Ложь во имя любви

Алекс почувствовала, как теплый румянец разливается по щекам, и была сердита на себя за то, что испытывала подобное чувство. Где-то внизу живота она почувствовала жар, а все тело словно расплавилось под взглядом темных глаз. Как стыдно, что она ничего не могла поделать со своим телом. Алекс сжала руки, боясь выдать себя их дрожью.

Она поймала себя на том, что принялась нервно поправлять волосы, и этот жест выдавал ее растерянность. С чего это вдруг меня так тянет к нему? – злилась она на себя. Сколько ей лет, чтобы вести себя как школьница, влюбленная в учителя физики? Почему она вдруг превратилась в женщину, изголодавшуюся по плотской любви? Сколько раз раньше она становилась объектом насмешек из-за того, что избегала мимолетных связей или сторонилась мужчин? Что же изменилось теперь? Почему один его взгляд заставляет ее сердце биться чаще?

Костос откинулся в кресле и, вытянув длинные ноги, рассматривал свою раскрасневшуюся пленницу, которая его порядком забавляла. Ровный слой румянца покрывал ее лицо, шею и даже уши. Уже минут пять он ловил на себе ее настойчивый взгляд, но продолжал работать.

Понимая ее молчаливое, но недвусмысленное приглашение, он был вынужден сохранять хладнокровие. Если бы они были на земле, в его фамильном доме, он бы, не раздумывая, отнес ее на руках в спальню, где бы предался радостям секса. Но делать этого на борту самолета не стоило, так как слишком много людей могли наблюдать за ними, а им вовсе не стоило быть в курсе дела.

Костос, в свою очередь, тоже внимательно изучал Алекс. Эта женщина оставалась для него загадкой. Она обворожила его, проникла во все его поры. Никогда ранее он не терял голову от желаний, обуревавших его.

Она была аппетитна, как персик, и безыскусна, как пятнадцатилетняя девушка, что противоречило всему тому, что он знал о ней. Вид у нее был такой невинный, что он бы наверняка поверил своим глазам, если бы столько раз не перечитывал доклад частного детектива, где утверждалось совершенно противоположное. Это можно было объяснить только одним – она, видимо, была просто превосходной актрисой, которой одинаково хорошо удавались и роли простушек, и роли коварных искусительниц.

Всего несколько часов назад, когда Алекс узнала о неизбежном расставании с сыном, Костос был искренне обеспокоен ее душевным состоянием. Ее продолжительная истерика не оставляла сомнений в характере ее чувств к мальчику. Но, как следует подумав об этом на досуге, он пришел к выводу, что это было чистой воды притворством, и больше ничем. Ну что ж, видимо, ей давно пора преподать необходимый урок – с кем стоит играть, а с кем нет.

Легкая улыбка коснулась красивых губ Костоса. Пока мальчик будет привыкать к новому окружению, учить язык, присутствие его матери рядом с ним вовсе не помешает. А потом, когда у Патрика появятся новые привязанности и друзья, можно будет с легкой душой распрощаться с Алекс. К тому времени она ему наверняка надоест.

Конечно, известие о том, что он привез с собой какую-то женщину из Лос-Анджелеса и содержит ее в своем доме на острове, будет не очень просто скрыть от отца и других родственников. Наутро об этом будут знать все Афины. Распространение сплетен и досужих домыслов со скоростью света было главным занятием слуг и домашней челяди. Но если он не будет афишировать их с Алекс отношения, не будет показываться с ней в свете, все закроют на это глаза, пока он холост.

Кроме того, он надеялся, что слухи о женщине в его особняке быстро долетят и до ушей Софии. Это будет его маленькая месть ей. Костос самодовольно улыбнулся, вспоминая о девушке, на которой он мечтал жениться в далекой юности и которая, казалось, тоже любила его, но вычеркнула его имя из своего сердца в то же мгновение, как только взгляд любвеобильного Георгоса, стоявшего тогда во главе компании, упал на нее.

Желание стать полноправной и единственной хозяйкой усадьбы и стремление купаться в роскоши погасило зарождающееся чувство. София предпочла не очень молодого, но еще симпатичного президента компании студенту, только начинающему свою деловую карьеру. Хотя девушка и была вдвое младше брата Костоса, она не задумываясь стала его женой. Самым печальным было то, что после смерти Георгоса София, теперь уже его вдова, стала вести себя с Костосом с непозволительной в ее положении вольностью, надеясь наверстать упущенное и не желая уходить в тень.

Сбросив с себя груз воспоминаний, Костос тяжело вздохнул. Неужели я вечно обречен расплачиваться за ошибки своего брата? – с неожиданной горечью подумалось ему. За что ему такое наказание? Вот и сейчас он оказался один на один с еще одной из покинутых Георгосом женщин, с бессердечной искательницей приключений, которая даже бровью не повела при известии о том, что отец ее ребенка умер.

Костос еще раз с нескрываемым интересом посмотрел на Алекс. Циничная прожигательница жизни с лицом школьной отличницы. Он сразу понял, что она – женщина с характером, а он именно таких и любил.

Ему захотелось сжимать ее в объятиях до полного изнеможения. Будучи человеком рассудка, умеющим быть сильным и сдержанным, он никогда ранее не был во власти подобных ощущений. Это одновременно пугало и завораживало его.

Он представил ее обнаженной, со спутанными прекрасными волосами и затуманенными глазами, и тихо застонал. Эти ее роскошные волосы бередили его душу! Он твердо решил, что у него в доме она будет носить эту свою великолепную белокурую гриву только распушенной.

Костос явственно видел, как ее прекрасное белое тело распростерто на его постели, она изнывает от страсти, стонет и извивается, а он уж постарается довести ее до неистовства желания, равного его собственному. Скоро он будет делать с ней все, что захочет. От этих мыслей все его тело загорелось таким голодом, которого он не испытывал с давних пор. Он почувствовал укол ревности. В конце концов, Георгос мог покупать ее ласки сколько угодно, но именно он будет безраздельно владеть ею.

Стюардесса попросила их пристегнуть ремни. Когда самолет пробился сквозь облака навстречу солнцу, все вокруг окрасилось в золотисто-розовые тона. День был великолепный. Самолет снизился и наконец приземлился. Подали трап, но Алекс не торопилась вставать.

Она все еще сидела в своем кресле, глядя на современный аэропорт за окном. Что ждет ее в этом городе? Никогда еще в своей жизни не попадала она в такую необычную ситуацию. Если бы кто-то рассказал ей о том, что с ней произойдет, она бы никогда в это не поверила.

Когда Костос поднялся со своего места и направился к выходу, Алекс тоже торопливо вскочила, стараясь не отстать от него. Он был единственным человеком, который мог ее поддержать в этом чужом месте.

На улице было так жарко, что казалось, ты находишься внутри духовки. К счастью, им не пришлось идти в здание аэропорта, так как недалеко от самолета их ждал вертолет. Костос обхватил талию Алекс своими крепкими руками и подсадил ее в кабину.

– Когда я увижу Патрика? – Это был первый вопрос, который Алекс задала на борту вертолета, пристегивая ремень, но Костос перебил ее:

– Может быть, мне удастся привезти его к нам сегодня вечером, но тебе необходимо набраться терпения. Тебе следует понять, что я не могу дать никаких гарантий. Прежде всего я должен поговорить с отцом.

– А что будет, если он вдруг скажет «нет»? – испуганно спросила Алекс.

Костос бросил на нее раздраженный взгляд. Она и вправду так глупа или просто прикидывается? Естественно, его отец скажет «нет»! В этом не может быть никаких сомнений. И все же он не собирался скрывать от отца то, что привез Алекс с собой. Такой секрет вряд ли от него утаишь. Но отец был человеком, способным понять его.

Вертолет резко взвился в воздух. Алекс ахнула и зажмурилась. Ей показалось, что в ее желудке все перевернулось, она старалась не дышать. Немного привыкнув, она открыла глаза и посмотрела в иллюминатор. С борта вертолета открывался панорамный вид Афин. Затем картинка сменилась, и она, затаив дыхание, залюбовалась лазурно-голубым морем и множеством маленьких островов, разбросанных вдоль линии побережья.