Страница 8 из 32
Прошло секунд двадцать, и Костос наконец проговорил своим тягучим голосом:
– Давайте все же вернемся к беседе о моем племяннике. Кстати, не стесняйтесь, ешьте свою пиццу.
Ей захотелось чем-нибудь в него запустить, но перед ее глазами была только коробка из-под пиццы. Алекс представила, какие заголовки могут появиться в газетах: «Нефтяной король избит до полусмерти коробкой из-под пиццы! « Несерьезно как-то...
Как же она его ненавидела! Каждое мгновение, всем своим видом и каждым своим словом этот тип показывал, насколько он выше ее. Всего секунду назад он уже доказал, что для того чтобы унизить ее, ему не нужно даже и заговаривать, для этого у него есть другие методы. Она плюхнулась на сверхмягкий диван и почти утонула в нем. В желудке у нее заурчало, и ей стало неловко. Ей ужасно хотелось есть, но она не могла представить себе, что, будет жевать пиццу у него на глазах. Ей кусок в горло не полезет. Наверняка он думает, что именно пицца – причина ее слишком пышных форм.
Но тут же в голову Алекс пришла другая мысль. Он ведь все-таки поцеловал меня! Может, он и не считает меня такой уж непривлекательной? Говорят, что некоторые мужчины любят женщин в теле... Может быть, он относится к их числу? Сразу же в голове у Алекс появились соблазнительные картины – она лежит на низенькой тахте под портиком с колоннами, а потрясающий мужчина с глубокими темными глазами кормит ее ирисками. И при одном только упоминании о том, что она хочет сесть на диету, он начинает в отчаянии рвать на себе волосы.
Боже, какой ерундой забита ее голова! Сейчас она должна не забывать о том, что ей предстоит принять одно из самых важных решений в своей жизни – решение, от которого будет зависеть не только ее жизнь и счастье, но и судьба чудесного маленького ребенка, который еще не может сам позаботиться о своих интересах.
– Я слышал, что вы наняли для Патрика гувернантку. Где она? – задумчиво спросил Костос, не сводя с нее проницательных глаз.
Задавая себе в уме вопрос о том, что же конкретно он знает о жизни Сандры и о ее собственной жизни, она подняла глаза и взглянула на него.
– Она попросила выходной, у нее какие-то проблемы в семье. – Алекс редко прибегала ко лжи, но сейчас ей было необходимо знать, что он замышляет.
Подумав, она продолжила:
– Вы сказали, что хотели бы взять на себя заботу о Патрике, но что заставило вас принять такое решение?
Костос недоуменно прищурил глаза.
– Не забывайте, что он мой племянник.
– Но ваш брат хотел сохранить в секрете факт его рождения, он не проявлял к мальчику никакого интереса.
Теперь Алекс тщательно взвешивала каждое слово.
– Не в моих правилах комментировать поступки и решения моего покойного брата, – жестко проговорил Костос.
– Но, тем не менее, что-то же вас все-таки вынудило заняться судьбой вашего племянника? – настаивала Алекс.
– Я недавно получил отчет о том образе жизни, который вы ведете, и мы поняли, что ребенок не может нормально развиваться в такой обстановке.
Алекс вовсе не понравился тон, которым были сказаны эти слова, еще меньше ее обрадовало известие о том, что какая-то частная ищейка совала свой нос в их жизнь, а они даже и не подозревали об этом.
– А вы не промах! – сказала она ему с вызовом.
Костос невозмутимо продолжал:
– Из полученной информации я могу сделать вывод, что вы, как бы выразиться помягче, нерадивая мать. Вы постоянно оставляете мальчика на попечение служащей, иногда даже на весьма продолжительные периоды времени. А когда вы появляетесь дома, то вечно устраиваете шумные вечеринки, и ваши соседи вынуждены вызывать полицию, чтобы утихомирить ваших расходившихся гостей.
Алекс покраснела от стыда, так как это полностью соответствовало действительности. Она отвела глаза, не в силах выносить его презрительный взгляд. Она вспомнила, как лежала в постели, не в силах закрыть глаза хоть на минуту, пытаясь успокоить мальчика, когда Сандра устроила первую вечеринку после рождения ребенка. Затем последовала целая серия подобных мероприятий, в результате чего они настроили против себя всех соседей, которые постоянно жаловались на шум и вызывающее поведение гостей. После того как однажды кто-то из гостей попытался вломиться в ее спальню, Алекс стала уходить ночевать к подруге, забирая с собой и малыша, когда заранее узнавала о намечавшейся вечеринке.
Алекс не знала, что ответить, понимая, что вряд ли найдет какое-то оправдание.
Я понимаю, что это выглядит нехорошо.
– Это выглядит гораздо хуже, чем вам кажется, – сказал он язвительно. – Очевидно, вы не созданы для того, чтобы быть матерью, и вас мало заботит благополучие вашего ребенка. Но в мальчике, хоть он и незаконнорожденный сын Георгоса, все же течет кровь Сикельяносов. Кодекс чести требует, чтобы мы взяли на себя ответственность за его воспитание.
– Кого вы подразумеваете, говоря «мы»? Я бы хотела, чтобы вы были более конкретны в своих заявлениях, – потребовала ответа Алекс, зная из газет, что он все еще холост.
– Свою семью, – гордо провозгласил Костос.
– Но вы холосты, а ребенку нужна мать, – подчеркнула Алекс с некоторым удовольствием.
Костос неприязненно поджал губы.
– Круг наших родственников весьма широк. Я надеюсь, что среди них будет нетрудно найти добрых людей, способных дать ребенку необходимые любовь и заботу, которых он не видел от родной матери.
– Но речь идет не о вас, я правильно поняла? – сердито спросила Алекс, негодуя при мысли о том, что Пэдди отдадут совершенно незнакомым людям, выразившим желание приютить его.
Итак, хотя он и дядя Патрика, но вовсе не собирается непосредственно участвовать в воспитании ребенка. К чему тогда все эти высокие слова о чести и ответственности? Алекс была в смятении. Такое решение ее вовсе не устраивало.
– Вам следует понять, что наше общество достаточно консервативно и необходимо соблюдать определенную осторожность во избежание огласки. Происхождение моего племянника следует тщательно скрывать ради его же благополучия, так как в нашей стране быть незаконнорожденным – это позорное пятно.
Костос был очень серьезен.
Алекс взглянула на него из-под густых ресниц.
– Вы почему-то злитесь на меня, но ведь и меня заботит будущее Патрика, поэтому я хочу точно знать, что может его ожидать в новой для него стране.
– Принимая во внимание полученную мной информацию, я не очень верю вашим заверениям. – Костос упрямо стиснул зубы. – Вы всегда воспринимали своего ребенка как счастливый билет, выигравший крупную сумму в лотерее, – ведь он приносил вам финансовую обеспеченность.
Когда Алекс попыталась возразить, он нетерпеливо поднял руки в знак того, что больше не собирается спорить на эту тему.
– Меня утомляет наша дискуссия, и я могу вас заверить, что ваше финансирование останется на том же уровне, если вы доверите Патрика моим заботам, – произнес он, стараясь завершить надоевший ему бессмысленный разговор.
– Что бы вы ни думали обо мне, деньги для меня не главное. – Алекс не находила слов, боясь, что ее навсегда разлучат с ребенком. – Патрику нужна материнская любовь, ведь он очень чувствительный малыш. Вы говорите о чести и об ответственности, но маленькому ребенку прежде всего нужны ежедневная забота и ласка.
– У вас нет никакого права требовать чего-либо от меня. Что бы мы ни сделали для мальчика, это будет несравнимо больше того, что могли бы дать ему вы, – сказал Костос, показывая, что разговор окончен.
– Но ведь ему понадобится время, чтобы адаптироваться к новому окружению, выучить язык, привыкнуть к новым людям, которые будут вокруг него... А чем его будут кормить? Изменение режима питания маленького ребенка может привести к неисправимым последствиям.
– У меня очень мало времени. Мой отец с нетерпением ждет свидания со своим внуком. Так что завтра я с Патриком вылетаю в Грецию.
– Завтра?! – Казалось, Алекс окаменела. – Но ведь вы еще даже не познакомились с Пэдди и ничего не знаете о нем! Он вам не посылка, которую можно запихнуть в самолет, ни у кого не спрашивая разрешения!