Странники

— Меня не отпускает мысль, — сказал он, — что Саид с нами играет, водит за нос.

— Что вы имеете в виду?

— Он достаточно опытный разведчик. Зачем ему оставлять свидетеля, человека, который сможет его стопроцентно опознать? Ответь? Не проще ли избавиться от Самошина — тогда руки были бы полностью развязаны, а все концы, и Бердюгин, и Самошин, обрезаны?

— Да, пожалуй! — согласился Сергей, — если только…

— Что?

— Если только с его помощью Саид хотел что-то довести до нас, неформально сообщить.

— Вот! Вот и я о том же — удовлетворенно сказал Шумилов, поняв, что мысли Забелина повернули в нужное направление. — Помнишь, как подбрасывали в годы войны дезу? Оставляли тело погибшего офицера с пакетом. Противник его находил и игра начиналась.

— Помню — ответил Сергей, — недавно смотрел документальный фильм о высадке союзников в Нормандии. Они, таким образом, дезинформировали гитлеровцев о сроках и месте высадки десанта.

— Помимо такой дезинформации, предпринимались и определенные шаги для подкрепления этих сведений. К примеру, для видимости, перемещали некоторую часть войск в зону предполагаемого сосредоточения перед высадкой, но… передвигали для отвода глаз. Сами же концентрировали войска в другом месте. Я предполагаю, что нечто подобное Саид пытается проделать и с нами. Возле зданий увиденных Юрием, вероятно, будут какие-нибудь телодвижения для отвода глаз. Удар же будет нанесен в других местах.

— И где? Вы же сами говорили, что все концы у нас обрезаны. Ну за исключением Самошина, но с того толку мало, если его используют, как секретный пакет.

Шумилов задумался, его взгляд пробежался по зданию торгового Центра, остановился на входных дверях. Милицейскую блокаду с Центра уже сняли и люди вновь пошли внутрь, как ни в чем не бывало. Им было все нипочём: ни террористы, ни взрывы, ни возможная гибелью Ничто их не пугало.

«Бесстрашный у нас народ — с иронией подумал Шумилов — пусть даже камни сыплются с неба, возьмут зонтик и пойдут гулять. А почему, собственно, они должны бояться? В стране есть мощная армия, милиция, мы, наконец. Служб, которые их охраняют, вполне достаточно».

— Что скажете, Николай Поликарпович? — прервал его мысли Забелин, не получивший ответа на свой вопрос.

Собравшись ответить, что не знает, Шумилов не успел сделать этого. По рации его вызвал Новиков. Он сообщил, что группы оперативников осмотрели указанные места — не нашли ничего подозрительного. Подразделению наружного наблюдения дана команда установить там стационарные круглосуточные посты, непрерывно отслеживать, записывать на видео все передвижения в районе, прилегающим к Мэрии и Военторгу.

— Что и требовалось доказать — сказал Шумилов, закончив переговоры с Новиковым — пустышка! Ничего там нет.

— Опять у разбитого корыта? — Забелин с досады сплюнул себе под ноги.

— Погоди, не все так просто. Такие вещи, как перевозки мешков с сахаром не обходятся без свидетелей. Я не думаю, что вывозили гексоген ночью. Это могло привлечь внимание случайных прохожих, да и милиция могла заинтересоваться. Для Саида это слишком рискованным.

— Тогда как?

— Грузили мешки днем. Если нам повезет, это могли быть местные грузчики «Таганки».

Посмотрев друг на друга, они не сговариваясь, быстро пошли внутрь торгового Центра. Оба хорошо помнили расположение помещений, подсобок, там, где обычно собираются приезжие гастарбайтеры.

К удивлению Шумилова, рабочими-уборщиками оказались не таджики, обычные в этой роли для столичного мегаполиса, а узбеки. Они немедленно начали их опрос и тут Шумилову и Забелину невероятно повезло. Один из узбеков — небольшого роста лысый и смуглый человек без возраста, просивший называть его Мишей, сообщил, что помогал грузить мешки с сахаром местным хозяевам. Ему помогал земляк из Андижана, которого сегодня не было на смене.

— А кто из хозяев был? — спросил Шумилов, — как-то назвался?

— Назвался? Э-э-э… — Миша задумался — Муса-ака.

— Высокий, с черными усами? — задал наводящий вопрос Шумилов.

— Нет, начальник, с меня ростом, однако. И усов у него нет.

— Он чеченец?

Миша задумался, опустил глаза.

— Нет, таджик или туркмен. На чеченцев не похож.

— А как определил? Чем он отличается? — продолжал допытываться Шумилов, у которого было предчувствие, что под именем Муса скрывается арабский эмиссар.

— Не знаю, начальник, просто непохож, и всё. Чеченцы говорят по-своему, а Муса-ака наш язык понимает.

— Хорошо, что дальше? В какие машины грузили, когда?

— Вчера грузили, утром. Муса-ака пришел, сказал, что надо помочь.

— Заплатил?

— Конечно, начальник! — Миша простовато улыбнулся, — бесплатно кто будет работать?

— В какую машину грузили?

— Э-э-э, две машины было, фургоны.

— На них было что-то написано или нет? — нетерпеливо вмешался Сергей, — что-то помнишь?

Миша опять задумался, припоминая.

— Что-то было, а что — не помню. Желтые буквы… я по-русски плохо читаю.

— Вспоминай, вспоминай! — жестко потребовал Забелин. У него внезапно заныл ушибленный во время захвата самолета локоть, он с силой потер его.

Миша вспоминал.

— Э-э-э, кажется, «птица» было написано. Желтые буквы на борту.

— А фургоны чьи, чьего производства? Американские, немецкие?

— Не знаю я! — виновато, с некоторой долей испуга, ответил Миша чекистам.

— Значит «птица»? — Шумилов посмотрел с любопытством на Забелина, — какие здесь в Подмосковье птицеводческие фабрики? Наверняка это их машины!

— Слушайте, совсем недавно видел фургончик с надписью «Загорская птица» — возбужденно ответил Сергей, — и буквы на нем желтые.

— Хорошо, будем отталкиваться от того, что имеем.

Они отошли в сторону от рабочих узбеков.

— Я сейчас немедленно сообщу Новикову, а он организует поиск — продолжил говорить Шумилов.

— А вы ему верите, этому узбеку? Может тоже подстава Саида, еще один след, чтобы нас отвлечь!

— Может — согласился с Забелиным Шумилов, — но другого у нас пока ничего нет. Да и времени прошло совсем немного. Саид не рассчитывал, что мы так быстро на него выйдем, а когда торопятся — совершают ошибки. Я думаю, что и план с Самошиным у него возник спонтанно, применительно к обстановке.

— Это лишний раз подтверждает, что он хорошо подготовленный разведчик — озабоченно заметил Сергей — действует быстро, резко, инициативно. Мы пока не успеваем.

— Ничего, успеем! — обнадежил Шумилов — сейчас милиция будет искать эти фургоны по всей Москве, плюс у Мэрии и Военторга наши сотрудники. Пожалуй, нам с тобой стоит вернуться на Лубянку. Доложим обо всем подробно, обмозгуем ситуацию.

Но ехать на работу им не пришлось.

Новиков доложил обо всем Васильеву и тот дал команду Шумилову и Забелину пока отправиться по домам — передохнуть. Работы в понедельник предстояло много, наступал праздничный день, и никто не знал, что их ожидает впереди.

Первомайский день был в разгаре. С утра выглянуло солнце, постепенно прогревая воздух, но внезапно поднялся холодный, резкий ветер. Он с силой рвал транспоранты из рук участников демонстраций, медленно двигающихся по Москве двумя колоннами. От Белорусского вокзала к Тверской площади шли профсоюзы с легкомысленными голубыми флажками. От Калужской площади к памятнику Жукову выдвинулись коммунисты и им сочувствующие. Кумачовые знамена, как всегда, звали на бой против социальной несправедливости.

Впрочем, несмотря на холодный ветер, тротуары были полны гулящими жителями столицы. Многочисленные места отдыха и развлечений ждали своих посетителей. Казалось, в городе ничего не предвещало опасной ситуации.

Забелин приехал на работу первым. Шумилова еще не прибыл. Изо всех тех мест, где предполагались закладки СВУ, от разведчиков наружного наблюдения постоянно поступали сведения об оперативной обстановке. Ничего тревожного не было.