Страница 62 из 67
9. С консулами других держав, кто тамо ныне обретает ся или впредь обретаться будет, надобно вам пристойное и ласковое обхождение иметь, но за поступками и делами их прилежно примечать; також будет к хану от польской республики и вельмож, или горских владельцев и прочих народов присылаемы будут посланцы и нарочные люди, то о прямой причине таковых присылок надобно вам надежные известия сюда присылать и о том же, смотря по нужде и материи, уведомлять и киевскаго ген.-губернатора Глебова, також и резидента Обрескова; а когда бы хан крымский, по высылке ныне от себя прусскаго резидента Боскампа, вновь ему при себе пребывание дозволить похотел, от того имеете пристойными способами и внушениями отвращать его, хана, и воздерживать.
10. В бытность вашу в Крыму надлежит вам во всем содержать и вести себя согласно с декором здешняго императорскаго двора неоскудно и непостыдно; ради чего определяется вам с имп. в-ва ежегоднаго жалованья 2000 рублев, на проезд ваш туда и на исправление экипажа 1000 р., на отправление курьеров и кормовыя им деньги 1000 р., на канцелярские расходы и на наем дома, ежели вам от хана безплатежной квартиры дозволено не будет — 500 р., на чрезвычайные расходы, подарки и дачи приятелям 1000 р., да на содержание сейменов и их караула 500 р., всего 6000 рублев, но из определенной суммы на чрезвычайные расходы тысячи рублев можете вы дачи производить приятелям за получаемыя от них важныя и верныя известия, представя о том наперед в Коллегию иностранных дел и истребовав на то резолюцию, или не описываяся в оную, смотря по нужде и по таким случаям, кои бы к донесению сюда не терпели времени, и о всех тамошних издержках присылать сюда по третям подробный счет; а кроме сего для исправления канцелярских дел и переводов определены к вам будут из киевской губернской канцелярии один переводчик, да один канцелярский служитель отсюда из коллегии; також два толмача и шесть человек гренадер из Киева.
11. Для известия вашего прилагаются при сем копии с циркулярных указов к здешним пограничным командирам, а именно в Киев к ген.-губернатору Глебову, командующему ныне украинским корпусом ген.-поручику Олицу, в Астрахань к тамошнему губернатору, в крепость святаго Димитрия к ген.-майору тамошнему коменданту Сомову, в крепость святыя Елисаветы к ген.-поручику Нарышкину, к донскому войсковому атаману Ефремову и с рескрипта к резиденту Обрескову о содержании с вами корреспонденции письмами по делам здешним, принадлежащим до их команд и места, и дабы они по будущим от вас представлениям и требованиям чинили во всем потребное исполнение; да при сем же следует к исполнению вашему копия с указу 1724 года о делах тайности подлежащих, а впрочем чего не достанет в сей инструкции, на первый случай ныне вам даваемой, оное наградите вы собственным искусством вашим и знанием.
12. Сию инструкцию надлежит вам хранить в крайней тайности, для единаго собственнаго знания вашего и употребления, и если бы нашлись вы в каких-нибудь опасных обстоятельствах по нечаянному случаю войны, высылки вашей и прочаго сему подобнаго, то не оставите вы во первых оную и прочие секрету подлежащие насылаемые вам отсюда указы истребить, дабы оные отнюдь и никаким образом до знания теста вашего или Порты оттоманской дойтить не могли. О всех же тамошних обращениях надлежит вам помесячно давать знать ныне киевскому ген.-губернатору Глебову, или тому, кому пограничныя дела и корреспонденция впредь поручены будут, а о важных делах и в Коллегию иностранных дел доносить чрез нарочных курьеров из определенных к вам шести человек гренадер и присылаемых к вам из Киева рейтар и толмачей, и сим последним давать на проезд обыкновенную в путь их дачу, також рейтарам и толмачам кормовыя деньги на день по 6 коп., а будущим иногда из полону освобожденным пленникам кормовых же денег по 4 коп. с половиною на день.
Граф Михаила Воронцов.
К. Александр Голицын.
В Москве, 14 мая 1763 года.
Сборник Императорскаго Русскаго Историческою Общества, т. 48, с. 489-505.
ПРИЛОЖЕНИЕ 10
В С.-Петербурге, 11 августа 1768 года. Мы нашли способ не только получить копии с нескольких писем французскаго в Крыму эмиссара Тота к статскому секретарю дюку Шоазелю, но и разобрать еще шифры взаимной их корреспонденции; я прилагаю здесь одну с самой последней депеши, по содержанию которой уверитесь, ваше прев-во, что она есть подлинная.
В настоящем критическом положении дел наших с Портою разсудил я за нужно сообщить вам сию пиесу для предъявления, но в крайней однакож конфиденции, Рейс-эфендию, или кому другому из министерства нам доброжелательному, в той, кажется, справедливой надежде, что оное, открывая турецкому министерству всю связь и прямой источник доходящих к нему ложных и злостных известий о нашем в Польше поведении, достаточно будет убедить его внутренним признанием, что не дела наши и вынужденныя движения войск наших в Польше долженствуют беспокоить Порту, но что взаимные недоброжелатели и ненавистники общаго нашего покоя и согласия, а особливо действующий в том г. Шоазель, изыскивают и находят не позволенные способы к тревожению ея собственными турецкими начальниками, а наипаче крымским ханом.
При сообщении сей депеши, как я выше сказал, прошу ваше прев-во препроводить ее пристойными внушениями, коих довольно найдете вы в собственном вашем проницании, а я, полагаясь на оное и на испытанное ваше в делах искусство, удовольствуюсь присовокупить здесь следующия только разсуждения.
Судя по всем обстоятельствам, можно кажется без ошибки полагать, что Порта с последних ея с вами изъяснений, кои толь горячи были, долженствовала между тем чрез полученныя от вас из писем посла князя Репнина подлинныя известия о происшедшем в Балте совершенно удостовериться, что та ея горячность была невмесна, и что мы не подали ей никакой законной причины к жалобам и неудовольствию; но как с другой стороны, по известному невежеству и высокомерности турков нельзя же ожидать, чтобы она в том призналась и остановила начатыя свои военныя распоряжения потому одному, что побудительная к оным причина открылась после неосновательною, то и надобно нам с своей стороны, применяясь к политическому ея сложению, стараться дать ей приличные способы к исправлению той горячности без обнажения однакож себя пред своею зараженною публикою.
Тут, кажется, может уже с пользою употреблена быть означенная депеша барона Тота, ибо из нея получит Порта справедливый повод приписать волнение свое ложным к ней присланным известиям известнаго балтского воеводы мошенника Якуба, который от посторонних ненавистников общему нашему согласию обольщен и подкуплен был, а примерным сего мошенника наказанием и выгнанием из Крыма подкупителя его барона Тота, оправдаться пред публикою своею и дать нам некоторое удовлетворение в неосновательном и противу нас принятом сумнении, что мы сочтем еще за удостоверительныи опыт дружеских ея мнений и склонностей к продолжению мира и добраго согласия.
Не неуместа еще, думаю я, будет остеречь Порту способом Тотовой депеши от хана крымскаго и вселить иротиву него недоверку, внушая, что без воли и повеления Порты ищет он завесть между обеими империями хлопоты и явную войну не для скрытных ли каких и ей самой предосудительных видов, и не полагает ли случай разрыва тем сроком, где их в действо произвести может, когда он себе дозволил в противность повелений Порты подавать повод тому Тоту к внушению ему всяких коварных вымыслов, приглашая его на сообщение себе новизн.
Равным же образом будете вы тою же депешею иметь случай довести мошенника Якуба до праведнаго наказания за двойную его измену, что особливо и поручаю я вашему прев-ву, как дело нужное для страха и получения другим его подобным.
В протчем пребуду, и т.д.
Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 87, с. 146-147.