Страница 67 из 140
В кратчайший срок Конев провёл значительную перегруппировку войск. Все передвижения частей и соединений в районы сосредоточения производились ночью с соблюдением мер строжайшей секретности и маскировки. Противник, по-видимому, был настолько уверен в своих силах и слабости Калининского фронта, что его разведка попросту просмотрела концентрацию советских войск на новом участке. Впоследствии пленные подтвердили, что атака Красной армии на калининском участке оказалась для чих полной неожиданностью.
Обещание, данное Верховному, надо было выполнять во что бы то ни стало. Перегруппировка позволила уплотнить боевые порядки в полосах наступления, здесь наши войска превосходили противника по численности пехоты в 1,5 раза, уступая ему в артиллерии и танках. Плотность артиллерии на главном направлении удара 31-й армии тоже была незначительной и составляла 45 стволов на один километр фронта. Артиллерии не хватало, и это беспокоило бывшего артиллериста более всего.
Оборона противника представляла собой довольно мощный рубеж. Вдоль Волги тянулись линии окопов и дзотов. В местах возможных переправ берег был круто срезан, полит водой, на склонах и подъёмах наморожен толстый слой льда. Наступающим батальонам предстояло карабкаться по этим ледяным склонам, простреливаемым фланкирующим огнём. Деревни по всему переднему краю и в глубине обороны противник превратил в опорные пункты. Каменные здания и фундаменты домов были переоборудованы в долговременные огневые точки с круговым обстрелом и автономным обеспечением. Промежутки между опорными пунктами прикрывались минными полями и проволочными заграждениями в два-три кола. Особенно тщательно была продумана и устроена оборона в самом Калинине. Она представляла собой сплошную линию окопов, дзотов и блиндажей.
Первый значительный успех наметился на южном участке фронта: 30-я армия генерала Лелюшенко ударом из района северо-восточнее Клина отбросила войска 3-й и 4-й танковых групп. Противник откатился на линию шоссе Клин—Солнечногорск и начал немедленную эвакуацию войск и тяжёлого вооружения в тыл. 20-я армия Западного фронта одновременно атаковала по своему фронту, левее. Армией командовал генерал Власов[47]. Войска 30-й армии хлынули вперёд и захватили район Клина. Задвигался весь фронт.
Шестнадцатого декабря в 11.00 по московскому времени части 29-й и 31-й армий вошли в Калинин. В составе многих подразделений были бойцы калининских истребительных батальонов, к тому времени зачисленные в полки 5-й и 256-й стрелковых дивизий в качестве рядовых красноармейцев, младших командиров, лейтенантов и политработников. Они дрались за родной город с особым азартом и ожесточением.
После освобождения города из Москвы приехал председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин. Состоялось собрание жителей города, Михаил Иванович произнёс перед земляками речь. В тот же день, который теперь в Твери отмечают ежегодно как день освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, калининцы присвоили генералу Коневу звание «Почётный гражданин города Калинина».
Вечер Конев провёл с М.И. Калининым за чашкой чая. О той памятной встрече он оставил в своих мемуарах ещё одну строку: «Я не встречал более приятного собеседника и мудрого человека…»
В боях за город, в попытке отстоять этот выгодный для себя опорный пункт с хорошо развитой системой обороны, противник израсходовал последние свои резервы. Армии Калининского фронта продвигались вперёд, преследуя отступающего врага.
Однако это не был бег побеждённого противника. Немцы отходили. И только на отдельных участках удавалось окружать их разрозненные подразделения и уничтожать их в коротких ожесточённых схватках.
Из Калинина немцы эвакуировали основную часть тяжёлой техники и вооружения, остальное бросили, взорвали мосты и ушли. Охват не удался. Конев понимал, что в Ставке недовольны действиями его войск. Но он хорошо знал реальность. Для охвата калининской группировки сил у него не было.
Немцы отходили на заранее подготовленные позиции на линии Селижарово—Ржев—Погорелое Городище.
Конев заметил, что при отходе противник с целью задержки наступления частей Калининского фронта применяет следующий тактический приём: мобильная группа автоматчиков, усиленная несколькими пулемётами и миномётами на машинах и бронетранспортёрах, занимает более или менее крупное село непосредственно на пути движения, желательно с каменными постройками, и превращает его в опорный пункт, встречает наши колонны сосредоточенным мощным огнём, после чего части вынуждены разворачиваться в боевой порядок. Каждый дом, каждая постройка превращается немцами в неприступный дот. Эти доты к тому же имеют отопление. Немцы находятся в тепле. В то время как наши бойцы вынуждены наступать по глубокому снегу в тридцатиградусный мороз. Нехватка лыж и другого зимнего снаряжения затрудняет движение колонн в обход этих опорных пунктов. Зачастую командиры приказывают их штурмовать в лоб, что приводит к огромным неоправданным потерям. Противник, между тем, воспользовавшись паузой, быстро садится на машины и уходит к следующему промежуточному рубежу.
Конев категорически запретил командирам атаковать опорные пункты в лоб и велел обходить их по параллельным дорогам; при невозможности обойти действовать охватом и атаковать промежуточные опорные пункты с тыла и флангов, применяя для этого специальные отряды лыжников.
Средний темп продвижения войск вперёд в эти дни составил шесть километров в сутки. Для пехоты, более того, пешей пехоты, которая составляла основную массу войск Калининского фронта, такой темп был удовлетворительным. Жуков, с присущей ему энергией гнавший вперёд войска соседнего Западного фронта, имел примерно такой же темп марша на запад.
С продвижением войск вперёд сокращалась протяжённость фронта. В таких случаях боевые порядки уплотняются. Но этого не происходило. Армии таяли. Потери убитыми, ранеными, больными, пропавшими без вести росли.
В январе наступление фронтов начало постепенно замедляться. Ресурс дивизий иссякал. Армии Западного фронта упёрлись в юхновский и гжатский рубежи обороны противника. Войска генерала Конева какое-то время продолжали обтекать сильно укреплённый Ржев, но противник предпринял серию контратак, и армии остановились.
Пятого января 1942 года в Ставке состоялось заседание. Сталин выслушал своих наркомов, маршалов и генералов и настоял на продолжении наступления. Главный удар намечалось нанести силами двух фронтов, Западного и Калининского, с целью охвата и разгрома группы армий «Центр». Второй удар планировался на севере, где войскам Ленинградского и Волховского фронтов предстояло выполнить задачу снятия блокады Ленинграда.
Жуков и заместитель председателя Совнаркома СССР Н.А. Вознесенский выступили против плана январского наступления. Первый заявил, что наступающие войска уткнулись в мощную, заранее подготовленную оборону противника на выгодном для него рубеже, что разумнее сконцентрировать усилия на одном направлении, западном, передав ему, как командующему войсками Западного фронта, все имеющиеся резервы и средства. Второй — что «государство в данный момент не располагает материальными ресурсами для обеспечения одновременно всех девяти фронтов».
Но Верховный настоял на своём.
Встречался ли Конев со Сталиным в канун нового наступления или позже, об этом сведений в архивах не обнаружено. В журнале посещений кремлёвского кабинета Конев не значится. Для сравнения: фамилия Жукова только в феврале фигурирует четырежды.
Одновременно с московским контрнаступлением крупные победы были одержаны на севере под Тихвином и на юге в районе Ростова. По выражению Жукова, у многих в те дни шапки были набекрень от удач, от хороших известий с фронтов, которые потоком шли в Ставку и Генштаб. Но, в отличие от многих штабных, высокопоставленных штатских и полувоенных, Жуков прекрасно понимал, что происходит на фронтах и что может произойти в ближайшее время. Многим казалось, что теперь Красную армию не остановить, а у вермахта исчерпан весь ресурс, что теперь немцы побегут до Берлина… Этим же настроениям был подвержен и Сталин. Попытка Жукова и Вознесенского просветлить туман наступательно-победной эйфории желаемого результата не дали.
47
Власов Андрей Андреевич (1901—1946) — генерал. Участник Гражданской войны. Воевал против Врангеля, Махно, Каменюка и Попова. В конце 1930-х годов находился в секретной правительственной командировке — был военным атташе в Китае при Чан Кайши. В 1939 году — комдив в Киевском особом военном округе. В августе 1941 года — командующий 37-й армией. Под Киевом его армия и ряд других (5-я, 21-я, 26-я) попали в окружение. Власов сумел вывести часть своих войск из окружения. Был назначен командующим 20-й армией Западного фронта. 28 января 1942 года ему присвоили звание генерал-лейтенанта. В 1942 году — направлен на спасение 2-й Ударной армии вместо раненого генерала Клыкова, поскольку имел опыт выведения войск из окружения (он вывел 37-ю армию из-под Киева). В июле 1942 года сдался в плен. В плену согласился на сотрудничество с германской армией. Гитлер пренебрежительно относился к Власову: «Перебежавшая свинья и дурак». Власов несколько раз пытался встретиться с Гитлером, но тот его так и не принял. Организатор РОА на базе «русских батальонов». Подразделения РОА зверствовали на территории Могилёвской и Минской, Смоленской и Сумской областей, а также в Белоруссии и Польше. Встречался с находившимися в немецком плену советскими генералами Понеделиным, Снеговым, Лукиным. Но те наотрез отказались служить немцам и занимать какие-либо должности в его армии. Власов был захвачен танкистами 25-го танкового корпуса 13-й армии 1-го Украинского фронта в районе города Плзень в Чехословакии при попытке перейти в западную зону оккупации. В 1946 году по приговору суда лишён наград, звания и повешен как изменник родины. Награды, полученные в РККА: орден Ленина, два ордена Красной Звезды, медаль «XX лет РККА».