Страница 24 из 37
Шурик загляделся на вышедшую к нему девушку: она вся светилась в лучах заходящего солнца, которое заглядывало в комнату через большое окно. Лидочка была необыкновенно хороша в своем новом для Шурика наряде! И Шурику вдруг захотелось прыгнуть с балкона. Пусть даже с пятого этажа! Прыгнуть и полететь с широко раскинутыми руками вместо крыльев, которых, увы, природа Шурику не дала даже для такого вот исключительного случая.
К Шурику вернулось поэтическое вдохновение, и он продолжал на более высокой ноте:
...Спросите об этом мальчишку,
Что в доме напротив живет.
Он с именем этим ложится,
Он с именем этим встает!..
Лидочка смеялась. Смеялась тихо и очень красиво, от хорошего настроения. Она, покружившись, села на тахту, откинувшись спиной и красиво опершись позади себя руками.
Шурик присел рядом в кресло. И стал читать стихи чуть тише, чуть проще, чуть интимнее, потому что именно так понимал и трактовал строки Ярослава Смелякова:
...Недаром на каменных плитах,
Где милой ботинок ступал:
«Хорошая. Девочка. Лида.» —
В отчаяньи он написал...
Не может людей не растрогать
Мальчишки упрямого пыл,
Так Пушкин влюблялся, быть может...
Поближе к этим строкам Лидочка разволновалась. Потому что здесь напрямую речь шла о любви. А всерьез, в стихах о любви, пусть даже и чужой, еще никто Лидочке не говорил.
Тем более, когда в комнате всего двое. Ты и он.
И больше никого.
И стихи читают только для тебя.
И такие стихи читают не зря.
Лидочка, чтобы успокоиться, взяла в руки своего любимого плюшевого Мишку, который был у нее с самого раннего детства. Еще с тех незапамятных времен, когда Лидочка боялась одна засыпать и для надежности брала с собой в постель любимую игрушку — плюшевого Мишку.
Так что это была не просто игрушка, а поверенный самых смелых, самых сокровенных желаний, мыслей и сновидений.
Мишка плюшевый не был безголосым. Он говорил с Лидочкой на самые разные темы и в самые сокровенные для Лидочки минуты. Он ее успокаивал, ободрял^выслуши-вал все тайны, и в нем они хранились, как в самом надежном сейфе.
Для других, для посторонних его голос был схож с мычанием. Он мягко мычал, как мычат медвежата в сказке:
— Кто взял мою маленькую ложку?
Именно так замычал в эту роковую минуту плюшевый медвежонок Мишка в руках взволнованной Лидочки:
— Му!..
Нет! Это невозможно! Такого не бывает! Что-то происходит! Что-то определенно в эту минуту происходит с несчастным Шуриком!
Лидочка подняла глаза на Шурика и почувствовала, что ее новый друг в эту минуту пребывает где-то совсем в ином месте. Во всяком случае мысленно.
— Что с вами?
— А?..
Шурик попытался совладать с собой:
— Ничего, на чем я... остановился?
Лидочка вдруг стала понимать, что с Шуриком происходит нечто необычное. У него вдруг стал блуждающим взгляд, руки нервно теребили друг дружку, и сам он как-то сник.
Лидочка мучалась в попытках найти этому какое-то логичное объяснение, хотела и не находила как ему можно помочь...
— На чем я остановился?
— На Пушкине...
— Ага!.. Пушкин!..
«Там чудеса, там леший бродит. Русалка...»
«Нечисть. Злая сила. Высшая воля...» — какими-то несвязными обрывками пронеслось у Шурика в голове. Лида совсем уж испугалась:
— Постойте-постойте! Какая русалка, Саша?
И тут Шурика осенило. Он все понял, но, чтобы не испугать Лидочку окончательно, попытался вернуться к тому, что только что говорил:
«...на ветвях... Висит... Лежит...»
Лидочка поставила диагноз:
— По-моему, вы перезанимались.
И снова свой роковой звук исторг плюшевый Мишка в руках Лидочки.
Шурик вгляделся в игрушку и его рука невольно потянулась, чтобы взять это плюшевое воплощение Наваждения:
— Разрешите? Нет я не перезанимался.
Шурик несколько раз вперед и назад покачал Мишку, и тот дважды откликнулся: промычал что-то похожее на детское:
— Уа! Уа!..
— Я не перезанимался,— убежденно заключил Шурик.— У меня другое.
Шурик резко отложил в сторону игрушку. Повернулся лицом к девушке так, чтобы лучше видеть ее глаза. Шурик даже взял в свои руки руки Лидочки, чего никогда бы себе не позволил в иной, простой ситуации.
Сейчас же все было так неординарно, столь отчаянно, что Шурик, не сомневаясь в правильной реакции девушки, позволил себе этот жест.
— Я хочу задать вам, Лида, один серьезный вопрос. Лида внутренне вся напряглась.
— Это для меня очень важно,— не говорил, а словно решался на что-то жизненно важное Шурик.
Лидочка настолько прониклась там загадочным состоянием Шурика, которое пылало неугасимым огнем в его взоре, что спустя небольшую, но умело выдержанную паузу ответила:
— Задавайте!
Лида не отвела рук. Не выдала своего состояния сладостного ожидания ни единым движением, ни вздохом, только опустила глаза.
— Скажите, Лида, у вас не бывает...
Казалось, Лида всю жизнь ждала вот такой минуты.
И эта минута нежданно-негаданно наступила сегодня, когда с утра ничего этого не предвещало.
Эта минута пришла, не предупредив.
Наверное, так бывает всегда и у всех.
Во сне виденное, наяву грезившееся пришло на излете двадцатой весны Лидочки, в экзаменационную пору, в пору цветения акации и первых роз.
В пору, когда все мечты и цели хочется отбросить к чертовой бабушке ради такой вот минуты.
«И кто бы подумал, что рыцарь придет в образе вот этого чудаковатого парня? Хотя, каждая чудинка в нем, наверное, прекрасна! Он такой открытый! Он такой хороший! Он добрый и симпатичный...» — думала Лидочка, не очень ясно слушая то, о чем проникновенным тоном говорил ей Шурик.
— ... вот вы приходите куда-то в первый раз,— а вам кажется, что вы здесь уже были. И все вам вроде знакомо: предметы, запахи, звуки.
У вас так не бывает?
Лидочка была удивлена. Она его прослушала и сейчас не совсем понимала:
— Нет, не бывает. Я всегда помню, где я была, когда и с кем.
Лидочке стало жарко. Ситуация показалась ей такой неловкой, она размечталась, как наивная дурочка! Лиде стало определенно жарко, и она включила настольный вентилятор.
Шурик молниеносно, как бы получив сильнейший удар по всем нервным окончаниям своего тела электрическим разрядом большой силы, оглянулся на звук разгоняющегося вентилятора.
— А у меня, кажется, бывает. Вот сейчас мне чудится...— Шурик даже стал смеяться своим собственным предположениям,—... что я здесь уже был!
Вот здесь Лидочка уже стала волноваться за состояние Шурика всерьез:
— Ну что вы, Саша!
— Да! Я все здесь уже видел! Вот!
Шурик нервно вскочил со своего места и подбежал к балконной двери:
— Сейчас я отдерну вот эту занавеску, а за ней стоит хрустальный кувшин!
И Шурик резко отдернул гардину. Лидочка вскрикнула:
— Ой!
Но не потому, что за гардиной на подоконнике действительно стоял хрустальный кувшин (мамин подарок), в котором держали в доме питьевую воду, а потому, что Шурик никогда и ничего не мог об этом знать.
Пусть даже в то время, когда он зашивал здесь свои брюки, он мог видеть этот проклятый кувшин, но говорил Шурик о нем с таким отчаяньем, что равнодушной к этому оставаться было выше сил Лидочки.
— Ой!
— Был!..
Шурик в трагическом бессилии опустился в кресло.
Все его смутные догадки одна за другой подтвердились самым необыкновенным, самым дичайшим образом: он был уже здесь однажды, в этой комнате.
Все догадки подтвердились, но ни одна из них не могла быть объяснена с точки зрения здравого смысла. А поскольку здравый смысл здесь был бессилен, значит, речь шла о разуме помутненном. И это больше всего пугало Шурика, а вместе с ним и Лидочку, поскольку молодые люди были еще очень далеки от познаний об НЛО, параллельном мире и прочих реальностях уже нашего, сегодняшнего дня.
И вдруг Лидочке пришло на память.