Страница 63 из 162
Это уже не осмеяние гуманизма с его самоуверенным представлением о человеке как венце творения, это спор с Творцом. И тут возникает вопрос о смысле и целях мутации, происшедшей с братьями Света. Утратив способность смотреть на людей с человеческой точки зрения, представляя их себе в виде «мясных машин», ошибки природы, совокупляющегося и размножающегося мусора, засорившего Землю и грозящего засорить Вселенную, не превратились ли они сами в некие машины, рентгеновские аппараты, способные просветить нутро человека, но неспособные понять, что живое совершеннее мертвого?
В двух предыдущих романах Сорокин никогда не касался судьбы «пустышек», тех, кого простучали братья Света и добили в чекистских подвалах, в нацистких лагерях, в бетонных гаражах, лесах и оврагах.
В роман «23 000» дано слово «недобиткам». Главные герои – русская еврейка Ольга Дробот, живущая в Америке, и швед Бьорн Вассберг знакомятся на сайте www.icehammer-victims.org. Как ясно из названия сайта, здесь обмениваются своими историями жертвы ледяного молота, пытаясь понять, кто колотил их в грудь столь изощренно-изуверским способом и зачем? И Ольга, и Бьорн – голубоглазые блондины, которых похитили, изувечили и бросили умирать. Травмы груди заросли, травмы души остались. Родители Ольги, голубоглазые и светловолосые, погибли от ледяного молота, брат Бьорна погиб тоже. Молодые люди деятельны, активны, горят желанием понять, что за сила вмешалась в их жизнь, изучают разнообразные свидетельства, списываются с координатором общества и не ленятся принять его приглашение и прилететь в Китай. Сайт, однако, оказывается ловушкой, его координатор – членом Братства, а штаб-квартира жертв ледяного молота оборачивается подпольной тюрьмой, куда братья Света засовывают своих не в меру любознательных жертв. Ну а чтобы не кормить зря недобитков, их заставляют работать: вырезать кожаные ремешки из шкур дохлых сук. (Было же в «Пути Бро» членам Братства откровение, что лед должен быть привязан к деревянной рукоятке ремнем из шкуры животного, умершего своей смертью.)
Внимательный глаз заметит, что автору пришлось сделать немало усилий, чтобы связать концы с концами и начать новый роман в той точке, где был закончен «Лед», вовсе не ожидавший продолжения.
Дебильный мальчик шести лет, оставленный матерью дома в одиночестве и решивший поиграть с кусочком льда, погреть его, явно выступал неким метафизическим заступником рода человеческого, приговоренного братьями Света к уничтожению. Ничто не предвещало, что именно этот мальчик станет ключевой фигурой братства в новой книге, что вокруг него закрутится интрига, его будут похищать, переправлять за границу: у него окажется могучее, вещее долгожданное сердце, и с его помощью братство наконец сможет завершить многолетний труд поиска в одну ночь. Самолет летит над землей, два вещих сердца просвечивают все население Земли, а уж мощный компьютер каким-то неведомым способом устанавливает земные имена будущих братьев. Непонятно только, как светлые братья обнаружили чудесные свойства самого мальчика, не простучав его: ведь вся интрига «Льда» на том и строится, что братство утратило двух самых могучих своих членов, владевших даром прозревать сердца себе подобных. Впрочем, такие нестыковки у Сорокина не так уж редки.
Среди пленников Ольга Дробот встречает старика, который говорит, что находится пятьдесят восемь лет в рабстве у секты, – это сын того самого инженера Себастиана Вольфа, которого в конце двадцатых похитили в Москве Бро и Фер. Вернувшийся в Германию инженер стал основателем немецкой ветви братства, а через некоторое время ясновидящие сами перебрались в «страну порядка» и жили в «большой каменной пещере» брата Ковро, то есть в доме Себастиана Вольфа. Их видящие сердца могли без труда установить суть каждого человека – так что простукивать пустышку у г-на Вольфа не было никакой необходимости. Если же автор хотел донести до читателя мысль, что старик Вольф врет, то, думаю, избран не лучший способ: не следует рассчитывать на память читателя и его потребность сопоставлять тексты.
Но именно Вольфу автор поручает взглянуть на картину сердечного общения братьев Света глазами человека, резко меняя уже привычный читателю ракурс. Вот в «Пути Бро» главный герой переживает минуту беспомощности и отчаяния, размышляя над невыполнимостью задачи и неизбежностью гибели в этом чуждом мире, «распахнувшем перед нами свою могильную пасть». И тогда немногочисленные пока братья сцепляют руки, образуя Малый Круг света. «Едва мы сделали это, сердца наши вздрогнули. И ожили. Свет снова заговорил в них». А вот рассказ старого Вольфа, ребенком наблюдавшего, как его отец и другие члены братства застывали, обнажив торсы, взявшись за руки и образовав круг. Мальчик чувствует, что они что-то нарушают, пытается их разбудить, бьет по спинам, и даже приставляет к спине отца раскаленную кочергу. Но тщетно: они не обращают на него никакого внимания. И он понимает, что сидящие в круге – уже не люди, что они – живые мертвецы.
Именно Вольф формулирует мысль, которая помещается на другом идейном полюсе романа. Братство Света – это не избранные, высшие, сверхлюди, стремящиеся к духовному подвигу – но нелюди, «враги всему живому», и по воле 23 000 «живых мертвецов» теперь может погибнуть Земля со всеми ее обитателями, чего она, конечно же, не заслуживает.
Именно Вольф оставляет Ольге ключ, с помощью которого она может попытаться бежать из бункера. Провокатор ли Вольф или недремлющие камеры наблюдения и альтруизм Ольги, вовлекшей в побег слишком много людей, предопределили неудачу, но только побег оказывается тестом на сообразительность: преодолев множество препятствий, чудом избежав гибели, Ольга и Бьорн уже чают оказаться на свободе, как выясняется, что в конце пути их спокойно ожидает тот, кто уже однажды заманил в ловушку. Братству, оказывается, нужны двое недобитков, чтобы в решающую минуту преображения, когда 23 000 сверхчеловеков замкнут Круг Света, взявшись за руки, подержать двух младенцев, которые уже научились разговаривать сердцем, но стоять пока не умеют.
Почему для этого дела надо пройти испытание на выносливость, находчивость и мужество – тоже не совсем понятно. Но нужно же автору найти способ отправить главных героев на тот остров, где готовится заключительный акт мистерии, в то место, где избавляющиеся от своей человеческой личины братья готовы преобразиться в вечные лучи света?
Признаться, я боялась, что, выполняя завет старика Вольфа, герои как-нибудь проберутся на заветный остров и если не с помощью кочерги, то какого-нибудь другого орудия разомкнут круг и помешают гибели планеты. Но насмешливый Сорокин отдал этот план, слишком уж отдающий финалом голливудской страшилки, своему двусмысленному герою.
Финал гораздо интереснее и загадочнее: круг Света был беспрепятственно образован на специально оборудованном для Преображения острове, загодя прикупленном братством в каком-то тропическом раю. Каким-то образом сектанты смогли сломить волю Ольги и Бьорна, так что те ощутили их цели как свои, преисполнились восторга и бережно держали маленьких сверхеловечков на своей груди, когда сомкнутые руки 23 000 братьев заставили согласно трепетать их сердца. Земля вздрогнула, Свет ослепил героев, лишил их чувств, но через какое-то время Ольга и Бьорн очнулись и обнаружили, что все члены братства бездыханные лежат на белом мраморе острова. А они сами – живы и невредимы. Преображение совершилось, братья Света оставили свои бренные телесные оболочки и вознеслись? Но почему не прихватили с собой Землю? И отчего лица умерших сведены судорогой и на них застыло выражение страдания и недоумения?
Некоторые из рецензентов посчитали, что Земля все-таки исчезла, и Ольга с Бьорном должны начать все заново, как новые Адам и Ева. «Очнулись Ольга и Бьорн, а вокруг – трупы, останки (оболочки) братьев. И никого. Только они двое и Вселенная, которую сделал для них Бог. Ну то есть рай. Вторая попытка», – пишет, например, Евгений Лесин (Ex Libris НГ, 12.01.2006). Это как – Земля исчезла, а остров в теплом океане – уцелел? Бог, конечно, всемогущ, но в романе автор могущественней, а он вкладывает в уста Бьорну слова: «Мне кажется, нам надо вернуться к людям». Физик, атеист, прагматик, доверяющий только «формулам и технологиям», он понимает после происшедшего, что «все это создано Богом» и создано «для нас». Но эти новые Адам и Ева на райском острове даже не знают, как молиться Богу. «Надо вернуться к людям и спросить у них».