Не лишний

Под навесом обнаружилось пулеметное гнездо с американским М60 на треногом станке. Кроме присоединенной к пулемету ленты, рядом стояли еще три коробки. Максим попытался вспомнить сколько патронов в ленте к М60. Получалось сто или двести. Виноградов еще раз пожалел, что к “Печенегу” остался всего десяток патронов. Спаренный ДШК, крупнокалиберный М2, КПВТ и ПКТ на БРДМе, а теперь еще и М60. С такой огневой мощью можно смело встречать бандитов. И, пусть, стрелять почти никто не умеет, метров с трехсот-четырехсот можно так “причесать” колону, что отстреливаться будет некому. Жалко, только, что из БРДМа стрелять сразу из двух пулеметов в разные стороны нельзя.

Едва подумав об этом, Максим досадливо поморщился, но, тут же, радостно потер руки: патроны к ПКТ и “Печенегу” одни и те же. Макс мысленно стал прикидывать, где разместить пулеметы и кто из них будет стрелять. Особенно из КПВТ. Максим подозревал, что никто из его сподвижников никогда раньше не стрелял из башенного пулемета, целясь через специальный прицел. К тому же, Виноградов вспомнил, что и башня, и пулеметы наводятся вручную.

- Макс! - Крик откуда-то снизу отвлек Максима от размышлений о засаде.

Подбежав к противоположной стороне крыши, Максим увидел стоящих перед входом в здание Мартина и Мигеля, конвоировавших двоих пленников.

- Мы идем. Готов? - Задрав голову, спросил Мартин.

- Да, я готов. - Ответил Максим и добавил. - Потом ты нужен здесь, Мартин.

- Что случилось?

- Здесь пулемет и …. - Максим попытался руками изобразить треногу. - Тяжелые.

Бурча что-то себе под нос, бывший морской пехотинец махнул пленникам рукой. Все четверо вошли внутрь здания. Виноградов приготовил автомат и расположился так, чтобы не допустить пленников к оружию. Вскоре, из люка показалась первая голова. Никого не увидев, пленник начал оглядываться. Максим помог ему, негромко свистнув. Пленник вылез на крышу и отошел к убитому. Следом вылез и второй. Косясь на Максима, негры подхватили труп одного из своих бывших тюремщиков и подтащили к люку. Довольно быстро спустив труп внутрь, “похоронная команда” скрылась вслед за ним. Поставив автомат на предохранитель, Максим снова подошел к краю крыши.

Спустя пару минут, из дома вышел Мигель, за ним носильщики с трупом и замыкал процессию Мартин. Показав Максиму растопыренную пятерню, что, видимо, означало “пять минут”, чернокожий боец отправился дальше. Посмотрев им вслед, Максим перевел взгляд на пулемет и боеприпасы. Сам пулемет, тренога и четыре короба с патронами, по прикидкам Максима, весили килограмм двадцать. Парень решил, что грузить все на Мартина это наглость.

- Миха! - Заорал Максим, глядя на противоположное здание. - Миха, выползай, дело есть!

Миха сначала показался в окне с кружкой в руках. Сквозь не очень чистое стекло и решетку он недоуменно осмотрел улицу, но кричавшего не увидел. Только после того, как Максим крикнул: “На крышу смотри”, Миха заметил приятеля. Максим несколько раз призывно махнул рукой. Миха отошел от окна и, вскоре, появился на крыльце.

- Миха, сейчас Мартин подойдет, поднимайся с ним сюда. Тут куча барахла и мы сами не управимся.

Михаил скривился в недовольной гримасе. Но из-за дома показался Мартин, и Миха направился к входу в дом. У входа они с Мартином встретились и бывший морской пехотинец что-то спросил. Самого вопроса Максим не услышал, но Миха в ответ похлопал по кобуре на поясе, и Виноградов догадался, о чем говорил Мартин. Очевидно, чернокожий боец интересовался, почему Миха без оружия. И спросил он таким образом, что, даже, Миха его понял. Макс, в который раз, подивился сообразительности, казалась бы, рядового вояки без образования. Заодно, Виноградов подумал, что и Мигель Эрнандес выбивается из классических представлений о шумных, импульсивных латиноамериканцах.

Долго предаваться этнографическим размышлениям не пришлось. Бурчащие что-то себе под нос Миха и Мартин поднялись на крышу. Максим усмехнулся: хоть бурчали они на разных языках, но можно было поспорить, что смысл один. Мартин, ни слова не говоря, подошел к пулемету. Сноровистыми движениями разрядил М60 и бегло его осмотрел. Махнув рукой, чернокожий здоровяк отсоединил пулемет от станка-треноги и демонстративно взвалил на плечо. Максим помог Михе взвалить на плечо сложенную треногу, а сам постарался ухватить все четыре короба с патронами. В результате, Михе пришлось одеть на шею еще винтовку и пояс с пистолетом.

Около люка, правда, пришлось все добро свалить в кучу, чтобы переправить его вниз. Нагрузившись по новой, трофейная команда отправилась в “штаб-квартиру”. Их встретили и частично разгрузили. А когда трофеи заняли свое место рядом с остальной добычей, все снова уселись за стол. Максим быстренько налил себе кофе. Кофе был еще теплым и имел немного странный привкус, но после столь долгого дня это было просто божественно. Виноградов прихлебывал из кружки и посматривал на своих товарищей. Те отвечали такими же взглядами. Даже Натали с братом уселись на одну табуретку и переводили взгляды с одного из старших на другого.

- Ну-с, молодые люди. - Нарушил молчаливое переглядывание Кройцман. - И позвольте вас спросить, что мы дальше собираемся предпринимать?

- Ну, мне нужно почистить оружие. - Вздохнул Максим. - Поэтому первая вахта - моя.

- А вы не забыли, что должны мне очень интересный, как мне думается, разговор? - Мило улыбнулся Виноградову Семен Маркович.

- Значит, с первой парой часовых мы определились. - Вернул Кройцману улыбку Максим.

- Вот и чудно! - Кройцман перевел диалог для остальных.

После непродолжительного обмена мнениями, было решено, что вторую смену составит Мартин и Уэсли, а третью - Мигель и месье Лафонтель. Миха возмутился тем, что ему не нашлось места в расписании несения стражи. В ответ, Мигель выразительно показал на перевязанную голову механика.

- Видишь, Миха, даже Мигель уже понял, что у тебя непорядок с головой. - Улыбнулся Максим.

- Может, я помогу с чисткой? - Мужественно предложил Миха.

Судя по тому, что приятель не прореагировал на подколку, Максиму стало понятно, что Миха держится исключительно на “морально-волевых”. Виноградов, правда, чувствовал, что и сам недалеко ушел от приятеля, но твердо собирался сначала вычистить оружие и побеседовать с Кройцманом. И только потом вырубиться.

Его несколько напрягало участие в ночном дежурстве мальчика, но поймав полный признательности взгляд, который Уэсли бросил на Мартина, промолчал.

- Так, с ночными бдениями разобрались. А какие планы на завтра? - Подвел итог Кройцман.

- Наполеоновские! - Рассмеялся Максим. - Дядя Сема, не парьтесь, будет день, будет пища. - Махнул рукой Максим. - У нас пол дня минимум. Успеем все обсудить и приготовиться.

Кройцман перевел, и остальные согласно покивали головами. Только Мартин вдруг встрепенулся и что-то спросил у Кройцмана. Выслушав бывшего морского пехотинца, Семен Маркович подозрительно уставился на Максима.

- Итак, молодой человек, что вы такого сказали нашему чернокожему друг, что он переживает за ваше душевное здоровье?

- Э-э-э, в смысле? - Не сразу понял Максим.

- Вы тогда были на дороге и, громко сказано, обсуждали планы встречи наших весьма неуважаемых хозяев.

Тут Виноградов сообразил и, стараясь сохранить спокойное выражение на лице, небрежно ответил:

- А-а-а! Ну, я процитировал ему одну из наших поговорок. Кэтс он май соул из шкряб-шкряб.

Месье Лафонтель едва не подавился кофе, Уэсли широко раскрыл глаза и уронил челюсть, Натали принялась хихикать, прикрыв рот ладошками, Мартин развел руками: “А я что говорил”, Миха шепотом проговаривал фразу, пытаясь понять, что же это приятель такое завернул, Мигель, улыбаясь, качал головой, а Кройцман укоризненно посмотрел на гордо обозревающего товарищей Максима.

- Ах, молодой человек, нельзя же так! Я, конечно, догадываюсь, что именно вы хотели сказать, но зачем же так дословно? - Всплеснул руками Кройцман. - Нет, я, конечно, попытаюсь объяснить смысл русского выражения “кошки на душе скребут”, но ваше “шкряб-шкряб”…