Любовь дьявола

– В самом деле? – растерянно спросила она. Крохотное зернышко сомнения, которое ей удалось пода­вить, пустило мощные ростки. Он не говорил ей о том, как высоко ее ценит, каким бесконечным показалось ему ожида­ние. И Абби подумала, что совсем не нужна ему.

– Что… что-то не так? – через силу спросила она, не сумев скрыть предательскую дрожь в голосе.

– Я весьма поражен. Вы не похожи на ту Абигайль Каррингтон, какую я помню, – ответил он без обиняков.

Фиалковые глаза Абби широко распахнулись, она поняла, что он ее просто не помнит. Такое ей ни разу не приходило в голову, и она с облегчением рассмеялась.

– О Господи, я была уверена, что вы помните меня так же, как я вас. Вероятно, художник, рисовавший мои портреты, не так искусен, как тот, что рисовал ваши.

– Простите, не понял, – холодно произнес он.

– Прошло очень много времени, верно? Я знаю, ожида­ние было для вас невыносимым. Для меня тоже, – сказала она и широко улыбнулась. Как дурочка, подумала Абби, стараясь найти в нем хоть малейшие проблески радушия.

Холодно кивнув ее спутникам, Майкл медленно поднялся, обошел стол и опустился в кресло. С большой неохотой он признался себе, что девушка даже красивее, чем ему показа­лось с первого взгляда. По правде говоря, она была необычайно хороша, что лишь усилило его тревогу. Он видел сходство с прежним маленьким дьяволенком, но не в силах был осознать, что дьяволенок превратился в красивую женщину.

«Не будь глупцом, – сказал он себе. – Перед тобой все тот же дьяволенок».

– Можете выпить чаю, если хотите, – безразличным то­ном произнес он, нетерпеливо махнув рукой в сторону сереб­ряного чайного подноса.

Абби слегка нахмурилась и осторожно присела на краешек кушетки. Видимо, не могла решить, стоит ли ей пить чай, и с подозрением смотрела на серебряный чайный сервиз, но по­том все же налила себе чашку. Положила в нее два куска саха­ра, Тут Майкл откашлялся, – Абигайль… – Абби, – мягко поправила она его и потянулась еще за куском сахара.

Майкл одарил ее холодным взглядом:

– Простите? – Абби. Меня зовут Абби, – сказала она, кладя в чашку сахар.

– Этого вполне достаточно. – В ответ на удивленный взгляд Абби Майкл указал на ее чашку и пояснил: – Вполне достаточно сахара. – Он сам не знал, что заставило его это сказать; ему было совершенно все равно, сколько сахара она кладет в чай. Абби на мгновение застыла, потом пожала плечами, а он перевел взгляд в окно, пока она помешивала ложкой в чашке. Майкл прислушивался к ее деликатным глоточкам, потом сно­ва заговорил:

– Нам многое надо обсудить. – И, даже не взглянув на нее, продолжал: – Надеюсь, ваше путешествие прошло без про­исшествий. – Тут он искоса взглянул на нее; она смотрела на него с явным недоумением, – Что касается нашего затрудни­тельного положения…

– Затруднительного?

– Нашего затруднительного положения, – повторил Майкл, выплевывая слова, будто кислоту. – Условия завеща­ния вашего отца требуют от меня быстрых действий. – Он на мгновение замолчал, не зная, как перейти к дальнейшему. Абби не совсем понимала, что происходит: Майкл выгля­дел крайне недовольным. Воображение рисовало ей совсем дру­гой ход событий. Где розы, которыми он должен был ее засыпать? Он ни слова не сказал о том, с каким нетерпением ждал ее, как тосковал. Помилуй Бог, почему он так непривет­лив? Она взглянула на буфет, где стояло несколько графинов с коричневатыми жидкостями. Абби ни разу в жизни не пробо­вала виски, хотя тетушка Нэн питала большую любовь к этому напитку. Но сейчас ей показалось, что самое время выпить.

– Можно? – спросила она, кивнув в сторону буфета. Холодные серые глаза быстро взглянули на нее, потом на хрустальные графины. Майкл нетерпеливо кивнул в знак согласия. Она поспешно вскочила, бросилась к буфету и налила себе из ближайшего графина. Майкл с сомне­нием посмотрел на полный бокал, но промолчал. Абби быстро вернулась на свое место, опасаясь, как бы ее не подвели трясущиеся коленки. Он наблюдал за ней, его про­низывающие серьге глаза следили за каждым ее движением, Она осторожно поднесла к губам бокал, сделала глоток и тут же зашлась в приступе кашля – жидкость обожгла горло. Майкл медленно встал, подошел к ней, взял бокал из ее дрожащей руки и направился к буфету.

– Полагаю, – произнес он, протягивая ей бокал, в который налил пару глотков спиртного, разбавив его водой, – вы получи­те больше удовольствия, если просто пригубите из бокала.

– Спасибо, – прохрипела Абби.

Совершенно неожиданно он улыбнулся. Это была великолепная улыбка, открывшая его белые блестящие зубы, и Абби невольно поймала себя на том, что не может глаз оторвать от его губ, чувственных и нежных. Она быстро отвела взгляд, и щеки ее залил румянец.

– Должен признаться, вы меня застали врасплох, – про­изнес Майкл уже менее резким тоном. Он сел в кресло напро­тив нее, небрежно закинув ногу на ногу. Прикрывшись бокалом, Абби рассматривала его мускулистые ноги, обтянутые лосина­ми. – Вспоминая того дья… ребенка, которого я знал двена­дцать лет назад, с трудом могу поверить, что вы – та самая девочка, – внезапно признался он.

– Меня это несколько удивляет, – ответила Абби все еще хриплым от спиртного голосом. – Вы почти не изменились. Немного пополнели, немного загорели, но в целом вы такой каким были.

Майкл рассмеялся тихим, рокочущим смехом.

– Смею надеяться, что это так. – Он вдруг посерьезнел: – Мне было девятнадцать, когда я отправился в плавание вместе с вашим отцом. А вам сколько? Восемь, девять?..

– Хм, девять, по-моему.

– Девять. Девятилетняя девочка с исцарапанными колен­ками и грязной, не мытой несколько недель шеей совершенно не похожа на вас, уже взрослую женщину.

Абби попыталась непринужденно рассмеяться, но подумала, что так смеются гиены в пустынях Египта.

– Не может быть, чтобы у меня была грязная шея, Майкл. Удивление на его лице быстро уступило место прежней суровости.

– Именно так. А ваши волосы всегда были повязаны пи­ратским шарфом. Вы помните? Вы с криком носились по па­лубе, отбиваясь от воображаемых пиратов.

Абби вздернула подбородок.

– Я помню, что меня дразнил какой-то парень, который в конце концов оторвал голову моей единственной кукле!

– Ах, да, это был очень неприятный инцидент, – равно­душно согласился Майкл.

– Через много лет мне этот поступок показался довольно жестоким.

Майкл склонил голову набок и посмотрел на нее.

– А тогда вы поранили мне ногу своим деревянным мечом. Абби вспомнила этот меч, и ее захлестнул поток воспоми­наний, не совсем совпадающих с тем, что он ей сейчас расска­зывал, и она вспыхнула.

– Совершенно не понимаю, о чем вы говорите. Мне вовсе не хочется вспоминать то лето. Я ошибалась, полагая, что вы помните меня так же хорошо, как я вас. – Абби попыталась сменить тему.

– Приношу свои извинения, но, как я уже сказал, вы со­всем не похожи на ту девочку, которая никому не давала покоя на корабле.

Абби колебалась. Ей вдруг показалось, что он просит у нее прощения. Конечно! Этот абсурдный разговор он завел, чтобы извиниться за свое чудовищное поведение Абби сверкнула радостной улыбкой. На его лице появилось странное выраже­ние, но оно тут же снова стало невозмутимым.

– Ну так вот, двенадцать лет назад я подписал документ, обещая взять вас в жены, если не выплачу свой долг до кончи­ны вашего отца. Я считал, что долг уже выплачен, но недавно узнал, что по этому поводу имеются разногласия. Поэтому мы с вами и оказались связанными этим договором.

Абби не имела понятия, о чем он толкует, и смотрела на него так, словно он говорил по-китайски. Лорд Хант тоже спрашивал ее о каком-то договоре.

– Позвольте мне быть откровенным. Этот договор меня ни в коей мере не радует по разным причинам. Любопытно узнать желаете ли вы вступить со мной в брак?

Абби была поражена. Что за нелепый вопрос, ведь она меч­тала об этом браке, можно сказать, с самого детства.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответила она про­стодушно.