Страница 5 из 23
Всем было интересно: кто это пожаловал к Тётушке Мочалке и Дедушке Мылу?
Вышедшая встретить гостей Тётушка Мочалка нахмурилась, бросив неодобрительный взгляд на чумазую рожицу девочки, её грязные ладошки и коленки.
– Здравствуйте и скорее скажите, как пройти к Королеве Зубной Щётке? – едва поздоровавшись, спросила девочка.
Тётушка Мочалка упёрла руки в бока и чуть сварливо сказала, покачав головой:
– А такую замарашку не пустят к Королеве Зубной Щётке.
– Вот если бы мы тебя умыли… – заулыбался Дедушка Мыло, распушив обеими руками бороду, которая и правда была настоящей мыльной пеной.
– Ой, что вы! Я не хочу мыться! Я хочу скорее домой! – девочка так перепугалась, что даже отступила на шаг.
– Что ты? Что ты? Соглашайся немедленно! А то нам вовек отсюда не выбраться! – закричал Гребешок, дёргая хозяйку за подол.
– С мылом, да? – чуть не плача спросила девочка, отступая дальше к воде, где плескался крокодил. Он как будто ожидал, чем кончатся переговоры.
– Н-ну… Да, – словно бы виновато признал Дедушка Мыло и, разведя руками, добавил: – Без меня какое же мытьё?
– Да-а… Глаза будет щипать… – захныкала замарашка.
– Да ты посмотри, какое мыло! Детское! – принялся уговаривать её Дедушка Мыло.
– Соглашайся! – отчаянно зашипел Гребешок, снова дёрнув хозяйку за подол.
– Ну ладно! – неохотно согласилась она, опускаясь на песок, и спросила: – А вода будет не очень горячая?..
Не успела она договорить, как оказалась… в тазу с водой! Причём без платьица и без туфелек.
Тётушка Мочалка захлопотала, забрасывая в таз резиновых утят и собачку-губку. Дедушка Мыло опустил в воду бороду и вспенил её. Да так, что девочка-грязнуля совсем скрылась в хлопьях пены. Намыливая ей голову, Тётушка Мочалка весело запела:
Девочка захихикала от удовольствия. Ей вдруг очень понравилось мыться. Мыло пенилось, оседало белоснежными хлопьями и вовсе не щипало глаза. Вода – не холодная и не горячая, плескалась в тазу, словно подпевая Тётушке Мочалке.
Не удержался и Дедушка Мыло. Он тоже подхватил песенку, продолжая намыливать девочку, которую уже трудно было назвать замарашкой:
Вдруг из пены и правда вынырнул крокодил, оказавшийся на самом деле мягкой губкой. Девочка ни капельки не испугалась – так дружелюбно таращил он на неё круглые жёлтые глаза. А один из резиновых утят, заброшенных в таз Тётушкой Мочалкой, прыгнул девочке на голову и весело запрыгал…
Одна из высоких, как пальмы, ромашек развернулась и, раскрыв длинные белые лепестки, превратилась в самый настоящий душ. Зазвенели прозрачные струйки воды и, окатив девочку с ног до головы, смыли мыльную пену. Как по волшебству с неба скользнуло полотенце-радуга, закутав чистую, чище некуда, девочку. Тётушка Мочалка её тщательно вытерла и одела в постиранное и выглаженное розовое платьице с белым кружевным передничком.
– Вот теперь, пожалуй, вас пустят к Королеве Зубной Щётке, – одобрительно сказала Тётушка Мочалка и взмахнула рукой.
Замечательное полотенце-радуга стремительно развернулось и ровной дорожкой легло под ноги девочке и Гребешку.
– Идите по этой дорожке, она вас обязательно приведёт к дворцу Королевы Зубной Щётки, – велела на прощанье Тётушка Мочалка. И она, и Дедушка Мыло так и сияли от удовольствия: ведь им удалось отмыть такую грязнулю!
Они долго махали вслед девочке и Гребешку, которые тоже раз за разом оглядывались и махали им в ответ, уверенно шагая по дороге-радуге.
…Вилась, вилась дорога-радуга – через песчаные холмы, через прозрачные ручьи, через зелёные луга – и привела путешественников к лесу. Стоило только взглянуть на этот лес, и сразу же становилось ясно – это не простой лес, а сказочный. Ведь на деревьях и кустах вместо плодов и ягод росли самые разные гребешки, щётки и расчёски.
Гребни частые и гребёнки редкие, расчёски с крупными зубчиками и с мелкими, самые большие и совсем крохотные, красные, синие, жёлтые, зелёные – каких там только не было! Просто глаза разбегались от такого разнообразия и пестроты.
– Ой, смотри, сколько гребешков! – удивлённо воскликнула девочка.
– Конечно, ведь это же Гребешковый лес! – с гордостью отозвался Гребешок. Он засиял от радости, сдёрнул с головы повязку и затанцевал, помахивая ею, как платочком. – Здесь прошло моё детство! Здесь у меня прорезались молочные зубчики! – выкрикивал он и под конец пообещал: – Здесь тебе сделают очень красивую причёску.
Это вовсе не обрадовало девочку.
– Я не хочу причёсываться, – воскликнула она и даже попятилась. – Это очень больно.
Гребешок увидев, что она готова повернуть назад, проворно схватил её за подол платья.
– А домой ты хочешь попасть? – возмущённо завопил он и потащил упиравшуюся девочку за собой, в лес.
У опушки леса их встретили Ножницы и Щипцы для завивки, изящные, элегантные, самые что ни на есть сказочные.
– Постричь? – щёлкнули, открывшись и закрывшись, Ножницы.
– Завить? – предложили, раскланявшись, Щипцы.
– Ой-ой! – совсем перепугалась девочка и опять попятилась. Гребешок ухватил её за руку и заставил остановиться.
– Нет, только причесать! – твёрдо проговорил он.
– Жаль, жаль! – огорчённо вздохнули Ножницы.
Круто развернувшись, Щипцы и Ножницы в ногу, будто танцуя, удалились прочь.
А Гребешок повёл сопротивлявшуюся девочку через лес. Гребни и расчёски со всех ближайших деревьев потянулись к растрёпе, и принялись на ходу её расчёсывать. Они аккуратно разбирали спутанные волосы на прядки, и весело пели:
Девочка и крутилась, и вертелась, и прыгала из стороны в сторону, и голову руками пыталась прикрыть, но разве тут увернёшься, когда их столько, а она одна?
Но вот гребешки расчесали её – волосок к волоску. И тут, как раз вовремя, на опушке леса оказалось зеркало, взявшееся, как это бывает в сказках, неведомо откуда. Девочка остановилась, посмотрелась в него и сама запела от удовольствия:
Она ещё немного полюбовалась на себя в зеркало и, пританцовывая, пошла дальше, а расчёски и гребни продолжали весело напевать ей в след:
Над головой девочки запорхали пёстрые бабочки, а одна, самая большая и красивая, присела на её голову и… превратилась в белый бант.
Довольный Гребешок лукаво поинтересовался:
– Ну как? Не беспокоит?