Страница 21 из 37
Для того, чтобы воображение особо любопытных смогло предложить им картину происходящего, пусть представят себе, например, поцелуй с крысой.
С вас довольно?
Поехали дальше.
Да! Как вам Шурик?
Лидочка глядела на него с нескрываемым восхищением.
— Ну, вот и все! — Шурик отер пот со лба.— Только вам уже придется добираться на пятый этаж пешком.
— Ничего. Не привыкать: у нас часто лифт портится. Как ни жаль, но настало время всерьез прощаться:
— Да свиданья...— сказал Шурик.
— Рада была с вами познакомиться,— отвечала Лидочка.
— Я тоже,— сказал Шурик.
— До свидания,— отвечала Лидочка. Еще не написаны строки:
«И уж время расходиться, Да расстаться — нету сил...»
Но они так хороши, так соответствуют моменту расставания наших героев...
Время клонилось к вечеру. Просто дивный вечер завершал еще более дивный день. По вечерам Лидочка непременно бывала уже дома, даже если родителей не было, и они оставались ночевать на даче. Они ей доверяли. И Лидочке еще не пришло в голову родительским доверием злоупотребить. Шурика ждали свои заботы на дальней окраине города Энска, где он снимал на время учебы койку в одном небольшом частном домике, во дворе которого в эти дни, дурманя и кружа голову, цвела белая акация! Шурик мельком подумал, что сегодняшнюю ночь он проведет во дворе, слушая пение соловьев и вдыхая волшебный аромат цветущей акации. Там он встретит новую зарю, новый день, когда он снова увидит Лидочку.
— До свиданья! — наконец, весьма решительно вымолвил Шурик и повернулся было к выходу.
— Саша! — вдруг окликнула девушка своего героя, уже почти перешагнувшего порог ее дома.
— Да? — не замедлил вернуться Шурик, потому что ждал именно этого зова, потому что сам страстно желал вернуться, быть рядом, потому что он, кажется, влюбился...
Шурику стало страшно от этого признания самому себе. Он не верил. Но ведь это было правдой. Правдой, нежданно-негаданно обрушившейся на его голову, в общем-то, еще очень юного мужчины, которому уготованы, быть может, еще многие приключения в этой и других историях. Но самым прекрасным приключением, которое можно смело назвать первым Большим Чувством, было приключение это, еще не закончившееся по причине не сыгранной еще пока главной сцены, наиглавнейшим героем данного повествования был именно он.
Вы забыли о Наваждении?
— Да! — с готовностью слушать любимый голос еще и еще повернулся к Лидочке Шурик.
— Что это у вас?
Лидочка глядела куда-то за спину Шурика и немного ниже. Шурик последовал за направлением ее взгляда, и... о, ужас!
На таком видном месте он обнаружил отвисший клок брюк, открывавший взору девушки очень интимную часть его тела. Впопыхах Шурик не заметил, как этот Полкан — Жучка цапнул его сзади. Благо это место у Шурика всегда было поджарым, и бульдог смог довольствоваться только брючной тканью.
— Вот собака! — выругался Шурик и стал стыдливо прилаживать на место отвисший клок штанов. С дырой! Да на таком еще месте, да еще перед девушкой, с которой вот-вот познакомился! Срам-то какой! Вот собака!
Ко всем прелестям и достоинствам Лидочки следует справедливо отнести и отсутствие всяческого жеманства. Лидочка не была кисейной барышней, а очень даже современной девушкой с широкими взглядами, да еще и рукодельницей.
— Поднимемся к нам, я зашью,— без всякой задней мысли предложила очень хорошая девушка Лидочка.
Шурик шумно запротестовал:
— Нет-нет! Что вы! Первый раз в вашем доме и в таком виде?
— Ой, ну что вы, честное слово! Идемте!
Шурик сопротивлялся, но в словах Лидочки был большой резон: ведь не идти же через весь город домой, придерживая дыру на штанах рукой?!. Глупо же!..
Шурик согласился.
И очень правильно поступил.
* * *
Прежде чем последовать пешком на пятый этаж за нашими героями, заглянем-ка на минутку-другую на второй этаж, где одна из дочерей Евы пилила одного из сыновей Адама:
— Как ты мог оставить вещи внизу, без никого!.. Там же Рекс! А Рекс никогда не отойдет от вещей.
А у меня — горло.
К лифту из раскрытой настежь квартиры вышли двое. Она — решительно направляясь к лифту и нажимая кнопку вызова, и Он — оправдываясь в несовершенных грехах и проступках.
Пока лифт, урча, поднимался, Она пытала Его:
— Горло? Голова?
— Горло!
— И голова?
— И голова!
— Без мозгов?
— Без мозгов! О, господи!
Как видно, к Нему осознание приходит с опозданием, и Она умело этим пользуется.
В эту минуту лифт, наконец, дополз до второго этажа. Одна из дочерей Евы распахнула дверь, и из лифта, скуля, жестоко избитый и исцарапанный выбежал Полкан — Жучка — Рекс и в поисках убежища юркнул в квартиру своих хозяев. За ним, хвост трубой, продолжая свою атаку, вбежал черный кот, и только за котом с воплями возмущения вбежала Одна из дочерей Евы, и только после Нее — Один из сыновей Адама... Благо, в квартиру не была внесена еще вся мебель! Но и так грохота и звона чего-то разбитого было достаточно...
* * *
Лидочка и Шурик, совсем не запыхавшись,— вот что значит молодость! — поднялись на пятый этаж. Лидочка подошла к двери одной из квартир и коротко позвонила.
Секундой-двумя позже дверь отворилась, и на порог вышла женщина. Шурик решил было, что это — мама Лидочки и потому немедленно поздоровался:
— Здравствуйте!
И стал вытирать ноги о коврик.
Шурик никак не мог сообразить, что же за человек Лидочкина мама: с одной стороны она любезно улыбалась, а с другой, не ответив на приветствие Шурика, спросила Лидочку в лоб:
— Ну как? Сдала?
Пять,— с маленьким оттенком гордости отвечала Лидочка.
Мама почему-то посмотрела на Шурика и, глупо улыбаясь, спросила, кивая на него:
— А подружка?
— Не знаю,— пожав плечами, ответила Лидочка. Мама понимающе покачала головой и передала Лидочке ключ.
«Из дому гонит!» — ужаснувшись, подумал Шурик.
— Идемте,— сказала Шурику Лидочка.
И Шурик, наконец, сообразил, что это вовсе никакая не Лидочкина мама, а всего лишь соседка. Шурик искренне пообещал еще как-нибудь встретиться с этой милейшей женщиной, сказав:
— До свидания!
И снова, ничего не поняв, тетя Зоя посмотрела вслед молодым людям, заперевшим за собой дверь изнутри.
* * *
Квартира, в которой Лидочка жила, поразила воображение Шурика прежде всего тем, что принято называть характерными деталями. Прежде всего это был Дом. Самый настоящий дом, в котором живут, а не временно пребывают, как, например, в общежитии.
До этой поры нашему славному герою еще никогда не доводилось бывать в доме, где жила девушка. А это особый дом и совсем не похожий, например, на тот, где живет парень или на тот, где вырос сам Шурик.
Прежде всего — обилие всевозможных флакончиков на тумбочке с зеркалом, которое (Шурик уже это знал) называлось по-иностранному красиво: трюмо. Каждый флакончик нес в себе частичку запахов и ароматов, которыми девочки всегда отличаются от мальчиков. Стоит какой-нибудь девушке на остановке тряхнуть копной своих рыжих-смоляных-соломенных волос, как в воздухе надолго повисает и тонко вибрирует аромат то ли цветущей сирени, то ли увядшего жасмина, то ли еще чего-то такого, чему и название тяжело подобрать!
А бывает, накатит такая волна благоухания, так окатит все твое существо, в быту знакомое лишь с одеколоном под названием «Тройной», что потом еще долго в воображении рисуются самые невероятные картины и сюжеты, где главной героиней, персидской принцессой из «Тысячи и одной ночи», Шехерезадой всегда бывает Она — виновница и таинственная незнакомка, лицо которой, бывает, и не запомнилось, а вот ее запах...
Итак, трюмо с флакончиками, шпилечками, скромными тюбиками губной помады...
Кстати, из зеркала на Шурика глядел довольно симпатичный молодой человек, в некоторой степени даже совершивший некий геройский подвиг! Очки, правда, несколько портили лицо, но зато придавали облику нюанс интеллигентности. А также делали немного постарше. Брюки, правда, коротковаты, ботинки, увы, не остроносые, модные, ну, да ладно!