Страница 95 из 140
27-я общевойсковая армия генерала Трофименко[74] была передана в оперативное подчинение штабу 2-го Украинского фронта.
Конев, вспоминая о том, как вводили в дело корпус генерала Селиванова[75], упомянул, что «донские казаки в этой сложной операции не посрамили свою былую славу “донцов-молодцов”».
В конце 1980-х годов в одной из смоленских деревень я отыскал бывшего командира стрелкового взвода 5-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, той самой, которая не выпустила группу Штеммермана в последний момент и дралась всю ночь 17 февраля и весь день 18-го. Иван Петрович Зеленков вспоминал, как их рота вышла на холм. Они остановились и наблюдали, как внизу по полю несколько «тридцатьчетверок» гоняли немцев. «Догонят — дав!..» — рассказывал Иван Петрович. А потом, к вечеру они остановились на опушке, где несколько часов назад проскакал кавалерийский эскадрон. Конев в своих «Записках…» упоминает о том, что кавалеристы корпуса генерала Селиванова «часто пытались решить боевую задачу, не слезая с коня». Немцы выходили из окружения небольшими группами. На одну из таких групп набрёл взвод лейтенанта Зеленкова. «Их, видать, кавалеристы наши прихватили. Казаки. Мы их видели, когда входили в прорыв. Шли поэскадронно, красиво, на хороших лошадях. От таких не убежишь и хорошо поевши. А тут, видать, прихватили их на опушке. Человек двенадцать лежали. У кого плечо разрублено, у кого голова пополам… Страшно глянуть. Саблями рубили».
Ставка, возложив на Конева всю ответственность за исход Корсунь-Шевченковской операции, передала ему большие резервы, в том числе и 4-ю гвардейскую армию генерала Смирнова[76].
4-я гвардейская находилась в «коридоре». Туда же вводилась переданная в состав 2-го Украинского уже упомянутая мною 27-я, которую спешно пополнили людьми и вооружением. Конев решил лететь в «коридор» и на месте принимать необходимые решения по координации действий частей, которыми был усилен этот участок фронта. Но генерал Смирнов телеграфировал, что самолёт принять не может — подходящих площадок нет, а полевой аэродром окончательно развезло.
Но Конев твёрдо решил лететь. Кто-то из штабных офицеров предложил воспользоваться танком. Т-34 при штабе у него был, дежурил постоянно, и на нём Конев частенько выезжал в войска. На машине было уже не пробраться — грязь, разливы, непролазные дороги, разбитые немецкими и нашими танками и грузовиками. На танке хоть и надёжно, но — долго. От штаба фронта до села Толстое, где находился КП 4-й гвардейской, 70 километров пути. И он приказал Смирнову застелить соломой площадку поровней, прямо возле хат, где грунт потвёрже. Конев с адъютантом вылетели на двух По-2. При подлёте к «коридору», когда до Толстого оставалось несколько километров, их атаковали «мессеры». Второй биплан задымил тонкой струйкой, потерял скорость и пошёл на снижение. Пара «мессеров» увлеклась подбитым самолётом и прекратила преследование самолёта, в котором летел командующий войсками фронта. Потом выяснилось, что второй самолёт благополучно приземлился на лугу, никто не пострадал, ни адъютант Саломахин, ни пилот.
При подлёте к Толстому показался выстланный соломой прямоугольник. Пилот помотал головой, крикнул: «Слишком короткая!» Конев, видя его нерешительность, крикнул: «Приказываю садиться!» Пилот оказался человеком опытным и храбрым. Облетел «взлётную полосу», будто примериваясь, и пошёл на посадку. Самолёт затормозил на последнем метре. Колёса съехали с соломы в грязь и утонули по ступицы. Ещё бы метр — и биплан, как говорят лётчики, сделал бы «козла», скапотировал и перевернулся.
Со стороны дворов к самолёту неслась машина командарма.
«Моё прибытие на КП командующего 4-й гвардейской армией, — вспоминал Конев, — позволило принять ряд неотложных мер, необходимых для завершения операции.
Все мы понимали, что немцы будут лезть из кожи вон, чтобы выручить окружённую группировку. Командующий 1-й танковой немецкой армией генерал Хубе теперь уже открытым текстом по радио передавал Штеммерману, чтобы он держался, что он лично сам руководит наступлением танковой группировки и скоро выручит его.
Я не стану скрывать своего волнения в связи с создавшейся ситуацией. Меня всё время беспокоило положение 27-й армии. Первым делом, как только я прибыл на НП генерала И.К. Смирнова, я вызвал начальника связи армии и представителя связи штаба фронта, которым приказал принять срочные меры и проложить связь напрямую по коридору прорыва на НП командующего 27-й армией генерала С.Г. Трофименко, находившегося в то время в деревне Джурженцы.
В сложившейся обстановке мною были поставлены следующие задачи армиям: 52-я армия генерала Коротеева. Основная задача — не выталкивать противника, а выходить на его пути и отрезать по частям, сковывать его силы и не давать ему возможность маневрировать.
Коротеев понял задачу, но в связи с трудностями манёвра, из-за грязи, он всё больше выжимал противника и отбрасывал в районы действий армий Трофименко и Смирнова.
27-я армия генерала Трофименко. Стойко оборонять занимаемые позиции с хорошо организованной системой огня. Эта армия должна крепко держать запертого противника.
4-я гвардейская армия генерала Смирнова. Наступать с юга на север, рассекать противника на части и пленить его. Иметь на внешнем фронте заслон от наступающей танковой группировки противника со стороны Лисянки, а также иметь манёвренный резерв. Если где-либо противнику удастся нарушить кольцо окружения, немедленно ликвидировать прорыв и не выпускать врага. Коротко, если можно так выразиться, задача армии заключалась в том, чтобы вбивать клинья в боевое расположение окружённой группировки врага и брать его основные опорные пункты каждый в отдельности.
5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова. Первая задача — помогать 4-й гвардейской армии дробить окружённую группировку противника на части, вторая — выполнять роль ударной манёвренной группы в случае прорыва противника из кольца или с внешнего фронта окружения. Для укрепления положения 27-й армии выдвинуть в район Джурженцы 18-й гвардейский танковый корпус.
Задача 5-й гвардейской танковой армии, связанная с манёвром на новое направление, была довольно трудной. Непролазная грязь сковывала движение танков. Однако этот манёвр нужно было во что бы то ни стало осуществить. И он был осуществлён успешно. Выход танковой армии в предназначенные для неё районы предопределил разгром окружённых дивизий, исключал всякую возможность прорыва группировки генерала Штеммермана к войскам генерала Хубе, действующим с внешнего фронта. Последующие события подтвердили это.
5-й гвардейский кавалерийский корпус был выведен во фронтовой резерв. Он находился в центре коридора в готовности лихой атакой крушить противника в случае его прорыва из кольца.
53-я армия генерала Галанина. Создать жёсткую противотанковую оборону занимаемого рубежа на внешнем фронте. Отражать атаки танковой группировки противника. В обороне проявлять стойкость и не допустить прорыва танков противника навстречу окружённой группировке.
5-я, 7-я и 57-я армии обороняли занимаемые рубежи на левом крыле фронта, им было приказано иметь резервы на случай манёвра как в районах окружённой группировки, так и для перехода в наступление по общему плану фронта.
5-я воздушная армия под командованием генерала Горюнова. Наносить удары по танковым частям противника, парализовать действия вражеской авиации, стремившейся оказать помощь окружённым дивизиям. Вместе с тем советские лётчики должны были надёжно прикрывать свои войска с воздуха. Следует при этом отметить, что наши авиаторы, несмотря на исключительно неблагоприятные метеорологические условия, выполнили свои задачи блестяще.
Запомнился эпизод ночной бомбардировки врага, имевший место позже, в ночь на 17 февраля. Мне доложили, что в районе Шандеровки наблюдается большое скопление машин и танков, а также движение пехоты.
74
Трофименко Сергей Григорьевич (1899-1953) — генерал-полковник (1944). В Красной армии с 1919 года. Участник Гражданской и Советско-финляндской войн. В Великую Отечественную войну командовал оперативной группой войск, 32-й, 7-й, 27-й армиями. В 1944 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Награждён четырьмя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова 1-й степени, орденом Кутузова 1-й степени, орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени, медалями.
75
Селиванов Алексей Гордеевич (1900—1949) — генерал-лейтенант (1944). В Красной армии с 1918 года. Участник Гражданской войны. Великую Отечественную войну встретил начальником штаба 24-й кавдивизии. Затем был назначен командиром 23-й кавдивизии. С мая 1942-го — начальник оперативного отдела штаба Закавказского фронта. Командовал 44-й и 9-й армиями, 5-м гвардейским Донским кавкорпусом. В апреле 1944-го заболел туберкулёзом и убыл с фронта на лечение в Крым. Награждён орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Суворова 2-й степени, орденом Кутузова 2-й степени, орденом Богдана Хмельницкого 2-й степени, медалями.
76
Смирнов Илья Корниловин (1887—1964) — генерал-лейтенант (1940). В 1908 году призван в русскую армию. Участвовал в Первой мировой войне. В Красной армии с 1918 года. Участник Гражданской войны. Во время Великой Отечественной войны был начальником тыла Южного фронта, командующим 18-й, 24-й армиями. Служил в тыловых частях, находился в резерве. С 3 февраля по 22 февраля 1944-го исполнял должность командующего 4-й гвардейской армией. С мая 1944-го командовал войсками Львовского военного округа. Награждён орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденом Кутузова 1-й степени, медалями.