Гроза чужих морей

Ну а когда благодарные слушатели расселись по местам, им было доведено до сведения, что бухтеть решительно незачем, и любой косой взгляд в сторону России и ее новых союзников, которые как раз сейчас забирают то, что им принадлежит по праву, может быть истолкован как агрессия. Со всеми вытекающими последствиями в виде смерти всех здесь присутствующих, а заодно и британского королевского дома в полном составе. И что лично он, полковник спецназа ГРУ Семенов, лично гарантирует всем и каждому, что спрятаться не удастся даже на дне морском.

После этого были озвучены экономические требования, вызвавшие еще больший шок. Британии, владычице морей, запрещено иметь более двух верфей, способных строить корабли водоизмещением более пяти тысяч тонн, более двух заводов, производящих артиллерию… И это ведь было далеко не все. Ограничение коснулось всего, от добычи угля и выплавки стали до целлюлозно-бумажных производств. Представительства своих банков с территории России тоже убрать, все дела – только через российские финансовые структуры. И, хотя наглецы, держащие собравшихся под прицелом, не пытались накладывать ограничения на размеры флота и армии, было ясно, что выполнение требований смерти подобно – ни то, ни другое просто невозможно будет содержать. А главное, все, что подлежит ликвидации (толстая папка со списками аккуратно легла на стол) надлежало аккуратно демонтировать и… перевезти в Россию, где смонтировать все это в строго определенные жесткие сроки за счет самих же британцев.

Закончив озвучивание своих невыполнимых требований, Семенов и его люди покинули зал, после чего спокойно улетели на вертолете, провожаемые ошалевшими взглядами свидетелей. Кстати, оказалось, ни один из тех, кто охранял парламент, не погиб – их нашли чуть позже, аккуратно связанными и уложенными в подсобных помещениях. Ну а в доказательство серьезности своих намерений и уровня возможностей русские взорвали, вернее, расстреляли с вертолета часовую башню Вестминстерского дворца, знаменитый Биг-Бен, и теперь его обломки были наглядным примером того, что произойдет с излишне самоуверенными идиотами, рискнувшими встать на пути русских.

Вряд ли британцам стало бы легче, если бы они узнали о том, что не одни оказались в столь плачевной ситуации. Подобными визитами были осчастливлены французы (взорванная Эйфелева башня, повешенные министр иностранных дел и несколько банкиров), немцы (кайзеру сломали здоровую руку и прострелили коленную чашечку) и многие другие. Это был, разумеется, не конец, но после того, как сильные мира сего поняли, насколько сами оказались уязвимы, резких телодвижений никто не делал, что способствовало сохранению мира и стабильности на планете в течение нескольких ближайших лет и дало переселенцам время, столь необходимое им для того, чтобы закрепиться на новых территориях.

Эпилог. Западная Россия, 1944 год

Сергей Федорович Плотников вошел в свою каюту и, аккуратно положив фуражку и повесив китель, вздохнул. Устал он сегодня, да, не молоденький уже. Впрочем, выглядит и сейчас молодцом. Плотников пригладил короткий ежик седых волос и подмигнул своему отражению в зеркале. Вот так-то, у кое-кого помоложе уже брюхо размерами бочку посрамляет, и голова лысая, как колено, а он еще ничего. И фигура спортивная, зря, что ли, до сих пор по утрам бегает, и на голове полный ажур. Даже когда надевает парадный китель стоит прямо, не сутулясь, хотя под тяжестью орденов и медалей, покрывающих грудь, словно кольчуга, не то что сутулым – горбатым можно стать.

Хотя все это сейчас, конечно, не более чем остатки былого великолепия. Это раньше он стоял на мостике и вел когда корабль, а когда и эскадру, сейчас же отставной адмирал Плотников – пенсионер, не более того. Хорошо еще, при деле – заведует военно-морским музеем, в который превратился "Мурманск", легендарный крейсер, первым проложивший дорогу в новый мир. Музей, конечно, состоит не только их этого корабля – огромное, в старинном стиле здание занимает целый квартал, а в экспозиции два десятка кораблей разных эпох, но все же "Мурманск" в нем занимает центральное место. И в своей каюте Плотников проводит намного больше времени, чем в шикарном загородном особняке. Фактически, он здесь и живет, возможно, подспудно надеясь, что когда-нибудь вновь придет приказ выйти в море. Ведь корабли, хоть и являются музейными экспонатами, поддерживаются в полном порядке и даже экипажи, пусть и сокращенные до минимума, на них имеются – так уж заведено, что любой корабль, не выведенный из состава флота, должен быть в полной боеготовности, а раз музей принадлежит флоту, то и корабли числятся боевыми единицами. Хотя, вообще-то, с кем воевать?

Плотников вздохнул, почесал гладко выбритую щеку, приготовил себе кофе… Нет, все же он устал. Как ни молодись, как ни старайся казаться сильнее, чем ты есть, но все равно годы берут свое. Восьмой десяток – пора уже и о покое думать, честно говоря. Как ни неохота себе в этом признаваться, но все мы не молодеем – истина сколь банальная, столь и верная. Пора начинать передавать опыт молодым – ему ведь, если вдуматься, есть, о чем вспомнить.

Говоря по чести, карьеры Сергей Федорович так и не сделал – дослужился до вице-адмирала, третью звезду на погоны получил, уже выходя в отставку. Да он и не обижался, честно говоря, прекрасно понимая и отдавая себе отчет в своих возможностях и способностях. Ну, не был он военным гением, не был, чего уж там, да и особыми талантами как штабист тоже не блистал. Но служил честно, воевал храбро. К первой Звезде Героя, той, что была получена за успешное осуществление операции "Прорыв", в скором времени добавил еще одну, за выполнение боевой и ужас какой секретной задачи, окончившейся кучей трупов, морем крови и многочисленными подписками о неразглашении. С этого дела гриф "Совершенно секретно" снимут, может быть, лет через сто, а может, и вовсе никогда не снимут. Ну и что с того? Плотников и без этих подписок был в секретах государственной важности, как щука в сетке, с ног до головы запутан. Секретом больше, секретом меньше – какая теперь разница?

А вообще, веселое тогда было время, лихое. Сейчас, когда вроде бы все, что можно и нужно было, уже сделано, начинаешь понимать – да, пожили… И сражаться умели, и пьянствовать… Да-да, после того, как после легализации "Мурманск" пришел во Владивосток, их экипаж ставил на уши все заведения в городе. Ну и что? Заслужили! И воевали, и гуляли, и любили… Здесь, в этом мире, Плотников нашел и свою судьбу. Из местных, кстати, ну и что с того? Две дочери и сын, семеро внуков, уже одно это говорит о том, что жизнь прожита не зря. Хотя, конечно, семье он всегда уделял не так уж много времени – служба, отдыхать тогда было некогда. Это вам не то, что сейчас, когда молодежь…

Поймав себя на старческом брюзжании, Плотников усмехнулся про себя, посмотрел на не успевший еще остыть кофе и, подумав, сдобрил его небольшой порцией коньяку – для поднятия тонуса и снятия усталости. Сел, отхлебнул, зажмурился от удовольствия. Да уж, во все времена для стариков и солнце в молодости ярче кажется, и трава зеленее, и сами они были чудо-богатырями, по сравнению с которыми нынешние хлюпики и рядом не стояли. А на самом-то деле ничего, по сути, не изменилось, да и молодежь, если вдуматься, ничем не уступит им прежним.

Хотя, конечно, вряд ли нынешней молодежи потребуется нырять в неизвестность на одиноком крейсере, с единственной целью спасти свой народ. Уж они-то постарались, чтобы в будущем до этого не дошло. Вот он, Плотников, и постарался. Башни "Мурманска" еще помнят и врагов, которых они тогда ловили в прицелы, и волны тайфунов, сквозь которые пришлось как-то продираться к цели. Но это уж кому как повезет, и дай Бог, чтобы его детям не пришлось сражаться за свое будущее так, как пришлось когда-то им.

А вообще, нормальная молодежь, чего уж там. Вон, сегодня экскурсия была – интересуются. Таких экскурсий каждую неделю по десятку – это хорошо, что ребята не забывают своих корней. И у него есть, что им рассказать.