Страница 5 из 13
— А разве у тебя есть репутация? — парировал принц.
— Может быть, и нет, — не стала спорить я, — но вашими стараниями она теперь появится, если уже не появилась. И будет она совсем не такой, как хотелось бы моим маме и папе.
— Ты во всем стараешься следовать пожеланиям родителей?
— Во многом. — Я предпочла проигнорировать сквозившую в вопросе иронию. — Мои родители — на редкость адекватные люди.
— Согласен, твоя работа сопряжена с некоторыми неудобствами, — признал принц, не развивая дискуссию на тему отцов и детей. — Именно за это я тебе и плачу.
Я пожала плечами. Даже если бы я сильно дорожила своей репутацией, уже поздно что-то менять. Нет, можно начать бегать по дворцу, хватать за грудки каждого встречного и доверительно сообщать ему, что, мол, да, я действительно скоротала вечерок у принца в опочивальне, но ничего такого не было, мы просто сидели на краешке кровати и беседовали о литературе… Но кто же поверит? Да и потом, говоря откровенно, вопрос собственной репутации не слишком сильно меня беспокоил, так как мое положение в обществе в любом случае оставляло желать лучшего.
— Постойте, а как же это? — Я извлекла из-под висящего на руке плаща изрезанное ножницами платье. — Это что же, тоже часть легенды? Для убедительности?
— Насколько я могу судить, это кусок розовой ткани. — Принц вытянул руку. Я послушно приблизилась и вручила его высочеству его же собственный подарок. Рауль, хмурясь, повертел платье в руках, пока наконец не определил, где его верх, а где низ. — Стало быть, платье, причем на редкость безвкусное. Я начинаю верить, что сейчас на тебе самая лучшая твоя одежда. Если все остальное похоже на это… Ты что же, в этом дрессируешь собак?
— Нет, быков, — огрызнулась я, определенно начиная злиться. Сам же прислал мне это, с позволения сказать, платье и сам же теперь издевается? — Вы запамятовали, ваше высочество. Вы сами велели своему посланнику вручить мне это платье, чтобы я надела его на нашу сегодняшнюю встречу.
— М-да? — Принц в очередной раз критически оглядел обсуждаемый предмет одежды. — Стало быть, он проявил творческую инициативу. А что с ним случилось, с этим платьем? — поинтересовался он, разглядывая многочисленные разрезы. — Кажется, у него была непростая судьба.
— Э-э-э… Может быть, оно упало на что-то острое? — высказала предположение я, поспешно опуская глаза.
— Несколько дюжин раз? Не иначе оно вознамерилось покончить жизнь самоубийством.
— Так я пойду умою лицо.
Выхватив платье у принца из рук, я поспешила ретироваться, надеясь, что по моем возвращении разговор сам собой перейдет в иное русло.
Глава 2
НАЧАЛО РАССЛЕДОВАНИЯ
Из ванной комнаты я вышла несколько разочарованная, поскольку никакого шпиона там не застала. В течение нескольких секунд принц критически разглядывал мое плохо отмытое лицо (макияж оказался на редкость добротным и сниматься при помощи обыкновенной подогретой воды не желал категорически). Потом, видимо, решил, что лучше уже не станет и придется иметь дело с тем, что есть, и, поджав губы, сделал знак следовать за ним. Сидеть на краешке кровати, по счастью, не пришлось: в дальнем углу комнаты обнаружились еще один низкий столик и два вполне удобных стула.
Принц молчал, предоставляя начало разговора мне. Возможно, он считал, что уже сказал все, что нужно, а может, хотел проверить, какие именно вопросы я стану задавать. Даже если и так, проверки я не пугалась. Я ведь отнюдь не просилась на эту работу. А вот вопросов действительно много.
— Сколько было покушений? — осведомилась я, усаживаясь поудобнее. Разговор предстоял долгий.
— Одно.
Должно быть, разочарование слишком явственно читалось у меня на лице, поскольку Рауль с усмешкой добавил:
— По-твоему, следовало дать убийце еще несколько шансов и только после того, как он бы их упустил, приступить к расследованию?
Логично. Вообще, одна попытка убийства — это, конечно, очень мало… если убить пытаются не тебя, а кого-то другого.
— Но вы вполне уверены, что это было именно покушение? — уточнила я. — А не случайное стечение обстоятельств?
— Я, разумеется, мог бы предположить, что сахар и цианистый калий хранятся на одной и той же полке и кухарка просто перепутала банки, — отозвался принц. — Если только ты объяснишь мне, для чего надо было добавлять сахар в вино.
— Стало быть, отравление. Но, как я понимаю, это вино, так неудачно подслащенное, вы не выпили?
— Как ты догадалась? — фыркнул он. — Нет. Его выпил слуга. Вообще-то в его обязанности входило только принести бутылку и налить вино в бокал. Дегустация была его собственной инициативой. Видимо, ему захотелось попробовать, что пьют наследники престола. Если бы его поймали за этим занятием, он бы всего-навсего был уволен, ну в крайнем случае получил бы несколько плетей. Но его не поймали, и за нарушение субординации он заплатил непропорционально высокую цену.
— Вино предназначалось именно вам?
— Да.
— Только вам? — продолжала допытываться я.
Рауль уверенно кивнул.
— Понятно.
Эту проблему я знала, как решить; во всяком случае, могла свести риск отравления к минимуму. Идем дальше.
— У кого была возможность подсыпать яд в ту бутылку?
— У кого угодно.
Я нахмурилась. Это уже хуже.
— Никаких ограничений?
Он пожал плечами:
— Кто угодно из тех, кто находился в тот день во дворце. Это несколько сотен человек. Ясное дело, с легкостью этого не смог бы сделать никто. Но при достаточной доле изобретательности и минимальном везении… — Принц развел руками.
Хорошо, в таком случае подойдем к вопросу с другой стороны.
— Есть кто-нибудь, кто вас ненавидит?
Рауль посмотрел на меня как на ненормальную.
— Меня ненавидит огромное число людей, — отчетливо произнес он. — От крестьянина, которому нечем платить налоги, до дворянина, который считает, что государство задолжало ему пару новеньких замков. Но для того чтобы идти на убийство и государственную измену, одной ненависти недостаточно.
— Понимаю, — кивнула я. — Сформулируем иначе: кто заинтересован в вашей смерти?
— Наиболее заинтересованных трое. — Было заметно, что принц успел тщательно обдумать этот вопрос.
— Те, кто может претендовать на престол? — предположила я.
— Именно. Сейчас наиболее удобный момент для захвата власти. Как тебе известно, по древнему правилу, надо признать, весьма досадному, между смертью короля и коронацией его преемника должно пройти как минимум тридцать дней. Обычно в этот период борьба за престол разгорается с недюжинной силой. За последнее столетие у нас в королевстве трижды наступали смутные времена. Всякий раз они начинались именно во время таких вот одномесячных передышек.
— Почему? — Я непонимающе передернула плечами. — Захватить власть можно в любое время. Какое имеет значение, проведена коронация или же она назначена на следующую неделю?
— Разве это не очевидно?
— Мне — нет, — категорично ответила я, ничуть не смущенная собственным невежеством. Предупреждала ведь: я ничего не понимаю в политике.
— Одно дело — попытка расправиться с наследником, еще не вступившим в свои права, — принялся объяснять принц, — и совсем другое — покушение на законного короля и государственная измена. Последнее — значительно более тяжкое преступление и в случае неудачи чревато более серьезными последствиями. К тому же в отсутствие действующего короля гораздо сложнее определить, кто именно является следующим на очереди, что создает особенно благодатную почву для дворцовых переворотов. Если принц умирает прежде, чем истекли тридцать дней, кому должен достаться трон? Следующему наследнику покойного короля или наследнику того, кто не дожил до коронации?
— Разве наследник не один и тот же в обоих случаях?
— Не всегда. Простой пример: если бы у меня были сын и младший брат, то моим наследником стал бы, разумеется, сын. А следующим на очереди наследником моего деда после меня был бы мой брат, его младший внук. Ну а в действительности расклад намного более сложный.