Пиар

Мы влетели в очередной небольшой двор, с тремя выездами, отличался от остальных, он, пожалуй, только наличием нескольких свободных парковочных мест.

- Отстегнись, - властно приказал Глеб и я, подчинившись, отстегнула ремень безопасности.

Он быстро припарковался, вызвав у меня невольное восхищение, со всей скорости и так точно? Невозможно!

Мотор заглох, и наши фары погасли. Резко развернувшись ко мне, он быстро перегнулся ко мне, и, разумеется, так как он не был пристегнут, никакой ремень безопасности его не остановил. Я не успела толком осознать, что он делает, как его губа накрыли мои, руки сначала быстро взъерошили мои волосы, а затем схватились за куртку, расстегнули, молнию и скользнули внутрь, быстро начиная расправляться с верхними пуговицами рубашки. Его губы так требовательно и искусно ласкали меня, что я, не сдержавшись, все же ответила, его напор тут же усилился еще сильнее. Рука исчезла, и кресло слегка опустилось, звук лязгнувшей молнии,… но не моей. Его язык коснулся моего, поманив за собой, наши губы на секунду разъединились, ловя воздух, и снова встретились. Я вновь почувствовала его прикосновения, одна рука скользнула в расстегнутый ворот рубашки, касаясь обнаженной части тела, вторая коснулась ноги, сжимая. Резкий свет коснулся нас, а затем раздался тук в окно. Глеб отстранился от меня, весьма правдоподобно изображая недоумение. Протянув руку, он опустил стекло, а я запахнула куртку.

- Простите, машина не проезжала?

- Чувак, - совершенно не характерной себе манерой заявил Глеб, - если и проезжала, мне на нее было пофиг.

Полицейский с сомнением посмотрел на нас, но видимо поверил и, извинившись, вернулся обратно к машине, которая тут же стартовала и скрылась за одним из выездов со двора.

Глеб и я проводили ее глазами, а затем посмотрели друг на друга. Он по-прежнему нависал надо мной, моя рука отпустила куртку, полы которой распахнулись. Я опустила глаза и увидела, как из полы распахнутой рубашки выглядывает белье, на которое без зазрения совести пялился Глеб. Мужчина коснулся рукой моей шеи, проведя по ней вверх, и я подняла голову, заглядывая в его глаза. Наши лица дрогнули, слегка сближаясь.

- Продолжим? – выдохнул он, и горячий воздух коснулся моих губ.

- Вряд ли в этом остался смысл, - уколола я мужчину, отводя глаза и руками нащупывая пуговицы, пальцы дрожали от холода и … волнения.

- Ты права, этим мы займемся чуть позже, а сейчас нужно успеть сделать граффити, в честь нашего спасения, поищем подходящую стенку где-нибудь в этом дворе.

Он откинулся обратно на свое место и завел машину, выезжая на дорогу, я наконец-то справилась с пуговицами, возвращая себе подобающий вид, а вот Глеб похоже не торопился сделать то же самое.

- Тебе не холодно? – иронично поинтересовалась я. Мужчина так же расстегнул куртку, но что сильнее смущало меня, так это расстегнутый ремень…

- Нет. Тебя смущает мой вид?

Я поджала губы, понимая, что он издевается, специально вводя меня в смущение.

- Я просто подумала, не слишком-то удобно будет тебе рисовать со сползающими штанами, останови здесь, я вижу подходящее место.

Мы были в невзрачном закутке двора, место несколько глухое, и не сразу заметное со двора, наверняка здесь любит собираться, прятаться, да и просто тусоваться молодежь, самое-то для наших планов.

- Хорошо, - Глеб остановился, оставляя фары включенными, они отлично освещали стену. Открыв дверь, он вышел, и с ухмылкой оглянувшись на меня, все же застегнул брюки.

Проигнорировав его подначки, я залезла на заднее сидение и, выудив пару баллончиков, вышла следом, сразу же принимаясь за дело. Пока я выбирала место и наносила первые брызги краски на стену, позади меня тихо заиграла музыка. Зажурчал мотор, и музыка стала чуть громче, я оглянулась, машина подъехала почти вплотную к стене, оставляя зазор в пару метров. Глеб, потряхивая баллончиком, шел ко мне.

- Думаю, немного музыки нам не повредит, чтобы расслабиться.

- Все что нам нужно, это поднапрячься, чтобы выполнить эту работу быстрее.

Краска охотно ложилась на шершавую стену. Глеб постоянно мешался мне, отчего я стискивала зубы, лишь бы не сорваться на мужчину в очередной раз. Я начинала думать, что каковы бы ни были наши мотивы, идея пойти сегодня на эту ночную авантюры была не самой удачной.

Что я получу в итоге? Не выспавшуюся себя в скверном расположении духа непонятно зачем проползавшей всю ночь по подворотням с малоприятным мне же человеком. Ну ладно, предположим последнее можно и вычеркнуть.

- Может, сделаем в этот раз надпись чуть размашистей?

- Что?

- Давай я тебя подсажу, и ты дорисуешь надпись еще выше.

- Я не…

Глеб обхватил меня и присел, подсаживая на свое плечо. Я взвизгнула от страха, когда мои ноги оторвались от земли.

- Ты никогда не танцевала с поддержками?

- Я… еще только учусь, может лучше на землю? – несмело предложила я.

- Нет, рисуй, мне не тяжело, а если устану, поменяем плечо, - самодовольно сказал мужчина.

Уяснив, что гораздо быстрее будет дорисовать, чем препираться, я принялась за работу. Линии выходили слегка небрежные и кривые из-за того, что я торопилась покончить с этим и скорее оказаться на земле.

Ощутив под ногами твердую почву, я стал чувствовать себя куда уверенней, чем на его руках.

Мы отошли к машине, чтобы окинуть всю получившуюся картину.

- Блестяще, глядя на нее, думаешь о танце.

- Разве? – лично я думала скорее о кровати.

Глеб разбежался, и я еле удержалась от испуганного вскрика, зажав рот рукой, тогда как он кувырнулся, оттолкнулся от стены и мягко приземлился на ноги, сверкнув в свете фар глазами в мою сторону, и приблизился.

- Ну же, если ты и дальше будешь в столь скверном настроении, дело наше не принесет тебе ни капли удовольствия.

- А должно?

- Оля, нужно из всего, чем ты занимаешься извлекать удовольствие и выгоду, иначе какой смысл? Вот например танец, - рука мужчины легла на мое плечо и потянула на себя, - стала бы танцевать, будь это для тебя неприятно или скучно?

- Не всегда мы можем делать то, что нам хочется. Нужно помнить и о своих обязанностях.

- Конечно, но признайся, ты как я сейчас слушаешь музыку, что пусть и негромко, но играет в машине и хочешь под нее двигаться.

Говоря это, мужчина развернул меня к себе спиной и прижал, положив свою правую руку мне на живот и прошептав последние слова в ухо. Его горячее дыхание волной прошлось по моему телу.

- Тебе бы психотерапевтом быть, - заметила я, понимая, как глубоко проникли в мое сознание его слова.

- Я предпочитаю читать души в танце, а не лечить их в диалоге.*11

Его рука сместилась с моего живота вверх, заползая на грудь, я слегка присела, и сделала поворот, выскальзывая из его обхвата. Мужчина тут же сделал шаг еще ближе ко мне, а я отступилась назад, пытаясь вновь восстановить хоть какую-то дистанцию. Неожиданно он остановился на месте, прекращая движение, и просто протянул мне руку. Этот жест выглядел интригующе и галантно, от чего я не удержавшись, все же приняла его руку. Мягко притянув меня ближе, он положил свою вторую ладонь на мою талию и плавно повел меня в танце. Следуя за партнером, я удивлялась абсурдности ситуации. Ночь, темный пустой закоулок какого-то двора и я, танцующая со своим преподавателем что-то напоминающее вальс.

Он прокружил меня вокруг себя и резко наклонил вбок, я откинула голову, чувствуя, как сердце забилось сильнее взбудораженное музыкой, движением и партнером. Его рука лежала на моей спине, поддерживая, медленно она поползла по позвоночнику вверх и он начал поднимать меня, я выпрямилась, прижавшись к мужчине и обхватив его ногой, отклонилась назад и вновь выпрямилась, отталкивая от себя. Я сделала полукруг, проволакивая ногу по асфальту и отходя ближе к стене, на которой уже успела подсохнуть наша неоновая краска, мерцая в полумраке. Я провела пальцами по одному из силуэтов, рядом возник Глеб, я развернулась к нему лицом, а он обогнул меня, заставив прижаться спиной к стене. Плавно двинувшись под ритм музыки, он взял мои ладони и, продолжая держать их близко к стене, поднял наверх и прижал, заставляя оказаться в неудобной и сковывающей позе. Я увидела в его глазах бесенят, и, усмехнувшись, подняла правую ногу и, обхватив его ею за талию, притянула к себе. Мужчина, удивленный то ли моей гибкостью, то ли дерзостью, расслабленно подчинился. Я отпустила его, и мы поменялись ролями и теперь он оказался прижатым к стене, я положила свои руки по обе стороны от него и, сделав волну, на секунду оказалась впритык к нему, заглядывая в его глаза, и вновь отстранилась.