Страница 16 из 56
Они выглядели как дети, которых застали за каким-то пакостным занятием. Им было стыдно, хотя я сам отправил их на свидание. Гениальная идея у Маши была все-таки.
— Я пришел сюда лишь с одной целью — расставить все приоритеты. Не буду скрывать, мне неприятно видеть ваше милое общение. Более того, я уверен, что между вами есть нечто большее, чем просто дружеская симпатия. Поэтому, Оль, я прошу тебя прямо здесь определиться, кто тебе больше нравятся!
— Что ты себе позволяешь? Ты зачем устроил весь этот цирк? Не стыдно?
— Нет, не стыдно, я просто хочу, чтобы мы разобрались в отношениях.
Мне, конечно, хотелось услышать «Ром, ну неужели ты ничего не понимаешь? Я люблю тебя одного, а Стас просто друг». Но ничего подобного Оля не говорила.
Тут еще Стас стал Роме вторить, мол, да, Ольга, выбери уже кого-нибудь, наконец. Как будто я не говорила, что отношусь к нему как к другу! В принципе, если бы я не цеплялась к Ромкиным словам и не была столь эмоциональна, проблема снялась бы в этот же вечер. Но единственное, что я хотела в тот момент, — чтобы все оставили меня в покое.
Стас поддержал мою точку зрения. Ему тоже хотелось услышать от Оли какие-то важные слова.
— Давай ему все скажем!
«Что за бред? — крутилось у меня в голове. — Неужели он намекает, что их связывает гораздо большее, чем я могу себе представить? Да этого быть не может! Я сейчас себя накручиваю».
— Что значит «ему все скажем»?! — наконец-то выпалил я. — Что имеет в виду этот человек? Оль, ты меня слышишь?
— Я не хочу больше принимать участие в этой хренотне! — произнесла Оля. Ее глаза набухли от слез, голос срывался.
Дальше разговор продолжался в том же ключе. Несколько раз меня посещало желание встать и выйти, бросив ей вслед: «Ты не можешь определиться, а значит сомневаешься. Ты выбираешь! А как любящий человек может вообще выбирать?! Для него нет альтернативы, есть только один — любимый! Ты прикрываешь заплаканными глазами свою трусость. Ведь это так просто: „Рома, я тебя люблю“, — и все, никаких ссор, претензий, подозрений».
Через час оказалось, что ждать от Оли ответа бесполезно. Собираясь домой, мы со Стасом вышли проветриться на улицу.
— Что ты имел в виду, говоря «давай, скажи ему»? Между вами что-то было?
— Роман, я же не стану ухаживать, если не увижу отдачи. Взгляды, прикосновения, все это дает повод надеяться.
— Взгляды и прикосновения? Что-нибудь поконкретнее было? Объятия, поцелуи?
— Да, — почти шепотом сказал Стас.
— Вы целовались?
— Да.
— Спасибо. Мне больше ничего не надо.
Вечером я еще раз попыталась объяснить Ромке, что ЛЮБЛЮ его. А со Стасом общаюсь, потому что отношусь к нему как к другу, и ничего больше. Но видимо, судьба решила нас не щадить, а протрепать как следует нервы.
В тот вечер нас с Олей выселили из домика. Мы прожили с ней там три с половиной месяца.
Переезд в большой дом не дал ровным счетом ничего, кроме дополнительных осложнений. Оля пуще прежнего флиртует со Стасом. Они все время вместе: пишут какие-то песни, ищут общения друг с другом по углам, все чаще и чаще уединяясь. А меня от всего этого просто выворачивает наизнанку. Не знаю, как мне хватает сил терпеть, ведь наблюдать за ними просто омерзительно!
Вот например, сижу я в женской спальне, общаюсь с девчонками. В это время Оля раскладывает свои вещи в гардеробной. Стас заскакивает в эту маленькую комнатушку размером два на два и закрывает за собой дверь. После чего я слышу Олин смех в ответ на картавую речь билибейца.
Совсем, суки, обнаглели…
Я ничего не понимаю. Все наше общение с Олей сводится к ссорам, а любовь и нежность — к тому, что мы спим на разных полюсах одной кровати. Ольга целыми днями тусуется в доме. Если она мне нужна, то я могу найти ее в мужской комнате на кровати Стаса. Днем они мило беседуют, а по ночам выезжают на студию, где записывают придуманные песни. Вдвоем! Она возвращается под утро. А просыпаясь, красится, делает прическу и бежит «блистать» в дом, где крутится перед ним. Меня тошнит от этой х…ни!
Стараюсь не придавать этому значения. Но признаюсь, хреново получается. Все чаще наблюдаю за ней со стороны. Я чужой в этом спектакле, где солирует Оля. Вокруг полно мужчин, и она так приветлива и разговорчива со всеми! Но только не со мной. Я тот, кто приносит одни неприятности. Человек — ходячая претензия.
Не знаю, как себя вести: то ли Стасу рожу набить, то ли Ольге. Вроде бы Стас совершенно ни при чем: «Сучка не захочет — кобель не вскочит» — пословица, которую Оля любит вспоминать. Но ведь он знает, что Ольга встречается со мной! А значит, это, в первую очередь, неуважение ко мне.
Кстати, именно Стас с такой радостью подхватил мысль, высказанную Собчак: «Рома держит Олю взаперти! И запрещает ей общаться с людьми», — умело продвигая ее в сознание окружающих. Надо отдать Стасу должное — я его недооценивал.
Четыре месяца страсти, ухаживаний, ссор, ярких примирений, дней и ночей, проведенных вместе, — что это было?! А главное — зачем? Наверное, чтобы в один момент все бросить и растоптать… И что же значат слова, которые Оля по-прежнему мне говорит: «Я люблю тебя. Ты единственный, кто мне нужен»? Что это: игра, привычка, необходимость или средство существования здесь, на проекте?
Если любишь, то, как мне кажется, не станешь делать то, что раздражает любимого? Разве не так? Так как же расценивать ее общение со Стасом, при том, что я уже устал повторять, как мне это неприятно?
Если опираться на Олины признания, то флирт со Стасом — провокация. А если нет?.. Если ее слова о любви — всего лишь желание успокоить меня, унять мою ярость и продолжать отношения со Стасом? Или Оля страхует себя: не желая ни на минуту оставаться одной, пудрит мозги обоим? Возможно, она пытается разобраться, что важнее: отношения, давшие трещину, где нет былой страсти, или новые яркие, трепетные чувства? Или это — страх поменять меня на новое увлечение, которое вдруг перестанет казаться ей интересным, а назад дороги уже не будет?
Как тут разобраться? Что из этого — истина? В любом случае, в голову к ней не залезешь, как бы мне этого ни хотелось.
И все равно: независимо от Олиных размышлений, мне горько видеть, во что превращается наша любовь!
ГОЛОСОВАНИЕ
На мужском голосовании большинство ребят голосует с третьего круга против моего Котеночка. В том числе и Май с Солнцем! И что еще больше шокировало — Стас с Оскаром, мои друзья! Я не понимаю того, что происходит. У меня начинает бешено колотиться сердце. Каждый голос против Ромы я принимаю как голос и против себя. Мне вдруг стало обидно. Как же так? Почему — мой Рома? Сволочи!
Я крепко-крепко держала Рому за руку и сразу же, даже не думая, сказала, что сегодня мы уйдем. Вместе. Когда Рома вернулся из будки гласности, всех ребят, голосовавших против него, ведущие попросили обосновать свое решение. А мне было, если честно, все равно, что они скажут. Хотелось просто плюнуть каждому в лицо.
Я знала, что мы с Ромой — вместе, что мы рядом, что он меня здесь одну не оставит, что мы уйдем оба.
Оказывается, и у меня есть интуиция. Всегда сомневался, а вот тут — раз, а она есть. Так прикольно!
Что такое интуиция вообще? Это результат детальной работы мозга или какая-то энергия будущего, подающая сигналы бедствия? Может, все это — просто совпадение? Ну, к примеру, приснился сон. Бывает же такое: напряженно думаешь о чем-то перед тем как уснуть, и снится тебе именно то, о чем думал. А на следующий день — бац, и твои предположения сбываются: все, что видел во сне, происходит наяву. Тогда еще говорят — «сон в руку». У нас в уезде был аналогичный случай…