Страница 77 из 98
Движение поисковой, практически направленной мысли естественно привело меня к особому вниманию к панцирю черепахи: этот ее аппарат позволяет годами всем ее органам получать энергию из окружающей среды. Он функционально, миллионами лет естественного отбора приспосабливался именно для этого. Следовательно: а) к энерговосприятию наиболее приспособлена сама структура именно данной кости; б) идеальной для этой цели является форма панциря, по-разному воспринимающая качественно разную энергию, поступающую сверху и снизу; в) предельно функциональной является форма и каждого отдельного черепка на панцире. Таким образом, использование после подзарядки черепашьего панциря в виде отдельных элементов и полусфер для лечения может привести значительный полезный эффект само по себе (уже после того, как я всерьез заинтересовался возможностями этого феномена природы и даже раздобыл для своих изысканий панцирь небольшой черепахи, я узнал, что ленинградский физик и медик Будимир Ворошилов давно строит из черепашьих пластинок своего рода лейденскую банку и, поместив ее в подобие тупорылого снарядика, энергетически облучает им заболевшие органы).
Поисковая мысль побудила провести целый ряд опытов в области взаимодействия и взаимосочетания разного рода энергоносителей, ибо практика показала, что здесь не все так уж просто и однозначно. Например, воск и прополис, взятые отдельно, сами по себе являются прекрасными аккумуляторами. Но когда их субстанции смешиваются в одном «изделии» (хоть плоском, хоть формированном), его федеративная сила, отклоняющая мою рамку, оказывается меньшей, чем в автономных случаях, значит, в данной ситуации синтез не увеличил суммарной силы двух слагаемых.
В воск стали добавлять опилки из слоновой кости, порошок из перегородок грецкого ореха, муку из панцирей морских губок и ракушек и т д. и т п. Их воздействие в ряде случаев росло, иногда – нет. Был применен и такой синтез: в кубинские океанские ракушки был залит воск, после чего все вместе подзаряжалось – эффект был великолепен, эти компоненты «дружат». И т д. и т п.
Итак, что касается материи содержательного субстрата наших аккумуляторов, то здесь тоже может быть сформулирована общая закономерность: чем ближе его внутренние свойства живому, тем эффективнее его воздействие на это живое и тем теснее их сродство.
Разумеется, здесь самое место для того, чтобы еще и еще раз подчеркнуть положение о максимальном воздействии на нас того произведения (предмета, изделия), и содержание, и форма которого оптимально соответствуют глубинным закономерностям самой жизни, но зафиксировав этот логичный и очевидный вывод, я двинулся бы к иному, для меня неожиданному и заставляющему напряженно думать.
Материальная субстанция – да, без нее никуда, форма – да, она способна значительно повышать потенциал вещи. Однако дело к этой диаде и их взаимоотношениям не сводится (и, смею полагать, не только в области живой природы). Необходимо говорить о триаде, ибо материал, и его форма, по сути, нейтральны, мертвенны до тех пор, пока я их не заряжу. И лишь приданный им внутренний заряд – дух – создает их реальную ценность для нас. Подобно тому, как живой организм – это иное, чем мертвое тело, чем труп, так и биоаккумулятор, оказывающий на нас благотворное воздействие, после получения, обретения им действенной силы, привнесенной в него оператором, это качественно иное создание, чем просто кусок воска.
Мне приходилось замерять истинные произведения искусства энергетически (отклонением рамки или ладонями). Они разительно отличаются от поделок, исполненных автором с холодной душой или по обязанности, без вдохновения. Среди них попадались и весьма «холодные» иконы средневековья (знать, и тогда уже встречались художники-халтурщики), хотя иные из икон воистину обжигали ладони, среди картин оказывались и могучие действующие реакторы, сотворенные почти безвестными современниками – столько вложено в эти создания чувства и скрытой страсти. И потому сейчас я говорю о глубокой закономерности – объемной, в отличие от плоскостной, привычной для нас формулы зависимости содержания и формы: произведение (предмет, изделие) является состоявшимся, если творец вложил в него такие светлые и могучие свойства своей души, которые поддерживают и увеличивают жизненные силы людей, прибегающих к общению с этим предметом.
Таков, как кажется, важнейший философский итог из практики вполне конкретного употребления мною «второго сердца» в период 32-дневного экспериментального голодания с 2 ноября по 3 декабря включительно.
4. «Вся королевская рать»
Подпитка от окружающей среды, могущество воды в разных ее ипостасях, поддержка, даруемая сердцу энергетическими аккумуляторами разных типов – обо всем этом говорилось на предыдущих страницах с немалой степенью подробности, потому что все это достаточно непривычно для повседневного обихода. Были, однако, и другие средства для возбуждения и поддержки дополнительной энергии в организме, которые применялись мною с большой степенью регулярности и которые никак не относятся к разряду приемов неизвестных или малоизвестных. Что имеется в виду?
Еже утренняя чайная ложечка настоя т н. «золотого корня», т е. женьшеневого братца, на стакан воды.
Ежедневное облучение тела кварцевой лампой в течение 15 минут (во время «обеда» под соленоидом) да еще в сопровождении, как правило, мощной струи из гидроаэроионизатора «Ион».
Ежевечерний 20-30 минутный отдых, расслабление, медитация – на резиновом коврике 120х 60 см, в который равномерно, через б мм, воткнуто 12 тысяч острых иголок длиной в 1 см. Коврик этот куплен у слепых, которые, думаю, только и способны на изготовление подобного изделия, требующего адского терпения.
И все-таки даже в этот «спокойный» раздел введу под конец нечто будирующее, непривычное: сидя под соленоидом, и работая на велоэргометре, и лежа на колючем коврике, я закреплял в полуметре над головой большой (40 см в поперечнике) трехкупольник из папье-маше, облицованный изнутри биополимером Г.А. Сергеева: для массированной энергетической подпитки головы, для поддержания предельно высокого уровня умственной работоспособности (который и был характерен для всего этого периода).
5. Параграф без названия
Как известно, любая новизна имеет, по крайней мере, три стадии общественного восприятия: 1) Этого не может быть. Чушь какая-то… 2) А что, в этом, кажется, что-то есть… 3) Кто же этого не знает?
Никаких сомнений не имею на этот счет, что положения этой Записки подавляющее число нормальных членов профсоюза, если ознакомится с ними, отнесет по ведомству «чуши какой-то». Но полагаю также, что нужды самой высокой из всех высоких инстанций – Практики – в обозримом будущем побудят иных из здравомыслящих людей передвинуться на вторую ступеньку, исподтишка пользуясь в то же время хотя бы некоторыми рекомендациями этой Записки, ибо польза для здоровья от них – безусловная.
Что же касается реального содержания данного «Параграфа без названия», то у меня нет никаких надежд на его понимание (не говоря уж о признании) и в отдаленном будущем, столь далеко расположено оно от обыденного, и от научного сознания. И Параграф этот я вставляю в свое нынешнее изложение только ради логической полноты отчета, ибо средство, в нем не раскрываемое, я применял с положительным эффектом и по отношению к себе, и по отношению к другим. Тем меньше мне хотелось бы, чтобы именно оно вызвало отрицательную реакцию даже хороших людей, которые нисколько не повинны в том, что сознание их не готово к принятию того, чему объяснения пока нет, что являет собой огромной черный ящик.
Будучи готов принять в связи с этим насмешки и недоверие, я испытываю по этому поводу душевную боль и горечь, ибо за моими словами – непоколебимые практические результаты. Какие?
Изменение неблагоприятной структуры на благоприятную у мелких предметов, излучающих свои колебания в антифазу нашим колебаниям (часы, очки, украшения и т д.).
То же самое по отношению к продуктам питания и напиткам.