Страница 13 из 13
– Гонитесь, говоришь? «Формула один», говоришь? Документики, Шумахер!
Геракл повернулся к Насте и шепотом спросил:
– Откуда он знает его фамилию?
– Кого?
– Водителя нашего, Шумахера?
Настя несколько раз открыла и закрыла рот, после чего сообщила:
– Фамилию теперь на номерах пишут. Внизу. Мелким шрифтом.
– Я фигею, – пробормотал тот, погромыхивая бутылками, которые он все это время прижимал к животу. – И хрен ли мне в таком разе машину покупать? Чтоб меня каждая собака могла по фамилии окликнуть!
– Сержант! – строго сказала Настя, выбираясь из автомобиля и принимая позу колхозницы, на время опустившей серп, чтобы дать отдохнуть руке. Одно ее плечо воинственно выдвинулось вперед. – Мы сообщили вам о преступлении, между прочим!
– О каком? – равнодушно спросил тот, неспешно просматривая документы Вельямина.
– «Голубые» украли человека.
– Какая трагедия! – Сержант даже не усмехнулся.
Между тем Настя через его плечо увидела, как длинноволосые вытащили безжизненного Петрова из «девятки» и под руки повели к подъезду задрипанной пятиэтажки. Если бы существовал рейтинг домов-инвалидов, эта пятиэтажка, хрипя от напряжения, выбилась бы в лидеры. Ее фасад выглядел настолько отвратительно, будто последние несколько лет на него злонамеренно плевал каждый входящий и выходящий жилец.
– Вон они, смотрите! – закричала Настя и, схватив сержанта за плечи, попыталась силой развернуть его в нужную сторону.
– Но-но! – рявкнул тот. – Руки!
– При чем здесь руки? Разуйте же глаза! Видите, человека тащат, как дохлого кота!
– Расцениваю ваши действия как нападение на сотрудника милиции, находящегося при исполнении, – сурово заявил сержант, не обращая никакого внимания на похищенного Петрова.
– А! Да что с вами говорить! – очень по-женски возмутилась Настя и припустила за длинноволосыми.
Бросив бутылки на заднем сиденье, Геракл побежал за ней.
– А вы, гражданин, останьтесь, – велел сержант Вельямину, хотя тот не делал никаких резких движений.
Настя влетела в подъезд как раз в тот момент, когда за поворотом лестницы исчезли ботинки Петрова. Она рванула за ними, перепрыгивая через две ступеньки, но длинноволосые уже втащили свою добычу в квартиру на втором этаже и захлопнули дверь. На звонки они, естественно, отвечать не собирались.
– Извращенцы! – завопил подоспевший Геракл. – Ни дна вам ни покрышки!
Настя тоже выкрикнула пару оскорблений из скудного личного запаса ненормативной лексики. Пока они соревновались в придумывании бранных эпитетов, к подъезду подъехала машина с надписью «Телевидение», из которой вывалилась бойкая съемочная группа. Она тащила за собой камеру и наполняла пространство специфическими словечками. Юркий молодой человек в джинсовом жилете с заклепками забрался в палисадник и принялся топтаться там, выбирая нужную позицию. Когда Настя и Геракл вышли из подъезда, он как раз начал говорить в микрофон:
– Мы ведем свой репортаж из обычного московского дворика. Перед нами дом номер четырнадцать, жильцы которого вот уже пять лет не выходят на свои балконы, потому что те находятся в аварийном состоянии.
– Слушайте, здесь телевидение! – Настя толкнула Геракла локтем в бок. – Может быть, попробуем заинтересовать их киднепингом?
– А кто это? – с интересом спросил тот.
– Это не «кто», а похищение людей, – объяснила Настя, пристально глядя на оператора.
Тем временем телевизионщики втащили в палисадник потеющего толстячка в костюме и галстуке.
– За разъяснениями мы обратились к Николаю Николаевичу Бобрянцу, главному специалисту…
Вокруг съемочной группы тем временем стал собираться народ. Подтянулись игроки в домино, припозднившиеся старушки, караулившие подступы к своим подъездам, группы подростков с пивом и просто праздношатающиеся личности. Настя и Геракл, сами не заметив как, оказались в довольно густой толпе.
– Коррозия, происходящая из-за колебаний погоды, – тонким голосом говорил Бобрянец, переминаясь с ноги на ногу, – способствует разрушению арматуры. Только за одну зиму температура воздуха переходит через ноль более ста раз.
На первом этаже позади потеющего Бобрянца распахнулось окно, в котором появилась голова изумленной старухи.
– Чавой-то тут такое? – крикнула она своим товаркам, толпящимся возле палисадника.
– «Новости» снимают! – пояснил кто-то из толпы. – В телевизор попадешь.
Бобрянец закончил выступление и теперь, когда камера перестала пугать его, вытирал лоб огромным клетчатым платком.
– Граждане! – неожиданно звонким голосом крикнула Настя. – Вы знаете, кто живет на втором этаже? Вот в этом подъезде в квартире справа?
– Гомики! – ответил мужчина, одетый в тренировочный костюм и черные ботинки с пряжками.
– Может быть, журналистам будет интересно узнать, что они сегодня унесли с Тверского бульвара человека!
– Журналисты? – ахнул кто-то из толпы. – Креста на них нет!
Журналисты тем временем пытались снять общий план, радуясь оживлению в массовке.
– Правильно, как Ленин помер, так они стали церкви ломать! – коварным голосом заметила какая-то бабка, сноровисто лузгавшая семечки.
– Ленин-то здесь при чем? – спросил раздраженным тоном учительского вида молодой человек с круглым значком: «Внук Брежнева – надежда нации».
– Божественное возвращается в наш мир! – громко заявил мужик с перебитым носом. У него был дурной глаз и спина размером с дверцу холодильника. – Если вы не против, я прочту об этом стихи собственного сочинения.
Он перепрыгнул через низкую загородку и встал посреди вытоптанной корреспондентом и Бобрянцом площадки. Выбросил одну руку вперед и начал декламировать:
– ВВЦ! – поправил из толпы человек в круглых очках. Кто-то тут же ударил его свернутой газетой по затылку и грозно шикнул.
Поэт между тем продолжал с большим чувством:
– По-моему, с этим домом явно не все в порядке! – шепнула Настя Гераклу.
– Гляди туда! – воскликнул тот, показывая пальцем на окна второго этажа. Настя задрала голову и увидела, что к стеклу прилипли две патлатых головы.
– Вон они! – крикнула Настя в полный голос. – Наблюдают за нами, гады!
В этот момент во двор медленно въехала черная «Волга», из которой торопливо вылезла какая-то «шишка» районного масштаба.
– Что здесь такое? – спросила «шишка», плохо среагировав на машину телевизионщиков. – По долгу службы я обязан знать, что происходит!
– Тут стихи читают, – пояснила какая-то тетка, которая не слышала почти ни одной графоманской строчки, потому что была мала ростом и чужие спины поглощали не только вид, но и звук.
Между тем оратор продолжал вещать, все больше заводясь от неослабевающего внимания публики:
– Кого это он имеет в виду? – спросило районное начальство.
– Каких-то богинь, – обронил мужчина в спортивном костюме. – Не мешайте слушать.
Начальство тут же прижало к полыхающему уху сотовый и зашипело в него:
– Несанкционированный митинг. Диссиденты собрали народ! Да и телевидение уже тут!
Настя начала решительно проталкиваться к съемочной группе. Корреспондент между тем пытал представителя местного РЭУ.
– Нельзя ли нам, – спрашивал он, глядя на аварийный дом через прищуренный глаз, – войти в какую-нибудь квартиру и снять разгневанных жильцов и разрушающийся балкон, так сказать, изнутри?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.