Страница 3 из 11
— Ну вот, молодец, вот это по-нашему. Давай и мы, Гриша, догоним гостей.
— Да вы с Гришей уже надогонялись, впереди всех бежите…
— А что нам? На то оно и сватовство, да, Гриша? — обернулся Степаныч к своему соседу, маленькому худому мужичку, который привез сватов.
Тот радостно закивал и потянулся к бутылкам. Гриша хорошо помнил, кто что пил, и быстренько вновь наполнил рюмки.
— Давай, сваток, покажи нам, на что ваши способны.
— Опять?!
— Давай-давай, что ты за мужик, если тебе одной рюмки много…
Пашке пришлось выпить еще одну рюмку, у него сразу зашумело в голове. Антону тоже налили — и жених не отвертелся. Хозяин все не отставал, подливал и подливал им, с непривычки гости захмелели.
— А что ты, Павел, не женат?
— Нет, — пьяно качнул головой Пашка.
— Неправильно, нехорошо… Сват должен быть женатым. Ошибку вы сделали. Ну ничего, мы это сейчас исправим. Выбирай себе невесту, видишь, сколько девок у нас сидит.
— Вон, пусть мою Фиску возьмет, — вмешался Гриша.
— Точно, ей пора замуж, да Пашка и сам ее приметил, не зря же к ней подсел. Так, Паша? Не зря подсел к девке?
— Что? — Павел никак не мог понять, о какой Фиске идет речь, рядом с ним с одной стороны сидел жених, с другой — подросток, мальчишка.
Антон услышал этот разговор и тихо засмеялся, он-то хорошо знал Пашкин стандарт для девушек: рост не менее метра семидесяти пяти, грудь размером не менее «С», а попка такая, чтобы было на чем руке задержаться, если случайно соскользнет с талии. Этого воробышка — Фиску, девушку сидящую рядом с его другом, — даже представить невестой красавчика Павла было невозможно.
— Фиска, тебе Паша нравится?
— Нравится, — мальчик рядом с Павлом застенчиво кивнул головой.
— Это девушка? — удивленно бормотал Павел, он уже совсем опьянел. — Это мальчик…
Парень спьяну никак не мог понять, как этот мальчик может быть девушкой. Рассматривать в упор сидящую рядом с ним и чуть откинувшуюся назад Фиску ему было несподручно, но то, что впереди у нее практически ничего нет, он разглядел.
— Она же еще маленькая, — вслух сообразил он.
— Нет, моя Фиска не маленькая, ей уже двадцать два, пора замуж. Это порода у нас такая.
— Маленькая собачка до старости щенок… — поддержал Гришу хозяин.
— А волосы? Нет, мальчик… — пьяно упирался Пашка.
— Так постриглась, была коса, а она вот взяла и постриглась.
— Это парикмахерша испортила, криво постригла, пришлось под мальчика, — соврала Фиска. С ее прической была отдельная история, вслух ее не расскажешь.
— Фиса, соглашайся, выходи за него, — закричал кто-то громко с другого конца стола, — хороший парень, непьющий.
— Вам бы только непьющий.… А чем плохо, что мы пьем? Да, Гриша?
— Да, — тот мотнул головой.
— Мы и пьем и работаем.… Потому нас директор совхоза и уважает… Жизнь у нас такая, без водки никак.
Павлу стало беспричинно весело, хотя он уже ничего не видел, все плыло перед глазами. Гости начали петь, и раздухарившийся сват иногда громко вставлял знакомую строчку — подпевал, а в промежутках между песнями все пытался подцепить на вилку кусок помидора, но тот ускользал от него. В поезде ребята ничего не поели, думали, здесь их сразу накормят, однако, оказалось, хотя на столе и полно еды, но есть некогда, все время приходилось пить и петь. Закусывать они не успевали. Тетки пошли отплясывать, а Пашка боялся шевельнуться, он чувствовал, что вертикальное положение удержать не сможет. Мир уплывал от него и лишь время от времени вдруг приближался вплотную какой-нибудь уродливой рожей. Пашка мог только кивать, соглашаться, а вникать в происходящее он уже был не способен. Кто-то спросил:
— Так тебе нравится Фиса?
— Нравится, просто мадонна… — согласился Павел, он как-то угадывал, когда обращались к нему и, хотя лиц спрашивающих не мог рассмотреть, послушно отвечал.
— Женишься?
— Женюсь, — голова у него сама утвердительно качнулась.
— Гришка, готовься, завтра у тебя будем гулять. А осенью свадьбу справим, две сразу.
— Я осенью не могу, у меня командировка, — вдруг вспомнил Пашка.
— Так мы сейчас свадьбу справим, чего тянуть? Вот, считай, сегодня посватался, а завтра будем свадьбу гулять. Хадия, иди, готовься.
— Ой, так сразу? — вскочила маленькая худенькая черноглазая татарка с сеточкой мелких морщин вокруг глаз.
— Это кто? — не понял Паша, ему хотелось лечь, заснуть, голова у него сама собой то и дело падала на грудь.
— Это моя мама, — пискнула где-то рядом Фиска.
После этого Павел уже больше ничего не помнил, по-видимому, кто-то вывел его из-за стола, отвел в соседнюю комнату и уложил на кровать.
Проснулся он только утром, в голове шумело, стоило пошевелиться, и вся комнатка поплыла. С трудом встал, выбрался на улицу, там во дворе уже стоял накрытый стол, и вся компания почти в том же составе сидела за ним.
— О, вот и Павел! Ну ты молодец, не подвел, не посрамил, давай, полечись.
Отец невесты, Степаныч, уже шел к нему с рюмкой.
— Нет-нет, что вы! — шарахнулся Пашка, — я больше не могу!
— А кто может? Никто больше и не будет, это чтобы не тошнило. Тошнит, ведь?
— Тошнит…
— Давай, быстро, одним махом, — он чуть ли не насильно сунул рюмку в руку Пашке и сам же его руку поднял.
Пашка вздохнул, поискал глазами Антона, но тот не мог ему помочь, похоже, он уже напохмелялся, его голова лежала на плече Оли, глаза были закрыты. «Черт с ним, — решил Павел, — выпью, как-нибудь до вечера продержимся, а ночью — обратный поезд, кончится этот кошмар». Он выпил. Сразу стало легче, следующую рюмку он проглотил, уже не сопротивляясь.
— Где тут у вас можно умыться?
— Ступай за дом, там рукомойник на столбе висит, мать уж налила свежей воды. И полотенце на гвозде.
Павел поплескал холодной водой в лицо, эх, сейчас бы в душ ледяной, но… за ним уже шел хозяин:
— Ты что тянешь? Там тебя все ждут, рука устала рюмку держать.
Народу за столом прибавилось, гости громко и весело переговаривались.
— Павел, там Хадия стол накрывает, сейчас туда пойдем, — сказал кто-то.
— Какая Надя? — не понял Паша.
— Не Надя, а Хадия, мать Фискина… Твоя теща.
— Вот так арифметика! — удивленно присвистнул Пашка, как это так получается: свататься приехал Антошка, а теща появилась у него?
Он не понял, зачем еще идти куда-то, в этих старинных русских обрядах сват ничего не смыслил. Похоже, от него этого и не требовалось, только пей и пей. «Ну, Антон, вот подставил, так подставил…». Жениху надо было брать с собой не его, а Руслана, тот бы тут всех перепил, здоровый, чертяка. Рост под два метра и весит соответственно. Руслан единственный из его друзей, кто мог запросто выпить бутылку водки, но, в принципе, и он не был любителем спиртного.
— О, вот и Фиса! Давай сюда, подсаживайся к своему жениху.
Павел увидел, как во двор вошла худенькая девушка, подстриженная под мальчика, в короткой измятой юбке и полинявшей футболке. «Это она вчера сидела рядом со мной…» — сообразил он. Ему никогда не нравились худосочные, на его взгляд, недоразвитые девушки. Ни груди, ни ног, ни попки.… На таких он и не смотрел. Его Лена была в два раза крупнее этой чернявой Фиски. И имя какое-то собачье или кошачье. Помириться с Ленкой, что ли.… Как сравнишь ее с такой вот Фиской, так сразу простишь роскошной красавице все выкрутасы. Да, его Елена — мадонна…
Фиса робко, смущаясь под взглядами всех сидящих за столом, прошла через пустой двор. Но, хотя она и зарумянилась, села рядом с Павлом.
— Отличная пара! — все одобрительно зашумели.
Господи, что они несут?! Какая пара? Что-то смутно вспомнилось: как вчера его собирались женить на Фиске. Ну и невесту нашли! Да на такой он в жизни бы не женился! По своей воле и рядом бы не сел. Но сейчас Пашка промолчал, не стал обижать эту черноглазую.… И так Бог обидел девушку — ни впереди, ни сзади…