по телевизору. В секретный блокнот, который она прятала под кроватью, она записывала стихи и иногда сочиняла для них музыку. В ее спальню на чердаке пансиона Уэйверли не разрешалось входить никому, это было ее личное уединенное убежище.

Из окна было видно небо, усеянное звездами, и лиловая кромка болот. Ей нравился старый письменный стол и книжные полки, ситцевые занавески, сшитые из лоскутков. Еще был проигрыватель и маленький радиоприемник, чтобы слушать «двадцатку» лучших хитов.

Здесь она воображала себя то Джейн Эйр, то Элизабет Беннет, то Наташей Ростовой, в мечтах проживая их судьбы снова и снова. Иногда к ней приходили гости – Джейн Шиллинг и Тоня Картер, они пили кофе и весь вечер болтали о школе.

Почему же она не может поехать вместе с ними? Должен же быть какой-то выход! Может, мама согласится, если она попробует почти все оплатить сама? Роза пообещала ей рассказать секретный рецепт лосьона для загара. Они смогут приготовить партию и продать ее в школе до начала летних каникул.

Этот рецепт был знаменит тем, что давал настоящий средиземноморский оттенок, самый модный сейчас, он так выигрышно смотрится на фоне белых маек и шорт. Смешиваешь в маленькой бутылочке оливковое масло, йод и уксус и равномерно наносишь на кожу. Но точные пропорции знала одна только Роза. Если сделать неправильно, руки и ноги попросту обгорят на солнце. Договорились, что Роза возьмет себе фиксированную часть выручки, и теперь все субботние дни они проводили, собирая по кладовкам ингредиенты и выпрашивая повсюду маленькие бутылочки.

Роза тоже собиралась через год оставить школу, планировала начать работать ассистенткой в танцевальной школе мисс Лемоди Липтрот и ждать, пока ее кто-нибудь заметит. Она хотела, чтобы ее взяли в какой-нибудь спектакль в Уэст-Энде, и уже написала в Манчестер некоему агенту по имени Дилли Шерман. К выпускным экзаменам она совершенно не готовилась, а вместо этого, помогая Сильвио в салоне, мыла клиенткам головы. Она зарабатывала достаточно, чтобы покупать модную одежду, а не шить самой, и всегда выглядела немного на шаг впереди своего окружения. В челке у нее были обесцвеченные пряди, которые каждое утро перед школой ей приходилось закрашивать тушью для ресниц, иначе ее тут же исключили бы.

26

В Великобритании и ряде других стран: система хранения небольших сумм денег через почтовые отделения для тех, кто по каким-то причинам не может открыть счет в банке.